Алексей Атеев - Карты Люцифера
– У Артюшкиной был пудель. Между прочим, очень глупый. Все туфли у нее изгрыз.
– С кем поведешься…
– Артюшкина «Гнесинку» кончила.
– Ну и что. Тоже мне, светоч знаний. Знай себе распевай: «ля-ля, му-му…» Ты-то как живешь?
– Ничего, мерси. Вчера участковый приходил. Обещался на сто первый километр отправить. Тунеядствуете, говорит, а сам за пазуху глазом лезет.
– Хорошо хоть, что пока только глазом.
– А что делать?
– На работу устроиться. Довольно уже властям глаза мозолить. Рано или поздно прихватят. Хочешь, я тебя куда-нибудь определю?
– Вот если замуж? Я бы пошла.
– За кого это?
– Да за тебя.
– Что-то новое. Раньше таких предложений не поступало. Решила выбрать меня в качестве прикрытия? За широкую спину спрятаться? Так и у меня положение не ахти.
– Да не хочу я прятаться! Мне семья нормальная нужна, дети…
– Вот даже как!
– Я и собаку в доме терпеть согласна. Возьми меня, Артемчик. Я верной буду… И готовлю хорошо, ты же знаешь. Не пожалеешь, а, Артем?
– Нужно подумать, – отшутился наш герой.
Живое личико Дашки стало грустным:
– Ну, думай, думай… Только смотри, недолго.
Глава 9
ВИЗИТ К ОТШЕЛЬНИКУ
Возможно, вы не поверите мне
И даже подумаете, что я лгу.
Акутагава Рюноске «Ведьма»В подольском архиве все та же миловидная девушка-лейтенант, кивнув Артему как старому знакомому, выдала очередную справку:
«Цесарский Марк Соломонович, год рождения 1909. Место рождения: город Александровск, ныне Запорожье. Родители: на момент призыва в живых нет. Сестра, Цесарская Вера Соломоновна, до 1941 года проживала в Запорожье, адрес… Цесарский М.С. в 1936 году окончил медицинский институт в г. Москва. В декабре 1941 года призван в ряды Красной армии. Присвоено воинское звание капитан медицинской службы. Служил в особом санитарном поезде, в военно-полевых госпиталях Первого Белорусского и Первого Украинского фронтов. Два ранения. Имеет правительственные награды. Ордена: Богдана Хмельницкого 3-й ст., Боевого Красного Знамени, Отечественной войны 2-й ст. Медали: «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Берлина», «За взятие Праги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Демобилизован в 1947 г. в звании подполковника медицинской службы».
– Где же мне его искать? – задумчиво произнес Артем. – В Запорожье, что ли, ехать?
– Самое простое – обратиться в Мосгорсправку, – посоветовала девушка.
– А не можете ли вы сами позвонить и выяснить? Может, человека и на свете-то нет, – попросил Артем, протягивая девушке плитку шоколада «Аленушка».
– Сейчас попробуем. – Она подняла трубку. – Моссправка? Это вас из Центрального архива Вооруженных Сил беспокоят. Будьте добры, место нынешнего проживания Цесарского Марка Соломоновича… девятьсот девятого года рождения, да… Александровск… теперь Запорожье… Да… Через десять минут? Хорошо.
По прошествии указанного срока Артем узнал, что Марк Соломонович Цесарский прописан в Москве на проспекте Мира. Все складывалось как нельзя лучше.
Дверь Артему открыла немолодая полная женщина, по виду типичная еврейка.
– Вам кого, молодой человек?
– Марк Соломонович Цесарский здесь проживает? – поздоровавшись, спросил Артем.
Женщина несколько удивленно воззрилась на гостя:
– Вообще-то здесь, но сейчас его нет. А, собственно, кто вы такой?
– Корреспондент «Вечерней Москвы»… внештатный. – Артем протянул удостоверение.
– Тогда заходите.
В квартире пахло лекарствами, специфическими пряностями и кофе. Артем разулся, прошел в комнату, по привычке огляделся. Наметанный глаз антиквара мгновенно произвел оценку имущества. Скудновато, но с претензиями. В старомодном буфетике кузнецовская посуда. Тут же сахарница, соусник, другие столовые принадлежности из так называемого «польского серебра». На столе ваза для фруктов; вот она, похоже, и впрямь серебряная.
– Кофе хотите? – спросила женщина. – Только что сварила.
– Да.
Она вышла из комнаты. Звякнула посуда…
– Но предупреждаю, – донеслось из кухни, – кофе я готовлю по стародавнему рецепту, может быть, он вам придется не совсем по вкусу.
– Думаю, одна чашечка не приведет к летальному исходу, – отозвался Артем. – Всегда интересно попробовать что-нибудь новенькое.
Кофе действительно оказался необычным. Крепкий, очень сладкий и с сильным привкусом корицы. Артем сделал пару глотков, про себя подумав: «Как такую дрянь можно пить постоянно?»
– Так что вас все-таки интересует? – настороженно спросила женщина.
– Хотел поговорить с Марком Соломоновичем о делах давно минувших дней. Мне хотелось бы уточнить некоторые подробности его фронтового прошлого.
– Но в какой связи?
– Откровенно говоря, вопрос несколько деликатный. Подрядился писать мемуары за одного отставного генерала. А тот как раз участвовал во взятии Праги. Был там ранен, попал в госпиталь, в котором служил Марк Соломонович. Он генералу операцию сделал…
– Понятно, понятно… Но брат, так сказать, не совсем здоров.
– А что случилось? Может быть, я могу чем-то вам помочь?
– Вы же не доктор.
– Лекарства достать дефицитные.
– Вы можете достать импортные медикаменты?
– В принципе – да. У журналистов достаточно обширные связи. Так чем он болен?
– У Марика редкое психическое расстройство. Живет он за городом, в одиночестве. Я его изредка навещаю…
– А как же он питается, кто за ним ухаживает?
– Внешне он вполне нормален, физически крепок, поэтому сам о себе заботится.
– А может быть, Вера Соломоновна, вы желаете навестить брата именно сейчас?
– Откуда вам известно мое имя? – подозрительно спросила женщина.
– Естественно, я не знал, где живет ваш брат. Поэтому обратился в Центральный архив Вооруженных Сил в Подольске. Там я и выяснил ваш адрес. А также ваше имя-отчество.
– Ах да… Извините мою настырность. Конечно, в учетной карточке имеются адреса родственников. Так вы предлагаете вместе с вами навестить брата? Но туда довольно долго добираться. Сначала на электричке, а потом пешком километров пять или даже больше.
– Под вашими окнами стоит моя машина.
– Неплохо живут советские журналисты.
– Я уже сказал: помогаю писать мемуары отставным военачальникам. Обычно они делятся гонорарами.
– И что же, прилично зарабатываете? – с интересом спросила Вера Соломоновна.
