Челси Ярбро - Дорога затмения
Крики, стоны, вопли наполнили воздух. Дрогнувших защитников Мао-Та били пиками и полосовали мечами, лошади, оставшиеся без всадников, пронзительно ржали. Опьяненные бойней кочевники никому не давали уйти.
Сен-Жермен побелел и зажмурил глаза, не в силах глядеть на то, что творится внизу. Сражение шло на большом удалении от заставы, но до нее все равно долетали жуткие звуки резни.
— Хозяин, — произнес чей-то голос. Это был Руджиеро. Сен-Жермен обернулся к нему. — Я взял на себя смелость упаковать кое-что. Задерживаться здесь, похоже, не стоит. — Лицо слуги было бесстрастным, волнение выдавали только его расширенные зрачки.
— Разумно, но у нас есть еще время, — откликнулся Сен-Жермен. Голос его звучал глухо и ровно.
— Но монголы вот-вот прорвут оборону и кинутся к нам.
— Нет, полагаю, они пойдут дальше — в Со-Ду. Там люди, дома, там скот и прочая живность. Куда приятнее зверствовать на приволье, чем обшаривать никому не нужное укрепление.
Руджиеро перегнулся через барьер и тут же выпрямился. Руки его предательски затряслись.
— Сколько это продлится?
— Час, в крайнем случае два. Затем монголы ворвутся в О-Ду. Это тоже займет какое-то время.
Сен-Жермен вновь заставил себя оглядеть склон холма. Там метались обезумевшие от ужаса ополченцы. Их добивали с методичной размеренностью. Победители, вершившие кровавое пиршество, не опасались уже ничего. Двое кочевников, смеясь, велели своим спешившимся товарищам привязать одного из отогнанных в сторону пленников к задним лукам их седел. Убедившись, что узлы хорошо затянуты, они гикнули и поскакали в разные стороны. Несчастный, раздираемый надвое, издал жуткий вопль.
Маленький отряд ополченцев откатился к проходу в другую долину. Храбрецы готовились дорого продать свои жизни, но с ними затеяли игру в кошки-мышки. Монголы на полном скаку пролетали мимо отважных бойцов, делая ложные устрашающие замахи.
— Я раздобыл повозку с козьей упряжкой, хозяин, — сообщил через паузу Руджиеро. — Но много в нее не вошло.
— Прекрасно, — пробормотал Сен-Жермен, сглатывая подступивший к горлу комок. Бессмысленность происходящего его убивала.
— Не думаю, что вам стоит на это смотреть, — нахмурился слуга.
— Конечно, — кивнул Сен-Жермен. — И никому не стоит. А особенно тем, кому отказано в чести там находиться. — Он потер ладонями лоб и встряхнулся. — Ладно. Где ты взял эту повозку?
— Купил у привратника. В ней поместились лишь укладки с землей и ваш римский сундук. Прочее придется оставить.
— Придется оставить, — покорно повторил Сен-Жермен. — Что ж, пойдем.
— Возможно, корыстолюбие китайских чиновников достойно не порицания, а похвалы? — проговорил он, спускаясь по шатким ступеням во двор. — По крайней мере, у византийских мозаик, подаренных нами Хао Сай-Чу, имеется шанс пережить этот хаос. — Сен-Жермен вновь потер лоб и задумчиво произнес: — Что-то всегда остается. Пусть даже горсть разноцветных стекляшек.
Руджиеро ничего не сказал. Он молча следовал за хозяином и забежал вперед только затем, чтобы распахнуть перед ним тяжелую дверь. Внутри помещения царили тишина и порядок, ничто там не говорило о драме, разыгрывавшейся на дальних подступах к Мао-Та.
— Где желтая амфора? — спросил Сен-Жермен, оглядевшись.
— В лаборатории, — с некоторой заминкой ответил слуга.
— Принеси ее. — Это было сказано тоном, не терпящим возражений.
Руджиеро нахмурился, но счел за лучшее промолчать. Он вышел из комнаты и вскоре вернулся с огромной высокогорлой посудиной, которую осторожно поставил на пол.
— Насколько она полна? — спросил Сен-Жермен, вытаскивая из сундука черный с кожаными рукавами камзол.
— Четверти на три, — буркнул слуга угрюмо.
— Есть ли у нас керамические сосуды? — Сен-Жермен отшвырнул в сторону подвернувшееся ему под руку шелковое белье и натянул камзол через голову.
— Около дюжины. — Руджиеро вздохнул. — Мой господин, мне не хотелось бы вам прекословить, однако…
Ответом ему была язвительная улыбка.
— Однако вся штука в том, что ты смертельно боишься греческого огня. Могу сказать тебе в утешение, что я и сам его опасаюсь.
Сен-Жермен скинул с ног сапоги.
— Давно ли ты менял в их подошвах землю?
— Довольно давно, — пробормотал виновато слуга.
— Так озаботься этим сейчас! — Сен-Жермен, не глядя, швырнул сапоги через комнату. — Потом приходи мне помочь.
В глазах Руджиеро мелькнуло недоумение.
— Помочь?
Сен-Жермен раздраженно крякнул, натягивая непослушные гетры.
— Они убили Чи-Ю. Они убили ее и дорого за это заплатят.
— Но почему же тогда… — Слуга покосился на желтую амфору, потом вопросительно глянул на господина.
— Что я мог сделать? — сухо ответил тот. — Да, ты и я, мы вдвоем, возможно, сумели бы остановить их. Но Тьен Чи-Ю наложила на это запрет. — Сен-Жермен поднялся и затянул на себе длинный пояс. — Монголы обязательно победят, однако не здесь и не сейчас.
— Наденьте хотя бы защитный фартук, — пробурчал Руджиеро. — Как вы хотите все это устроить? Сбросите емкости им на головы, а потом мы сбежим?
— Нет. Ты уедешь чуть раньше. А я… я спущусь вниз, чтобы разыскать останки Чи-Ю. Я дал себе слово позаботиться о ее погребении. — Он не глядел на слугу.
Руджиеро только всплеснул руками, потом, как сомнамбула, двинулся к лаборатории. В дверях он остановился.
— Откуда вы знаете, что ее нет в живых?
— Я чувствую это, — негромко сказал Сен-Жермен, соскребая с горлышка амфоры воск.
Когда они вышли во двор, солнце почти закатилось. Господин обернулся к слуге.
— Что с нашей козьей упряжкой?
— Она в полном порядке. Я перегоню ее к дорожной развилке и буду там ждать. — Голос слуги звучал безучастно. — До рассвета, затем, если никого не дождусь, двинусь на запад.
Легкая усмешка мелькнула в темных, как два бездонных колодца, глазах.
— Благодарю тебя, старый дружище.
Руджиеро отрывисто кашлянул.
— Не благодарите меня. Я знаю, что вы сумасшедший, и… — Он оборвал фразу, не прояснив свою мысль до конца. — Упряжка в порядке.
— Превосходно. Будь осторожен в пути. В лесу могут прятаться дезертиры.
Руджиеро пренебрежительно хмыкнул.
— Дезертиры не самое страшное из того, что меня беспокоит. — Он глянул на пелену дыма, застилавшую закатное небо.
— Но ты ведь вооружен, — сказал Сен-Жермен, делая вид, что не понимает намека.
— Разумеется. — Руджиеро помедлил. — Решения своего вы, конечно же, не измените, однако все-таки не рискуйте собой больше, чем это необходимо. — Не ожидая ответа, он повернулся и зашагал через двор.
