Фредерик Форсайт - Ветеран
— Хочу, чтоб все находившиеся при пострадавшем вещи, одежду, мелочи, все, упаковали и привезли ко мне в участок, — распорядился он. — Да, и удостоверение личности тоже. Мы так до сих пор и не знаем, кто он. Когда соберете все это, позвоните, мы пришлем своего человека, он вас сменит.
Мистера Карла Бейтмена мало волновали имя и адрес человека, лежавшего на каталке. Не заботило его и то, кто с ним это сделал. Забота у него была другая — сохранить этому человеку жизнь. Из смотровой пострадавшего повезли прямиком в реанимационную, где им занялась целая команда врачей. Мистер Бейтмен ничуть не сомневался, что речь идет о множественных повреждениях, но правило тут было простое: сперва следует заняться травмами, представляющими угрозу для жизни, а уж все остальное потом. Так, по порядку:
А. Прежде всего — дыхательные пути. Парамедики со «Скорой» сработали правильно. Доступ воздуха обеспечен. Шея иммобилизована.
Б. Теперь само дыхание. Медсестра разрезала пиджак и рубашку, значит, можно прослушать спину и грудь со стетоскопом.
Он обнаружил пару сломанных ребер, но с этим можно и подождать. Как и с разбитыми костяшками пальцев на левой руке, и со сломанными зубами во рту. Эти повреждения не представляют угрозы для жизни. Это все потом.
Несмотря на сломанные ребра, дыхание регулярное. Нет смысла начинать ортопедическую операцию, если пациент вдруг перестанет дышать. Вот пульс, он ему не понравился, почти сто вместо нормальных восьмидесяти. Частит, а это может быть признаком серьезных повреждений внутренних органов.
В. Циркуляция крови. Через минуту были установлены два внутривенных катеттера. Один извлек двадцать миллилитров крови для анализа, его следует провести незамедлительно. Второй должен был подать литр физиологического раствора, пока осмотр идет своим чередом.
Г. Так, теперь собственно травмы. Вот тут ничего хорошего. Лицо и голова изуродованы до неузнаваемости, точно не принадлежат человеческому существу. А показания шкалы «Глазго» так просто угрожающи — шесть вместо пятнадцати — и продолжают падать. Должно быть, имеет место серьезное повреждение позвоночника. И доктор Бейтмен не в первый раз возблагодарил неизвестных ему врачей «Скорой», которые не поленились проехать несколько лишних минут и доставить пострадавшего именно сюда, в Лондонский королевский госпиталь, где есть отделение нейрохирургии.
Он позвонил в рентгенологию и предупредил, что им минут через пять привезут пациента. А затем его ассистент связался с Полом Уиллисом, главным нейрохирургом.
— Кажется, мы имеем дело с обширной внутричерепной гематомой, Пол. «Глазго» показывает уже пять и продолжает падать.
— Везите его ко мне, как только пройдет сканирование, — сказал нейрохирург.
На мужчине, когда он подвергся нападению, были носки и ботинки, трусы, рубашка с расстегнутым воротом, брюки на кожаном ремне, пиджак и легкий плащ. Все, что ниже талии, проблемы не представляло, просто спустили и стащили с него. А вот плащ, пиджак и рубашку пришлось разрезать — голова и шея должны были оставаться неподвижными. Затем все эти вещи вместе с содержимым карманов уложили в большой целлофановый пакет и передали обрадованному констеблю — тот вконец истомился от ожидания. Скоро его сменят, и тогда он может отвезти свои трофеи на Доувер-стрит, Джеку Бернсу. Тот тоже, наверное, совсем заждался.
Сканирование и рентген подтвердили худшие опасения Карла Бейтмена. У мужчины выявили кровоизлияние в мозг. Кровь давила на мозг с такой силой, что процессы могли оказаться необратимыми, а исход — летальным.
Ровно в восемь пятнадцать пациент поступил в операционную отделения нейрохирургии. Мистер Уиллис изучил результаты сканирования, которые помогли определить, где именно расположен источник этого опасного давления. Ему удалось добраться до гематомы. Но прежде в черепе пациента просверлили три маленькие дырочки, затем сделали в кости надрезы так, чтоб получился равносторонний треугольник, — словом, вполне стандартная операция.
Затем этот треугольник кости удалили, открылась гематома. Кровь отсосали специальным насосом, поврежденные артерии, по которым эта кровь поступала в мозг, перевязали. С исчезновением гематомы внутричерепное давление нормализовалось, пластичный мозг заполнил прежнее, предназначенное ему природой пространство.
Треугольник кости вернули на положенное место, прикрыли кожей и зашили. Затем наложили толстую повязку — она должна была удерживать на месте поврежденные ткани до тех пор, пока природа не возьмет свое и все не зарастет. Мистер Уиллис от души надеялся, что не опоздал и что повреждения не успели стать необратимыми.
Все же организм человека — вещь загадочная и удивительная. Он может умереть от одного укуса пчелы и выжить после тяжелых и многочисленных травм и повреждений. После удаления гематомы человек может прийти в сознание и уже через несколько дней обрести полную ясность ума. Но в течение двадцати четырех часов, до тех пор пока не закончится действие анестезии, никому не дано знать, произойдет это или нет. Если на второй день положение останется без изменений, есть повод для тревоги. Мистер Уиллис расписался в журнале, переоделся и отправился домой, в Сент-Джонз Вуд.
— Обчистили, как липку, гады, — пробормотал Джек Бернс, разглядывая одежду и личные веши пострадавшего. В число последних входило: полпачки сигарет, коробок спичек, несколько мелких монет, измятый носовой платок и одинокий ключ на ленточке, очевидно, от дома, который находится неизвестно где. Все это извлекли из карманов брюк. А вот в пиджаке ничего не оказалось. Очевидно, все остальное этот мужчина носил в бумажнике.
— А он аккуратный, — заметил Скиннер, задачей которого было осмотреть одежду. — Туфли хоть и дешевые и чиненые-перечиненные, но начищены до блеска. Брюки тоже дешевые и изрядно поношенные, но отглажены, острая складка на каждой брючине. Воротничок и манжеты рубашки совсем поистерлись, но тоже отглажены и чистые. Человек небогатый, но хотел выглядеть прилично, следил за собой.
— Лучше б он носил в кармане брюк кредитную карту или письмо со своим адресом, — проворчал Бернс, заполняя бесконечный формуляр, самое нужное дело в работе полицейского. — Так что придется пока что зарегистрировать его как МВЛН.
Американцы записали бы его «Джон Доу»[4]. Лондонская полиция предпочитала называть таких «Мужчина, взрослый, личность не установлена». На улице было все еще тепло, но тьма стояла, хоть выколи глаз, когда детективы, закончив с бумажной работой, вышли на улицу и прежде, чем отправиться домой, решили пропустить по кружке пива.
