Джим Батчер - Продажная шкура
— Что ж, — произнесла Мёрфи перехваченным, напряженным голосом. — Не могу не признать: действует на нервы.
— Ничего, это еще цветочки, — буркнул я вместо ободрения.
И правда, остальные серые костюмы последовали примеру первого. Не прошло и пары секунд, как нас полностью окружили жуткие руки-пасти, извивающиеся змеями языки и брызги липкой слюны.
Мёрфи тряхнула головой и с шумом втянула в себя воздух.
— Ик.
— И не говори.
— Как долго эта твоя штука сможет их удерживать?
— Они из мира духов, — сказал я. — Пока круг на месте, они не в состоянии проникнуть внутрь.
— А разве они не могут… ну, накидать на него грязи или чего такого?
Я покачал головой.
— Сломать круг трудно, это не сводится к простому физическому процессу. Тут важен еще осознанный выбор, воля — а эти твари их лишены.
Мёрфи нахмурилась:
— Тогда кой черт они вообще все это устроили?
Мне пришлось сделать усилие, чтобы не врезать себе с размаху кулаком по лбу.
— Да потому, что кто-то призвал их сюда из Небывальщины, — ответил я. — И этот кто-то, кем бы он ни был, командует ими.
— А он может взломать круг?
— Угу, — кивнул я. — Легко.
— Замечательная реплика — идеально подходящая для начала разговора, — произнес мужской голос с ярко выраженным акцентом кокни. — Посторонитесь-ка, ребята.
Серые костюмы с одной стороны круга опустили руки и отступили на шаг, открыв взгляду коренастого, похожего на бульдога мужчину в дешевом малиновом костюме. Роста он был среднего, но с капитальной мускулатурой, не говоря уже о выпуклом пивном животике. Черты лица казались округлыми, замыленными какими-то — словно у хорошо обточенного водой камня. Седеющие волосы он остриг коротким ежиком, почти наголо, а маленькие пронзительные глаза его имели точно такой же цвет, как у серых костюмов: серо-зеленый.
— Любовь… — произнес он с ухмылкой. — Подумать, так нет ничего приятнее, нежели созерцать парочку, не стесняющуюся проявлять свои чувства на глазах у других.
Я уставился на него, потом на Мёрфи, и только тогда сообразил, что продолжаю прижимать ее к себе. Судя по выражению лица, Мёрфи тоже не замечала этого обстоятельства. Она закашлялась и чуть отстранилась от меня, стараясь при этом не выступить из очерченного по гравию круга.
Продолжая все так же ухмыляться, он приятельски кивнул нам.
— Привет, Дрезден. Не хотите упростить все для нас всех, сказав, в какой секции скрывается Дональд Морган?
Я вдруг вспомнил, где раньше видел портрет этого недоноска: в досье, разосланном всем Стражам.
— Вязальщик, — произнес я. — Вас ведь так, если не ошибаюсь, зовут?
Улыбка Вязальщика сделалась еще шире, и он чуть поклонился.
— Он самый.
Мёрфи посмотрела на Вязальщика и нахмурилась:
— Это еще что за жопа?
— Один из тех типов, на которых не терпится наложить руки Стражам.
— Он чародей?
— Ну, есть у меня кой-какие навыки по этой части, лапуля, — отозвался Вязальщик.
— Он актер одной роли, — заметил я, глядя на него в упор. — У него талант призывать всяких тварей из Небывальщины и подчинять их своей воле.
— Значит, Вязальщик, — кивнула Мёрфи.
— Угу. Вообще-то он мелкая шпана, работающая на подхвате у того, кто заплатит, но он очень осторожен: избегает нарушать Законы Магии, так что у Стражей нет повода взять его за жабры.
— Все так, — жизнерадостно подтвердил Вязальщик. — Вот потому я и наслаждаюсь исключительной иронией момента: в конце концов, не кого-то беру, а знаменитого Стража Дональда Моргана. Зануду напыщенного.
— Вы его еще не поймали, — заметил я.
— Всему свое время, приятель, — подмигнул Вязальщик. Он наклонился, подобрал с земли камешек, задумчиво подбросил его пару раз на ладони и посмотрел на нас. — Видите ли, заполучить этот контракт было много желающих, а бабок обещают видимо-невидимо. Так что я не прочь дать вам шанс облегчить мою работу в обмен на кой-какие соображения.
— Какие соображения? — поинтересовался я.
Он зажал камешек большим и указательным пальцами.
— Я не кину вот это в ваш круг и не взломаю его. А значит, моим ребятками не придется вас обоих убивать — а ведь это славно, не так ли?
Где-то далеко за спиной Вязальщика, у самого конца ряда одинаковых складских ворот взметнулось в воздух облачко пыли. По гравию перемещалось что-то невидимое. С учетом того, как обычно складывается моя жизнь, скорее всего мне не приходилось ждать от этого ничего хорошего. Если только…
— Ну же, Вязальщик, — сказал я. — Не будьте таким простаком. С чего вы взяли, что я не попрошу вот эту леди всадить пулю в то место вашей башки, где полагалось бы находиться мозгам?
— Стоит ей сделать это, и пуля сломает круг, а мои ребятки разорвут вас на части, — отозвался Вязальщик.
— Однако к тому времени это будет уже не ваша проблема, — заметил я.
Вязальщик безмятежно ухмыльнулся.
— Рано или поздно мы все обратимся в прах, не так ли?
Мёрфи спокойно подняла пистолет и нацелила ему в лицо.
Вязальщик смотрел на нее, все так же улыбаясь.
— Ну-ну, милая барышня. Не делайте ничего такого, о чем бы вы потом пожалели. Без моего… скажем так, личного руководства мои ребятки почти мгновенно вырвут этому симпатичному джентльмену глотку. Впрочем, в том, что касаемо леди, они действуют куда как менее профессионально. — Улыбка его померкла. — И вам, мисс, наверняка не хотелось бы узнать, на кого они похожи, когда орудуют не как профессионалы, атак.
Пальцы и склизкие языки продолжали шарить по кромке защитного поля.
Выражение лица у Мёрфи не изменилось, но я ощутил, как она поежилась.
— Пора решать, мисс, — поторопил Вязальщик. — Вы можете спустить курок и посмотреть, что произойдет, а можете опустить пушку, как и подобает уважающей себя леди, и вообще быть умницей.
В ответ Мёрфи недобро прищурилась.
— Насколько я понимаю, вы собираетесь бросить в нас этим камешком. Полагаю, мне лучше оставить пистолет там, где он сейчас.
— Подумайте-ка еще вот над чем, — посоветовал я Вязальщику. — Я знаю, вы считаете, будто можете выстроить перед собой своих зверьков живой стеной, чтобы бросить камень из-за нее. Но подумайте, что будет с вами, если вы меня убьете.
— Это вы о смертном проклятии, да? — спросил Вязальщик и с наигранным ужасом прижал руки к щекам. — О нет! Смертное проклятие… И чем оно мне грозит?
Я одарил его ледяной улыбкой.
— Думаю, остаток жизни вам придется провести без магии, — сообщил я негромко, но по возможности уверенно. — Умирая, я прихвачу с собой всю вашу силу. Навсегда. И никого вы больше не призовете. И не повяжете.
