Убить Уайти (ЛП) - Кин Брайан

- Йоу, - поприветствовал Джесси вышибалу. - Kак дела, Отар? Какая сегодня цена за вход?

- Десять долларов с каждого. Вы принесли напитки? Если да, то я проверю.

- Никаких напитков, - сказал Джесси, протягивая ему две пятерки. - Как дела сегодня вечерoм?

- Хорошо, - сказал вышибала, не улыбаясь. - Много народу.

Я подумал, что Джесси знает его по предыдущим визитам.

- Десять баксов, - пожаловался Юл. - Господи, это, блядь, грабеж. И они даже не подают выпивку.

- Заткнись и заплати человеку, - сказал Дэррил. - Внутри ты потратишь гораздо больше. Просто убедись, что у тебя есть с собой что-нибудь.

Я достал бумажник и протянул Отару десятидолларовую купюру. Его серые глаза на мгновение метнулись вниз, проверяя содержимое моего бумажника. Я засунул оставшиеся деньги обратно и убрал бумажник. Он поставил печать на наши руки, а затем отошел в сторону, пропуская нас в клуб. Джесси пошел впереди, а мы последовали за ним.

- Пока, Отар, - позвал Джесси через плечо.

Отар не ответил. Он все еще не улыбался.

В клубе было около сорока человек - деревенщины и яппи, байкеры и домашние мальчики, водители грузовиков и высокопоставленные юристы - смесь всего, что может предложить округ Йорк. Некоторым, как и нам, было около двадцати, но многие бизнесмены были старше. Одному парню было, наверное, не меньше восьмидесяти. Он сверкнул беззубой ухмылкой, когда ему танцевали на коленях. Как и в фойе, сигаретный дым наполнял воздух внутри клуба. Большинство посетителей сидели и пили, но несколько столиков пустовали. Мы сели в кабинку слева от сцены. Столешница была липкой, и к ее поверхности прилипла скомканная салфетка для коктейлей. Сцена доминировала над залом. Спереди и по бокам от нее шли перила, и парни сидели сразу за ними, улюлюкая и крича на девушек.

- Что я тебе говорил? - Джесси усмехнулся. - Это то самое дерьмо, или это то самое дерьмо?

Дэррил кивнул.

- Это бомба. Хороший выбор, чувак.

Музыка нарастала, и нам приходилось перекрикивать ее, чтобы услышать друг друга. Кабинка ди-джея была установлена в дальнем правом углу клуба. Ди-джей был худым белым парнем с редеющей шевелюрой и остатками некогда гордой кефали. Он носил солнцезащитные очки в стиле "Братьев Блюз", несмотря на то, что находился внутри. Он расхаживал за своей будкой, как петух, изо всех сил стараясь выглядеть занятым. Насколько я мог судить, вся его музыка была запрограммирована на ноутбуке. Не поймите меня неправильно. Диск-жокейство - это тяжелая, мать ее, работа. Деньги хорошие, пёзд много, но за это надо жопу рвать. В свое время я знал двух парней, которые этим занимались - Рейджа и Сторма. Они тоже были чертовски хороши в этом деле. Они могли заполнить танцпол, как никто другой. В результате, у них всегда были деньги и горячие подружки. Они это заслужили. Но это было до появления цифровых технологий, когда они все еще использовали компакт-диски и пластинки. Все, что требовалось от этого парня, это включить ноутбук и убедиться, что его микрофон работает.

Рядом с ди-джейской будкой находился небольшой бар, где еще один угрюмый русский раздавал пластиковые стаканчики с содовой и водой - по пять баксов за штуку. Клуб был ярко освещен и, по большей части, чист. Стриптизерши, каждая из которых была одета лишь в скромные стринги, двигались между столиками, флиртуя и предлагая танцы на коленях. На сцене невысокая латиноамериканская девушка пританцовывала в такт ритму, время от времени шлепая себя по заднице, прежде чем ткнуть ею в лица парней, выстроившихся вдоль перил. Мне она не очень понравилась. Ее бедра были слишком широкими, а зад - слишком большим. Мне никогда не нравилось много хлама в багажнике.

Джесси встал.

- Эй, кто-нибудь хочет содовой? Я возьму первую порцию.

Дэррил не ответил. Его глаза были прикованы к девушке на сцене. Он был фанатом больших задниц.

- Я возьму "Пепси", - сказал я.

