Дома костей - Ллойд-Джонс Эмили

Эллис никогда не верил в чудовищ. И даже если бы верил, эта карта не заставила бы его повернуть назад. Хотя бы потому, что ее составитель, кем бы он ни был, напортачил с разметкой расстояний. Будь эта карта точной, Эллис еще днем прибыл бы в Колбрен и теперь мирно спал под крышей какой-нибудь таверны.

Вместо того, чтобы проводить ночь на краю леса, в неумело натянутой палатке.

Он скатал плащ в ком, мастеря подушку, и закрыл глаза. Стрекотали насекомые, ветер шептался с деревьями. Эллис старался уловить каждый звук, чтобы не думать о том, насколько ему неуютно.

И вдруг стало тихо. Ни шуршания мелкой живности, ни шороха ветра в ветвях.

Эта перемена пробудила в нем некий инстинкт, о существовании которого он не подозревал, – животный отклик, полный беспримесного страха, ускоривший сердцебиение и участивший дыхание.

Ему понадобился всего миг, чтобы в мерцающем свете фонаря разглядеть незнакомца. Тот стоял на коленях над Эллисом, проникнув в палатку совершенно бесшумно.

Холодные пальцы обхватили шею Эллиса, поначалу легко, почти ласково. Рука незнакомца была скользкой, как только что выловленная рыба, и холодной, как дождевая вода. А потом пальцы начали сжиматься.

Паника обожгла Эллиса. Он сумел дотянуться до своего единственного оружия – посоха, на который опирался при ходьбе. Он начал отбиваться им, стараясь попасть по плечам и голове незнакомца. Но это не помогало. Сердце билось все чаще, пальцы на шее сжимались сильнее, поле зрения по краям стало размытым.

Эллису оставалось лишь бессильно лягаться и размахивать руками, пока незнакомец вытаскивал его из палатки. Понадобилась минута, чтобы осознать: его тащат прочь от лагеря, прочь от приветливого света фонаря и немногочисленных примет цивилизации.

Его волокли в темную чащу леса.

Эллису предстояло умереть. Умереть в одиночестве, вдали от деревни, которую он не нашел, потому что кого-то угораздило неверно разметить расстояния на карте.

Отчаяние придало Эллису сил, и он влепил удар в лицо незнакомца. Лоб рассекла рана, но крови не было. Незнакомец, казалось, скорее опешил, чем испытал боль, его пальцы ослабели. Рассеченный лоб странно ввалился, и Эллис, преодолевая подкатывающее к горлу отвращение, вырвался и метнулся обратно к лагерю. Фонарь отбрасывал причудливые тени на лицо незнакомца: на месте щек чернели провалы, глаза казались пустыми.

Он шагнул к Эллису, протягивая к нему руки.

Тогда-то и появилась девушка.

Она посмотрела на Эллиса, затем на незнакомца, напавшего на него. Девушка была в свободной рубашке и поношенных штанах, грязных на коленях. Темные волосы она заплела в неряшливую косу и несла в руке топор.

– Беги отсюда! – хрипло выпалил Эллис, не зная точно, к кому обращается – к девушке или к себе.

Она не стала слушать. Когда незнакомец, шатаясь, двинулся в ее сторону, она разок крутанулась на месте, словно разгоняясь, а потом взмахнула топором с такой силой, с какой ни за что не сумел бы Эллис. Лезвие вонзилось в грудь незнакомца, раздробив часть грудной клетки. Дергаясь, тот упал на землю.

Девушка твердо поставила ногу упавшему на бедро, удерживая его, пока вытаскивала из раны топор.

Над маленьким лагерем повисла гнетущая тишина. Эллис прерывисто дышал, не сводя глаз с убитого. Тот не выглядел бандитом – во всяком случае, таким, о каких читал Эллис. Его одежда смотрелась слишком нарядно и дорого, хоть и была пропитана грязной водой. Вот только кожа казалась слишком бледной, а кончики пальцев имели странный синюшный оттенок.

– Извини за это, – сказала девушка.

– Передо мной незачем извиняться, – отозвался ошеломленный Эллис.

Девушка стрельнула в него взглядом и снова уставилась на упавшего.

– Я и не собиралась.

