Саймон Кларк - Царь Кровь
И все равно я глядел на этот приемник, говорящий сам с собой, и меня подмывало поднять ногу и стукнуть, услышать, как раскалывается пластик, будто яичная скорлупа, размазать электронные кишки по бумажному конусу динамика, и все это по траве.
Это был инстинкт. Поставить вопрос ребром, чтобы решить раз и навсегда, кто поведет нас в землю обетованную пустоши Фаунтен-Мур.
Я оглядел собравшиеся лица. (Давай, Рик, дави его!)На меня смотрели Кейт и Кэролайн. Они не приняли участия в споре, но обе глядели на меня с ожиданием.
Давай, Рик, дави этот приемник!
Старик Фуллвуд махал руками и лепетал что-то о здравом смысле. Стенно уставился в поле, будто оттуда шла армия призраков. Стивен говорил твердо и спокойно. И это ни к чему не вело.
Я шагнул вперед, готовясь поднять ногу и раздавить приемник вдребезги.
Но я не успел – в приемник что-то ударило. Да так сильно, что опрокинуло – этого “что-то” я не увидел. Или не узнал, потому что это было невероятно.
От силы удара приемник отстроился от станции и затрещал.
– Эй, ты…
Дин глядел на меня, сверкая гневными глазами, будто это я дотронулся до его драгоценной музыкальной шкатулки.
– Черт! – Что-то стукнуло его в рот.
И тут стало колотить нас всех. Меня хлестнуло по лбу так, что слезы выступили.
– В укрытие! – крикнул Стивен.
– Что за дьявол? – удивился старик Фуллвуд.
Они пошли пулеметным огнем. Я смотрел, как они прыгали по головам, по плечам, по трещащему приемнику.
Это был град. Тысячи градин. Всем градам град, и он был черный, как зрелый виноград.
– В укрытие! – снова заорал Стивен.
На этот раз все послушались и бросились под ближайшие деревья. Глупый поступок в грозу – а вдали слышался гром. Но никто не остался на поляне.
Градины колотили по деревьям, как из пулемета.
Дин поглядел на меня вытаращенными глазами.
– Град – в июле?
Я пожал плечами:
– Дивный новый мир, Дин. Дивный новый мир.
28
– Черт побери, вы только на них посмотрите!
– Глазам своим не верю.
– Это же не град!
– Град, сам знаешь. Но ты посмотри, какие градины!
– И черные. Черный град?
– Господи, ты посмотри – все вокруг почернело!
Удивленный разговор жужжал, как в улье. Все мы скорчились под деревьями вдоль стены. Открыв рты, вытаращив глаза, мы глядели, как небесные пулеметы расстреливают зеленую и веселую землю черными ледяными пулями калибра двадцать миллиметров.
– Смотри, смотри, что случилось с этой птицей!
– А вон еще одна, нет, две, три! Их градинами сбивает.
– И листья с деревьев сносит. Вон, посмотри.
– Верхние ветки уже ободраны начисто.
– Да, такой град, если под него вылезти, точно с тебя скальп снимет.
Посуровевший Стивен был больше всего похож на учителя-новичка, которого послали на экскурсию с первоклассниками к берегу моря. Сейчас все детки вдруг захотели заглянуть за край обрыва.
– Джулия, назад! Да, назад под дерево! Джо, оставь приемник, где лежит. Потом подберем. Все под самые толстые ветви!
И все равно люди высовывали руки схватить градину. Те, кому не повезло, вопили “Ой!”, или “Черт!”, или еще что-нибудь, получая скоростными градинами по пальцам.
– Есть! – Дин Скилтон показал лежащую на ладони градину. Как восторженный мальчишка на вылазке, поймавший лягушку и притащивший ее ради одобрения учителя; спор о приемнике был забыт, по крайней мере на тот момент. – Слушай, чего это она черная?
– От вулканов. Они выбросили в воздух много мусора.
Кейт наклонилась вперед, и ее голая рука скользнула по моей.
– Рик прав. Частички льда налипли на вулканическую пыль. Вот, смотри – она тает, и в воде черные чешуйки.
Возбуждение от этого новшества природы остыло очень быстро – вместе с атмосферой.
От выпавших на траву тонн льда даже в жаркий июльский день пошел такой холод, что люди стали дышать на руки и потирать голые плечи и ноги. Вскоре стали заметны даже клубы пара изо рта.
Кэролайн стояла на другом конце ряда людей, но сейчас пробралась ко мне и встала так близко, что касалась меня бедром. Она охватила себя руками, дрожа и разглядывая почерневшие поля.
– Все эти проклятые вулканы, да? Будто ад вырвался наружу.
Она покачала головой, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. Потом улыбнулась мне игривой улыбкой и сказала тихо, так что никто другой (как я надеюсь) не слышал:
– А я все думаю о тебе. Ты это знаешь?
Я улыбнулся и шепнул:
– Только не превращай меня в дурную привычку.
– А ты обо мне думаешь?
Я кивнул. Честно говоря, я о ней думал. Я помнил, как она вцепилась в меня у озера всего несколько минут назад, будто жизнь наша зависела от того, чтобы меня не выпустить. Да, это было хорошо, да, это подогрело мое самолюбие. Но ее преданность меня беспокоила. Я предвидел впереди проблемы.
– Пойду свитер откопаю, – буркнул кто-то. Народ подтягивался к стене там, где она была защищена деревьями. Град стал терять свою новизну, и холод начинал покусывать.
– Давай сядем, – сказал я Кэролайн.
Не успели мы сесть, как она заговорила, будто ей надо было излить душу. Она рассказала мне о своей дочери Порции, которая выигрывала медали по конькам, и она, Кэролайн, ею гордилась, и она верит, что дочь ее сейчас в безопасности в Ферберне.
Я тоже на это надеялся.
Кэролайн мне рассказала, что работала в инвестиционной компании в Южной Африке и там встретила богатого новозеландца, который строил новую сеть мотелей. Он был на двадцать лет старше, но после трехнедельного романа они поженились. Снова вспомнилась Порция и четырнадцать счастливых лет в Новой Зеландии, где Кэролайн с легкостью играла роль светской львицы. Пару недель назад они приехали в Лидс на свадьбу ее брата (уже третью, как она сообщила, подмигнув). Они жили у родственников, когда пошел газ. И вот они с Порцией оказались в Ферберне.
Я был вынужден спросить:
– А твой муж с вами был?
– Да, но раздельно. Лагерь беженцев – он очень большой.
Тон ее стал как-то неожиданно туманен – как я понимаю теперь, туманен намеренно.
Как бы там ни было, а мы сидели, плечо к плечу, под стеной, и я ей рассказал о своих планах и оркестре. Она слушала с таким живым интересом, что я даже подумал, не запоминает ли она слово в слово. Только когда я заговорил о сегодняшних катастрофах, она заулыбалась игриво и зашептала что-то вроде “Я все думаю, как ты был нежен, когда был со мной” или “Как мне нравится трогать твою спину, у тебя такая гладкая кожа”.
Корабли в “Звездном пути” защищаются от фотонных торпед и лазеров силовыми полями. Для Кэролайн, похоже, таким силовым полем был секс. Он отделял ее от все более суровых реалий жизни.
