Светлана Смирнова - Тринадцатый
Вокруг мантии Тринадцатого начали собираться гроздья гнева. Не хватало ему неприятностей там наверху, так ещё и, на земле люди вели себя ужасно мерзко. Конечно, Тринадцатый понимал, что от такого «репейника», как его отец всего можно ожидать, но что бы измены? Нет, в это Тринадцатый не поверил бы ни когда, хоть убеждай его хоть вся Небесная канцелярия.
Стряхнув с себя приличную гроздь Гнева, он полетел вслед за отцом. Никогда Тринадцатый не позволит отцу оскорбить его Алёнушку.
Иванушка
На автобусной остановке Ваня снова достал пачку сигарет. Голод с каждой минутой всё сильнее и сильнее напоминал о себе. Автобус не подходил.
«Может, повернуть домой». — Мелькнуло у Ивана в голове. — «Опять ведь будет плакать. А, для Борьки это плохо. И, Борька всю ночь кукситься начнёт».
Иван понимал, что поступает не правильно, но маленькое, совсем невидимое пятнышко гордости не позволяло ему, сделать так, как подсказывала совесть.
Он вгляделся в светящиеся окна домов — везде тепло и уют. Все уже приятно отужинали, и занялись обычными домашними делами. А, он как бездомный пёс мёрзнет на автобусной остановке.
Вдруг, его взгляд упал на яркую вывеску кафе. Призывно мигая кафе «Мечта», звало к себе в уютный зал. Иван обшарил карманы. Наличности хватало, что бы посетить кафе. Взглянув ещё раз, не появился ли из-за поворота автобус, и, удостоверившись, что автобуса нет, Иванушка направился в кафе.
Кафе с обольстительным названием, оказалось обычным «пьяным» местом. Единственное, чем оно отличалось от кафе низшего пошива, та это тем, что в зале не разрешалось курить, и распивать спиртные напитки принесённые собой.
Половина зала пустовала. Иван выбрал место за свободным столиком у окна. К нему сразу же, подошла официантка, в очень экстравагантном костюме.
— Что желаете. — Она протянула меню.
Стоило Ивану раскрыть меню, как желудке сразу защемило.
— Я хочу поужинать. Салат, горячее, что ни будь из мясных блюд с гарниром, и чашечку крепкого кофе. — Поездка в гости к Наталье отодвинулась на второй план.
— Хорошо. Записываю: салат «Гранде», антрекот с картофелем фри и чашечка кофе. Что будем пить? — Улыбнулась она Ивану.
— Ничего, кроме кофе. — Отрезал Иван. После того, как он отравился на торжестве по случаю рождения сына, Иванушка дал себе зарок ни пить спиртного, пока сыну не исполниться два года.
— Так невозможно. Не могу принять заказ, и обслужить вас, если вы не заказываете спиртной напиток. Может пива? — Слукавила официантка. — Пиво не входит в разряд алкогольных напитков. Для аппетита бутылочку. — Лгала она, и не краснела.
— Нет. Только не пива. Я его не люблю. Очень есть хочется. — Вдруг, пожаловался Иван официантке.
— Ну, возьмите сто грамм аперитива. Не дорого, и для желудка хорошо.
— Хорошо, вы меня уговорили. Несите.
Официантка довольная заказом исчезла в недрах кафе. Иван остался с меню в руках, прикидывая, хватит ли у него денег расплатиться ещё и за сто грамм аперитива.
За этим занятием его и застал Тринадцатый. Он завис на настольной лампе, и стал нимбом сверлить ненавистного папашку. Очень хотелось отомстить, но как это сделать Тринадцатый не знал. Тем более, что его очень поджимало время. Скоро вернётся Меченый с Семейкой. Если увидит Лотту, то скандала не избежать. А, может появиться и мать Лотты, то тогда Тринадцатого атаковать станут с двух сторон. Единственное, что его успокаивало, так это, то, что вряд ли в этот забытый уголок могут залететь шпионы Канцелярии. Он отомстит папашке, и вернется назад. А, там, будь, что будет.
Тем временем, официантка принесла заказ. Иван предпочёл сразу же с ней расплатиться. Лишь только она отошла от стола, как Ваня навалился на пищу. Съев салат, он налил себе пятьдесят грамм.
Тринадцатый не сдерживая эмоции — позеленел.
Аперитив горячей струйкой смочил горло, и тут же, ударил в голову. Ваня отрезал сочный антрекот, и не торопясь, начал жевать. Настроение его с каждой минутой улучшалось.
Рука снова потянулась к графину.
Тринадцатый, тут же взметнулся с места, и опустился на руку Ивана.
Иван почувствовал, как рука, вдруг, отяжелела. Налилась свинцом. — Может, достаточно, на сегодня? — Подумал он, и, поставил графин на место. — Зачем портить антрекот — аперитивом?
— Вот и молодец. Кушай мясо, а зелье не трогай! — Похвалил отца Тринадцатый.
— А, ты здесь кто такой, что бы указывать? — Внезапно раздался вопрос над нимбом Тринадцатого.
— Не твоё дело. — Отмахнулся от вопроса Тринадцатый.
— Нет, это моё дело. Я его Ангел — Хранитель. И, хочу знать, по какому праву ты распоряжаешься моим клиентом. Его право, хочет — выпьет. Не захочет — пить не будет. Ему решать, как поступать.
От такого заявления Тринадцатый покрылся краской Злости. Он развернулся в сторону Ангела — Хранителя.
— Здравствуй. Думал, что больше с тобой не встретимся, но пришлось. Ему нельзя пить. Его молодая жена дома ждёт. Плачет одна, а он зелье пьёт.
— Не расстраивайся, Всё как надо будет. Я его до дома в целости и сохранности доставлю.
— А, он домой не собирается. Сейчас, для куража примет грамм триста, и в гости к девке пойдёт.
— Тебе-то, какая разница, чем он займется. Лети к себе в плоть, и принимай молочный нектар. Соси молоко и расти. Не лезь в дела родителей.
— Да что же ты, ни когда в плоти не был — злой такой. Ни чего не понимаешь?
— Почему не был? Был. Сам, бывало, зарекался не раз, после последнего стакана. Только, чем больше зарекаешься, тем больше к пороку тянет. Проходили — помним. Но, сейчас, у меня другая служба. У пьяного или влюблённого охрану нести: ни жалея, ни себя, ни коня своего.
— Понятно. Только я ему пить всё равно не позволю.
Ангел — Хранитель устало отпустил вожжи.
— Мне всё равно: дашь ты ему волю, или не дашь. Моё дело маленькое. Его Судьба не исчерпана. Он болен. Зелье принял. Поэтому, я здесь. А, ты что хочешь, можешь, делать. Только, что бы без сильных повреждений. Повреждения у него по плану лет через пять. Понял?
— И, на этом спасибо. — Цвет Злости медленно стал отливать от мантии Тринадцатого.
Иван со смаком дожевал антрекот. Услужливая официантка подола горячий кофе.
— Вы, почему не выпили аперитив? У, нас напитки отличаются хорошим качеством. Подделок клиентам не подаём. — Она собственной рукой долила в рюмку остатки зелья. — Если хотите, я ещё сто грамм подам.
Капли Возмущения потекли с нимба Тринадцатого. — Иди отсюда. — Закричал он официантке. На его крик ответил раскатистым смехом только Ангел — Хранитель.