Незнакомец снова задергался, а когда начал садиться, Эллис с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть. Этот человек просто не мог все еще быть жив после такого удара. Но как же тогда…

Девушка снова обрушила на раненого топор. Послышался глухой стук, и Эллис вдруг осознал, что одна рука незнакомца валяется на земле отдельно от тела. Эллис невольно уставился на нее во все глаза. Раньше ему никогда не приходилось видеть, как отрубают конечности, но он полагал, что при этом проливается много крови.

– Послушай, – заговорила девушка, словно с невоспитанным ребенком. Тем временем незнакомец повернулся и потянулся к ней другой, все еще целой рукой. – Ты должен это прекратить.

И снова взмах топора, и глухой стук.

Незнакомец упорно пытался добраться до нее, отталкиваясь от земли ногами.

– Клянусь всеми павшими королями! – не выдержал Эллис, которого замутило от этого зрелища. – Как он до сих пор не умер?

Девушка поморщилась и обрушила топор на колено незнакомца.

– А он и умер. В том-то и дело.

– Что?!

Наконец незнакомец прекратил попытки сдвинуться с места, но все еще вращал головой, как разъяренный зверь.

– У тебя мешок есть? – спросила девушка.

Мгновение Эллис стоял не шевелясь. Потом опомнился, встряхнулся и начал собирать в ком парусину криво натянутой палатки.

– Это подойдет?

Девушка кивнула. Без малейшей брезгливости она принялась подбирать с земли отрубленные части тела.

Уставившись на нее, Эллис гадал, не пора ли уносить ноги.

– Да сядь ты уже, – сказала она. – Вид у тебя такой, будто сейчас грохнешься в обморок.

Он присел на корточки:

– Кто… кто ты?

Девушка затаскивала голову и торс незнакомца на парусину палатки. Мертвец не сводил с нее пустых глаз, его рот беззвучно шевелился.

– Адерин, дочь Гвина, – ответила она. – Могильщица. А ты?

А-а. Неудивительно, что трупы для нее – привычное зрелище.

– Эллис, – ответил он. – Из Каэр-Аберхена.

Она ждала, когда он добавит фамилию, но он молчал.

Адерин перевела взгляд на мертвеца и начала собирать в горсть края парусины. Она достала обрывок бечевки, которой обвязала горловину получившегося мешка.

– Что ты с ним сделал?

Эллис нахмурился:

– Что?

– Ну, должен же ты был сделать хоть что-то. – Она затянула бечевку узлом. – Ты носишь на себе что-то железное?

– Что? – повторил он. – Нет.

– А должен был. Ты трижды повторил имя короля иных?

– Я?.. Нет, конечно же нет.

– Магией увлекаешься?

– Магии больше не существует, – ответил он, и его страх отчасти вытеснило раздражение. Но если магии нет, как мог этот человек быть…

– Мертв, – тихо произнес он. Ему казалось, что все мысли разбрелись по лагерю, а он безуспешно пытается их собрать. – Он был мертвым, но ходил – этого просто не может быть.

Адерин осмотрела узел на мешке.

– За пределами леса – да. А в лесу – может. – Она с сомнением взглянула на разложенную постель Эллиса. – Наверное, просто хотел переночевать с тобой в лагере.

Эллис слабо улыбнулся:

– Скорее всего, он смог бы найти ночлег и получше, если бы удосужился поискать.

Адерин засмеялась. Она встретилась с ним взглядом и не отвела глаз. Смотрела в упор, пожалуй, чересчур долго. Но взгляд был не заигрывающим, вроде тех, какими одаривали его некоторые юные особы, его как будто разобрали на части, расчленили так же легко, как недавно мертвеца.

Он потупился, глядя на свои руки.

– Спасибо, – произнес он, спохватившись. – За то, что спасла мне жизнь.

Она вздохнула:

– Ну, честно говоря, если бы обнаружила, что дом костей уже убил тебя, я забрала бы твои деньги.

Он заморгал.

– Часто такое случается? – Он вскинул руку, пытаясь выиграть время. – Я о том, что мертвецы выходят из леса, а не о твоем мародерстве.

– Никогда не случалось, – ответила Адерин, – до прошлой недели. Какой-то мертвяк притащился из леса на мельничный двор. Я ходила собирать ягоды и уже возвращалась в деревню, когда услышала крики и помогла утихомирить тот дом костей. – Она слегка пожала плечами. – У мертвых есть лес. Не понимаю, зачем им понадобилось покидать его, тем более теперь, когда магия угасла.