Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки
- Боли... нет боли, - простонал он. - Её нет...
Он умер.
Велион сплюнул в сторону, вытер меч о рукав и двинулся к рыбакам и могильщикам.
- Скончался гнилой, - констатировал К"хиистропхак, когда оставшиеся расселись у костра. - Да и хрен с ним, я бы с ним в могильник не пошёл. Завтра, значит, сваливаем отсюда.
- Нет, - произнёс Велион, помедлив. - Завтра я иду за Сердцем Озера.
Велион проснулся сразу после рассвета. Умывшись прохладной после ночи озёрной водой, он раздал угли и позавтракал остатками вчерашней, уже порядком опостылевшей за последние дни, ухи. К тому времени успели проснуться все остальные.
- Может, всё-таки поплывём в город, - неуверенно сказал Хромой, подсаживаясь к костру.
- Нет, - обрезал Велион. - Я вернусь к обеду, и тогда поплывём. Крун, - обратился он к старшему рыбаку, - ты помнишь, откуда вчера пришёл Карпре?
- Я покажу.
- Тогда показывай.
Крун отставил свою миску и кивнул могильщику. Велион натянул на руки перчатки, помедлив, оцепил от пояса меч, рассудив, что там, куда он собрался, ему оружие не пригодится.
Вдвоём могильщик и рыбак двинулись по берегу.
Крун молчал, хотя по его простецкой роже было видно, что он хочет чего-то спросить, только не знает с чего начать. Велион рассудил, что если у рыбака есть к нему что-то важное, он обязательно спросит, а если нет, то нечего и разглагольствовать, поэтому не торопил своего провожатого.
- Слушай, - сказал Крун, видимо, созрев. - Почему ты вчера не добил этого гада?
- Он этого заслужил, - пожал плечами могильщик. - Некоторым стоит сдохнуть... - он на миг замолчал. Не как людям? Они и так не люди. - По-собачьи, - докончил он.
- А зачем пошёл за Сердцем Озера?
А действительно, зачем? Карпре мёртв, Велион убил его, Сердце Озера не нужно больше никому. Вернее, не было нужно, сейчас-то он хочет заполучить его. Но зачем? Неужели в нём заговорили гордость и тщеславие? Нет. Просто ему казалось, что это правильно - пойти сейчас за камнем.
- Наверное, - после паузы сказал могильщик, - чтобы смерть Кермега не была бессмысленной. Да и смерть Карпре тоже.
- А, - протянул рыбак, хотя по его лицу было видно, что он не понял ни черта.
Они прошли по песчаной косе, миновали кучку костей - наверное, здесь погибло человек пять, мелочь, по сравнению с тем, что творилось на берегу в паре сотен шагов позади - и начали приближаться к небольшому возвышению, ограничивающему небольшой заливчик. Издали оно казалось земляным, но по мере приближения можно было заметить скалы, торчащие из-под зелени.
Крун остановился. Велион тоже замедлил шаг, недоумённо повернулся к рыбаку.
- Он пришёл от этих скал, - проговорил рыбак. - И был по пояс мокрым. - Он помедлил. - Дальше я не пойду, - признался он, наконец. - Не то это место, чтобы я туда ходил.
Тотенграбер пожал плечами и зашагал дальше.
- Удачи, - сказал ему в спину Крум. Могильщик, не оборачиваясь, поднял руку и помахал рыбаку тыльной стороной ладони.
Приблизившись к скалам, Велион остановился, чтобы внимательно их осмотреть. Скалами это возвышение можно было назвать с натяжкой, слишком уж заросли, но основа явно у возвышенности каменная. Значит, пещера где-то внизу. Где? Если Карпре был мокрым по пояс, значит, ему пришлось идти по воде. Тем не менее, прежде чем лезть в озеро, Велион как следует обошёл скалу по берегу, но действительно не нашёл ничего похожего на лаз. Ругнувшись, он принялся стягивать с ног сапоги.
Сунув сапоги с портянками под мышку, могильщик шагнул в воду. Это было даже приятно, хотя за ночь вода остыла порядочно. Тотенграбер двинулся вдоль скалы. Поначалу вода едва доходила до колен, но чем дальше он шёл, тем глубже становилось, зубы могильщика начали выбивать дробь. Чёрт, озеро всё-таки не река, вода здесь прогревается плохо, да и то только на поверхности, а за ночь быстро остывает. Лишь бы ноги сводить не начало, свалиться в такую воду с головой не хотелось бы.
Пройдя несколько десятков шагов, могильщик, наконец, увидел лаз - довольно узкую дыру в скале, наполовину погружённую в воду. Всё-таки такое большое озеро подвержено приливами. Но ждать отлива Велион не собирался. Стараясь держать сапоги над водой, он полез в дыру.
Оказалось, что кусок скалы просто нависает над водой, могильщик сразу оказался в мало освещенном помещении, резко повышающийся пол которого был покрыт песком. Значит, пока придётся пройтись босиком, чтобы песок не попал в сапоги. Босиком, так босиком. Велион бодро зашагал по сухому.
Под скалой был настоящий коридор, причём, никакого человеческого вмешательства не было видно, только естественно округлые закутки и повороты. Впрочем, идти было легко, так что наплевать, кто делал этот проход - природа или человек. Наверное, когда-то здесь тёк подземный поток, впадающий в озеро, могильщик слышал о таком. Удивило тотенграбера другое - воздух в пещере был свежим, хотя сквозняка не чувствовалось, само помещение хорошо освещалось, хотя никаких дыр в потолке и стенах тоннеля не наблюдалось. Магии Велион не чувствовал, но никакого другого объяснения этому быть не могло. Ещё в туннеле не оказалось никакой живности, и это тоже хорошо, нарваться здесь на какого-нибудь ядовитого ползучего гада могильщику не улыбалось.
Вскоре Велион увидел грубо вытесанную лестницу, ведущую вверх. До центра города около двух миль, могильщик же прошёл не более полутора тысяч ярдов, значит, здесь Карпре спустился в пещеру. Если бы Велион сейчас поднялся наверх он, возможно, нашёл бы тело Кермега, но подниматься он не собирался. Огромный богатый могильник - лучшее надгробье для мальчишки. Его убийца забросан песком - никто даже не потрудился вырыть ему могилу. Да и желающих прикасаться к телу, которое начало гнить и разлагаться прямо на глазах, не было.
Ещё через четверть часа пол начал повышаться.
А ещё через несколько минут на могильщика накатило знакомое ощущение. Он не испытывал его несколько месяцев, оно было немного другим, но не узнать его было невозможно.
В ухо будто начал вкручиваться длинный червь, во рту забегал паук, в ноздри кто-то сунул по перу и начал шевелить, по телу будто прошлись грубой мочалкой.
Велион остановился. В глазах плыло, горло свело спазмом. Он вспоминал Элаги, призраков Импа. Стало плохо, сердце защемило, заныло, кто-то будто начал рвать его на части. Могильщик тяжело опустился на каменный пол пещеры.
"Карпре вернулся не потому, что было поздно, - понял тотенграбер. - Он испугался, испугался и вернулся, чтобы попробовать уговорить меня пойти с ним... А я... я не переживу второго Импа... впрочем, здесь призраков может не быть".
