Крис Картер - Кровавый ветер
Внезапно ветер стих.
Малдер то и дело поглядывал направо, где зеленели поля, и немного успокаивался. Он не представлял себе, как выглядит Ветер, а вдруг он не услышит его приближения?
Скалли остановилась отряхнуть волосы от пыли. Когда Малдер поравнялся с ней, новый порыв ветра взметнул их рыжую копну.
— Напрасный труд, Скалли! — усмехнулся Малдер.
— Поживем — увидим!
И они пошли дальше.
Впереди над дорогой колыхалась пелена марева. Малдер снял галстук и засунул его в карман. И чем он только думал, когда напялил этот дурацкий костюм? А какого черта он не достал пушку, не подошел к первой попавшейся двери и не выстрелил в замок?
«Да потому, — сам себе отвечал он, — что они тоже стали бы стрелять».
Опять поднялся ветер, и по асфальту заскользили змейки пыли. Раздался шорох. Малдер вздрогнул, но потом понял: это шелестят листья кукурузы. Мимо прокатилось перекати-поле, зацепившись за ноги Скалли. Та пнула его ногой, оно развалилось, и его развеяло ветром.
— Нет, ты объясни мне, Малдер: если его здесь так любят и он так успешно посредничает между коночинами и внешним миром, зачем ему все это понадобилось? Зачем рисковать?
Воды у них с собой не было.
У Малдера пересохло в горле, глаза слезились от пыли. Когда он делал вдох, ему казалось, что легкие наполняются огненным паром.
Идти быстрым шагом уже не было сил.
— Он все время говорил «они», — ответил Малдер, облизнув потрескавшиеся губы. — Помнишь, когда Ланая в ресторане закатил нам речь о коночинах и об их неприятии внешнего мира, он все время говорил «они».
Пока Ланая не уехал учиться, он был одним из них. А вернувшись, стал другим. Это неизбежно. И по причинам, которые им неизвестны и которые они вряд ли поймут, стать прежним и приспособиться, как сумел приспособиться к внешнему миру, он уже не смог. Может быть, именно эта раздвоенность и натолкнула его на мысль украсть то, что принадлежало жрецам. Они… Дуган Веладор — мудрый человек, настоящий лидер. Все, что он говорит и делает, не подвергается сомнению.
Разве можно устоять и не завидовать такому уважению?
Ланая не понял одного: старцы получили власть благодаря уважению, которое они внушали окружающим, а не наоборот.
А Ланая рассуждает так: будет власть — будет и уважение, и тогда он вновь почувствует себя коночином.
Скалли замедлила шаг, и Малдер заметил, что у нее взмокли волосы. Сняв пиджак, он перекинул его через плечо. Мокрая от пота рубашка противно липла к телу. Малдер провел рукой по волосам: горячие как огонь. Сейчас бы он все отдал за шляпу. И плевать ему, как он в ней выглядит.
Малдер моргнул и отер лицо рукавом.
Расщелина в Стене была всего метрах в ста от них.
Он оглянулся на пуэбло: все так же пусто, только ветер гонит пыль по улицам. Настоящий город-призрак.
Словно из земли вырос пыльный столб и закружил на месте.
Маленький — чуть повыше колена — он вращался вокруг собственной оси, и казалось, вот-вот распадется от дуновения ветра.
Кружились листья-бабочки. Кружился песок И не было слышно ни звука.
Малдер споткнулся, и Скалли подоспела поддержать его за локоть.
— Разве это не моя обязанность? — слабо улыбнулся он.
— Малдер, с каких это пор ты решил, что я беспомощное создание?
Нет, такое ему никогда не приходило в голову.
Наконец они достигли расщелины и теперь шли в ее скудной тени. Впереди, то поднимаясь, то опускаясь, расплывалась лента дороги. Малдер потер глаза, и дорога обрела четкие очертания. Горели подошвы ног, ботинки до боли натерли щиколотки: можно себе представить, какие великолепные вызреют волдыри!
Что-то маленькое, черное юркнуло через дорогу.
Ужасно хотелось снять рубашку: ткань давила на плечи непосильным грузом. Пиджак весил тонну: вряд ли у него хватит сил таскать его за собой.
— И как им только это удавалось? — Глядя на необозримую пустыню, Скалли покачала головой. Они вышли из расщелины и остановились: ни машин на шоссе, ни самолетов над головой. Ничего, только небо и горы. — Как им удавалось пройти это место и оставаться в живых?
— Во-первых, у них была вода, — кисло заметил Малдер.
— Нет, это просто невероятно! — Скалли рассмеялась. — Гиблое место!
У Малдера подкосились ноги, и он, уронив на дорогу пиджак, присел на корточки. Здесь слишком просторно, слишком много открытого неба: точно определить расстояние вряд ли удастся. Ранчо Энн Хэтч, пожалуй, километрах в полутора отсюда. А если они перелезут через ограду и срежут угол, а не поплетутся вдоль дороги, то выиграют время.
Он и не подозревал, что мыслит вслух, пока Скалли не спросила:
— А если ты подвернешь ногу?
— Я? Почему именно я?
— Я врач, мне виднее, — усмехнулась она. Как приятно видеть ее улыбку! Но как же у нее покраснела кожа! Еще чуть-чуть, и они схватят солнечный удар. Ну а потом им грозит обезвоживание… Если они хотят добраться до ранчо, надо спешить.
Малдер со стоном поднялся на ноги, со стоном наклонился и поднял пиджак.
— Какой все-таки гнусный этот Сиола! — содрогнувшись, сказала Скалли.
Малдер повесил пиджак на колючую проволоку, чтобы Скалли не поцарапалась, и помог ей перелезть через ограду.
— А Ланая еще хуже, — добавила она.
— Почему? — не понял Малдер.
— Я могу понять Сиолу, а вот Ника я, пожалуй, никогда не пойму.
Столб уже поднялся в рост человека. И начал шептать…
Малдер споткнулся на ровном месте и сам себе скомандовал: «Расслабься!» В конце концов, они не посреди пустыни, за сотни километров от цивилизации. Впереди уже белела ограда и смутные очертания дома. Километр, ну от силы полтора. А он ведет себя так, словно идти еще километров десять.
Скалли старательно обошла опунцию и тут же наскочила на другую. Отмахиваясь от колючих веток жакетом, она чуть не потеряла равновесие.
— Как, по-твоему, Спэрроу во всем этом не замешан?
— Спэрроу? Да нет! С чего ты взяла?
— Он не поехал с нами в резервацию. Не стал ждать, пока мы вернемся.
Размышлять в такую жару было тяжко, но Малдер не сомневался: Спэрроу вряд ли воспринял его легенду всерьез. Только и всего. Наверняка сидит сейчас у себя в офисе, потягивает из фляжки и думает, как бы уговорить или заставить этих чертовых агентов доверять ему и считаться с его мнением. Ради этого он, пожалуй, согласится поверить в любую магическую дребедень.
Он начал шипеть… Он сдвинулся с места…
— Смотри! А вот и ранчо! — обрадовалась Скалли.
Они стояли на краю арройо, у деревянного мостка.
— Слава Богу! А я подумал, уж не мираж ли это? Они по очереди перешли мосток. Уже отчетливо виднелась ярко-зеленая лужайка и сквозь дымку марева проступали очертания дома.