- У них нет "Пепси". Только "Kола".

- Hормально. Как скажешь.

Джесси повернулся к Юлу.

- Хочешь чего-нибудь, чувак?

Юл покачал головой. Он открыл рот, чтобы заговорить, но ничего не вышло. Его внимание было сосредоточено на соседнем столике, где худая блондинка с огромными искусственными сиськами танцевала танец на коленях парню в ковбойской шляпе.

Я наклонился, чтобы не кричать, и ударил его локтем по ребрам.

Юл подпрыгнул.

- Тебе нравится? - я кивнул на блондинку.

Он кивнул, все еще безмолвствуя.

Ухмыляясь, я осмотрел клуб, разглядывая разных девушек. В "Одессе" определенно заботились о своей клиентуре. Здесь было что-то для всех: блондинки, брюнетки и рыжие; худые девушки и толстушки; красотки с большой "кормой" и те, у кого в багажнике нет барахла; горячие мамочки и едва законные цыпочки студенческого возраста. Это было похоже на то, как если бы Интернет открыл стриптиз-клуб. Все женщины были голыми, за исключением стрингов. Каждый раз, когда менялась песня, на сцену выходила новая девушка, а затем ее стринги снимались. Толпа аплодировала каждый раз. Можно было подумать, что они никогда раньше не видели женщин. Но опять же, глядя на некоторых из них, можно было предположить, что это так.

Оглядевшись, я заметил в комнате еще несколько русских парней. Они были одеты в костюмы или спортивные пиджаки и брюки. Деловой стиль. Мне было интересно, что бы они сделали в случае "Возьми свою дочь на работу". Большинство из них стояли спиной к стене, наблюдая за толпой в поисках признаков неприятностей. У всех них было такое же каменное выражение лица, как у швейцара Отара, и все они выглядели так, будто могли надрать задницу ослу.

Джесси вернулся с нашей содовой. Я отпил глоток и поморщился. Она была теплой и невкусной. За пять баксов можно было подумать, что они хотя бы приложат немного льда. Конечно, мы пришли сюда не за содовой. Мы сидели вчетвером и наслаждались шоу. Девушка закончила свое выступление имитацией оргазма. Музыка стихла. Звуковая система гудела от обратной связи.

- Аплодисменты для Сицилии, - сказал ди-джей, давая сигнал к очередной смене танцоров.

Раздались разрозненные аплодисменты, а также крики, свист и шумные возгласы.

- Сицилия вернется на сцену через час. А пока пошумите для одесского фаворита. Джентльмены, давайте поприветствуем Сондру!

Гвен Стефани гремела из динамиков. Свет померк. Красный прожектор осветил сцену. Толпа закричала от восторга. Кем бы ни была Сондра, у нее были поклонники.

- Зажигайте, - еще раз призвал ди-джей. - Пошумите, ребята!

И тогда я увидел ее.

Сондра вышла на сцену.

И я рухнул.

4

Первое, что я заметил в Сондре, - это ее синяк под глазом, но мое внимание привлек ее смех.

Ди-джей кричал, толпа орала, музыка нагнетала - идеальный шторм белого шума. От этого у меня разболелась голова. Я посмотрел на свой напиток, сделал глоток и услышал ее смех. Даже сквозь весь этот шум я услышал ее смех. Я снова поднял голову, и вот эта красивая женщина с синяком под опухшим глазом танцует по сцене, словно она была ее хозяйкой, улыбается, хихикает и машет толпе. Казалось, она даже не знала, что у нее на лице синяк. Несмотря на синяк, Сондра по-прежнему захватывала дух - и я имею в виду это в прямом смысле слова. Когда я смотрела на Сондру, я перестал дышать. Мое сердце забилось быстрее. Я начал потеть.

Она посмотрела в нашу сторону, увидела, что я смотрю на нее, и быстро отвела взгляд. Плоть под ее левым глазом была опухшей, распухшей и фиолетовой. Это было похоже на пятно на идеальном яблоке. После того как она отвернулась от меня, я снова начал дышать и опустил глаза в пол. Сначала мне было неловко, что меня застали за разглядыванием ее, но потом я понял, что она, вероятно, даже не заметила. Все в этом чертовом месте - мужчины и женщины, клиенты и служащие - уставились на нее, завороженные ее присутствием.

- Ни хрена себе, - задохнулся Дэррил.