Лана Синявская - Ночной крик
– Картина совершенно ясна! Кровавые пальчики – вот что это такое, моя милая.
– У кого?
– Что "у кого"?
– Пальчики. В смысле – кровавые? – опешила Вика. – Я его не убивала!
– Да с чего вы взяли, что вас обвиняют в убийстве? Конечно, не убивали, кто бы сомневался.
– Но вы же сами сказали: кровавые пальчики!
– Сказал, – энергично закивал головой Матвей Игнатьевич. – Только это – всего лишь народное название Наперстянки. Фольклор, если хотите. Или – Дигиталис, если вас больше привлекает научное название.
– Это что, яд такой, что ли? – встрял внимательно прислушивающийся к разговору Федор Карпович.
– А это смотря как его использовать, уважаемый. Вообще-то, в буквальном смысле – да, яд, и очень сильный, смею заметить. Но в то же время – весьма эффективное лекарство. Назначают при сердечной недостаточности, аритмии и прочих болезнях сердца. Действует весьма эффективно, должен вам сказать…
– Да, я уже заметил, – пробормотал участковый, косясь на то место, где недавно лежал околевший боров.
– А что вы хотите? Препаратом нужно пользоваться весьма осторожно. Дозу подбирают строго индивидуально, а тут… Простите, – он сочувственно взглянул в сторону Вики, – но в эту банку всыпали просто лошадиную дозу!
– Так как называется отрава – Дигиталис? – приготовился записывать Федор Карпович, достав ручку и блокнот из внутреннего кармана пиджака.
– Верно. Только точного названия препарата я вам сейчас не скажу, прошу меня простить. Гликозид наперстянки входит в состав многих лекарств, как то: Дигитазид, Дигицилен, Дигитоксин и так далее. Какой именно был применен в данном случае? Для этого нужно исследовать остатки джема в лаборатории. Я сам отвезу банку своему знакомому эксперту, если позволите…
– Погодите! – перебила его молчавшая до сих пор Вика. – Вы что же, намекаете, что меня хотели отравить?
– Помилуйте, голубушка, я ни на что не намекаю. Я говорю прямым текстом: вас хотели отравить.
Вика застыла с открытым ртом, растерянно переводя взгляд с участкового на доктора и обратно. Федор Карпович со страдальческим видом потер высокий лоб и простонал:
– Чушь какая-то! Зачем ее травить? Может, недоразумение? Может яд попал в банку раньше, на фабрике или еще как-нибудь?
– Исключено! Здесь гигантская доза! – взмахнул руками врач.
– Но как же отравителю удалось достать такое количество вещества? Не в аптеке же он его купил?
– А что тут странного? Повторяю – это в первую очередь лекарство. И если имеется рецепт, то купить дигиталис совсем не трудно.
– Так. И у кого в Константиновке есть такой рецепт?
– Вы знаете, у многих, если подумать. Знаете ли, здесь много стариков, а у них, как правило, сердчишко пошаливает. Всех сразу и не вспомню, конечно – нужно посмотреть журнал – но так, навскидку… Тюряева Елена Антоновна, помнится, брала рецептик… Петрухова Антонина…Оленька Старилова для своей мамы… Кто еще? Ах да, Ирина Анатольевна Гаевская, как же я мог забыть. Предупреждаю, это далеко не полный список, так что не спешите делать выводы.
Куда там "не спешите", услышав фамилию Гаевской, Вика затряслась. Вот тебе и раз. Неужто это ее рук дело? Но за что?
– Ладно, с этим позже разберемся. Вопрос сейчас в другом: когда подложили яд? – глубокомысленно изрек участковый. – Подумай, Вика. Это значительно сузит круг поисков.
– А тут и думать нечего, – пожала Вика плечами. – Банку я открыла вчера вечером. Съела пару ложек и, как видите, ничего со мной страшного не случилось. Ночью дверь была заперта на засов. Так что получается, что яд подмешали, пока я ходила на почту.
– И долго тебя не было?
– Больше часа. Пришлось долго ждать связи.
– Ну что же, времени вполне достаточно. Осталось опросить соседей, не вертелся ли кто-то в это время возле дома, – удовлетворенно заметил Федор Карпович.
– А чего их опрашивать? Сказала же Петровна – женщина заходила, в клетчатом дождевике. С ней и поговорите, – посоветовала Вика.
Участковый наградил ее неодобрительным взглядом, как бы предупреждая о том, чтобы девушка не вмешивалась, но главным образом потому, что был недоволен своей забывчивостью: ведь он тоже слышал заявление Петровны.
Петровна не заставила себя долго ждать. Под завистливое перешептывание товарок, заполнивших Викин двор, она гордо прошествовала к самому центру событий и остановилась напротив участкового, смиренно сложив руки на груди. Петровна была преисполнена энтузиазма и сгорала от любопытства на медленном огне. Вика заметила, как зоркий глаз главной местной сплетницы в считанные секунды обшарил помещение и, можно было не сомневаться, зафиксировал каждую мелочь с фотографической точностью.
– Ну что, Петровна, расскажи, кого это ты видела? – потребовал участковый.
– Ась? О чем это ты, милок?
– Ну как же. Ты сама сказала, что видела какую-то женщину.
– А я и не отказываюсь, – кивнула старушка с достоинством, – ясно так видела. Вот как тебя сейчас.
– Ну, это ты загнула. Наверняка из-за своего плетня шпионила, а сквозь кусты да через улицу много ли разглядишь? – подначил ее Карпыч.
– А если и так? Что ж у меня – глаз нету? Слава богу, близорукостью не страдаю.
– Совершенно верно, Елизовета Петровна. У вас дальнозоркость, – согласился стоявший рядом доктор. Петровна сердито глянула в его сторону, почувствовав какой-то подвох. Вика сдержанно прыснула, догадавшись, что доктор не одобряет Петровну и намеренно сообщил нелестный для нее диагноз.
– Ладно вам, – поморщился Федор Карпович. – Дело говорите. Опишите, кого вы видели и во сколько.
– Время я не замечала, врать не стану. Но было это минут через сорок, как Вика на почту убежала.
– Откуда знаете, что на почту?
– Так Венька сказал, внучок мой.
– Ладно, едем дальше. Как выглядела женщина?
– А этого я не знаю, – огорошила их Петровна.
– Как же так? Сами говорили – плащ в эту, как ее, клеточку…
– Плащ я действительно видела, не отпираюсь. Только дама эта спиной ко мне была. Шустрая такая: подошла к калитке и сразу – шасть во двор. Я хотела ей крикнуть, что Вики дома нет, да куда там – усвистела.
– Что так вот прямо и вошла? Даже Вику не окликнула? – не поверил участковый.
– Вот именно! Мне это сразу показалось подозрительным. Ну, думаю, погоди, нахалка, вот выйдешь обратно, я тебе устрою. Само собой, пристроилась я возле своего забора, чтобы нахалку эту рассмотреть получше, когда она выходить станет. Только она так и не вышла!
– Как это не вышла? Может, вы проглядели?
– Обижаете, Федор Карпович, – поджала губы Петровна, – я до самого Викиного возвращения караулила. Вот чтоб мне с места не сойти!
