Андрей Петерсон - Бледнее бледного
Осси посмотрела на Мея.
Эскорт сидел и в ус, что называется не дул. И не было ему никакого дела ни до золотых всполохов, ни, даже до того, симпатичен он кому-то или не очень.
– Не нравится, значит?
«Не нравится, – подтвердила Хода. – Совсем. Но ты, если тебя это утешит, не нравишься им много больше. Сначала они вообще собирались тебя убить, но, кажется, мне все-таки удалось их отговорить. Это было непросто, но удалось, и если мы быстро уберемся туда, откуда пришли, они, – так и быть, убивать нас не станут».
– Уберемся, значит? – Известие, что убивать ее не будут, вызвало у леди Кай очень неожиданную реакцию. Скорее всего, ей не понравилась снисходительность формулировки: «так и быть»… А, может, дело было в чем-то другом, но как бы то ни было, клыки ее стали самопроизвольно удлиняться, а глаза налились кровью. Наверное от этого контуры предметов чуть расслоились и окрасились цветами блеклой радуги.
– Уберемся? – Голос ее звенел металлом ярости. – Уберемся откуда пришли? А еще чего? Разоружимся и самозакопаемся? Сейчас они у меня уберутся! Сразу все! За Вуаль они уберутся…
Туман при этих словах просто-таки взорвался золотом и рванулся навстречу, быстро сжимая кольцо. Подслушивали, значит…
Леди Кай стояла в центре свободного от лоскутов тумана круга, площадь которого неумолимо и довольно быстро уменьшалась, и смотрела, как движется на нее, клубясь и переливаясь золотыми искрами, белая стена. Быстро, однако, она ползла…
Раз. И она добралась до Мея, стоявшего от девушки всего-то в каких-то семи-восьми шагах.
Два. И Мейла-кун, недовольно мотая головой, попятился назад. Вид у него при этом был, мягко говоря – не боевой. Очень даже не боевой – уши прижаты, хвост – между ног, а шерсть его призрачная хоть и стояла дыбом, но больше, похоже, от страха, чем от гнева и ярости.
Три. Пора…
Осси сильно сжала черный как уголь и мягкий как перезревший флюм[12], шарик, который все это время держала в руке, и подбросила его высоко вверх.
– Ловите! – Не удержалась-таки она от хулиганской выходки. – Добро пожаловать домой!
Мей, словно испуганный до смерти котенок жался к ногам, и с ужасом смотрел на хозяйку своими огромными глазищами. Только что не мяукал от страха…
– Потерпи, дорогой. Все будет хорошо… – Осси хотела потрепать его по голове и протянула руку, но та, пройдя сквозь призрачную видимость шерсти, уперлась в теплую шершавую кость черепа. – Все хорошо, – повторила интесса.
Подброшенный вверх шарик, тем временем, достиг наивысшей точки своей траектории, но вместо того чтобы превратить взлет в падение завис там, презрев обязательные для всех правила тяготения.
Не зря все-таки леди Кай тратила драгоценное время в подвале Мастера Лерда. Ох, не зря… В шкафу с кристаллами много чего интересного было… В том числе и ловец душ – грязное, конечно, и мерзопротивное Пресвятому Апостолату оружие, но… Пригодилось же…
Осси выкрикнула в небо короткую формулу, ломающую замок, и бросилась на землю, прикрывая руками голову. Дальнейшее от нее уже не зависело…
Где-то наверху, над распростертой на каменных плитах девушкой, над площадью и туманом, отзываясь только что произнесенным словам древнего и давно мертвого языка, беззвучно и как-то совсем не торжественно взорвался такой невинный на вид шарик. Взорвался, выпуская из себя бурю.
Черные вестники Вуали, спавшие много лет, почувствовав свободу, рванули во все стороны света, разминая свои рваные крылья. Обезумевшими ветрами неслись они над разбитой площадью, походя собирая обильную жатву. Беспомощно бились над землей клубы разорванного на сотни частей тумана, пытаясь собраться и соединить свои разъятые быстрой смертью части, но голодные ветры возвращались, вспарывая их снова и снова.
Рев бури, хлопки крыльев, бьющие тугой ураганный воздух, и жуткий визг угасающих душ смешались в невероятной какофонии, разрывающей перепонки, и, казалось, дробящей голову, словно молотом.
Одна за другой гасли горевшие в тумане золотые звезды. Сначала это было не так заметно, но чем дальше, тем быстрее была смерть, и тем меньше всполохов озаряли уже почти прозрачную кисею тумана. Постепенно затихал их истошный визг, и все мягче взбивали воздух тяжелые крылья.
Наконец все стихло. Даже ветер, казалось, устал и прилег отдохнуть на землю.
Леди Кай подняла голову и вытерла стекающую из прокушенной губы кровь. Потом поднялась сама, отряхнула испачканный в пыли комбинезон и уставилась на тыльную сторону руки, вымазанную в собственной крови. Слизнула алую каплю, а потом с наслаждением вылизала всю руку, возвращая себе свое. Только Хода, да может еще в недоумении озиравшийся по сторонам Мей, видели, как нехорошо блеснули при этом глаза новообращенной.
Шатало. И сильно звенело в ушах. Да даже не звенело, а будто эхом отдавались там крики падших и упокоенных. Посмертный вой сотен угасших душ, прибивал к земле и стеснял дыхание, сжимая грудь тисками боли. Кружилась голова, а с нею и весь мир…
«Присядь», – голос Ходы прозвучал откуда-то издалека.
– Ничего, – Осси мотнула головой. – Обойдемся… Сейчас. Все в порядке…
Но ноги подкашивались, и держать не хотели. Как опустилась на землю, Осси даже не помнила…
Ветер проснулся и теперь легонько перебирал ее волосы. То ли поиграть решил, то ли собрался в путь и просто случайно задел. Собственно, это было не сильно важно. Важным было то, что она очнулась, а еще, что на нее кто-то смотрел. Пристально и не отрываясь.
Осси открыла глаза. Прямо над ней, что называется – нос в нос – склонилась морда Мея.
– Фу ты, напугал…
Увидев, что девушка пришла в себя, Мей оскалил свои жуткие клыки, что, видимо, следовало толковать как необычайную радость и глубокое удовлетворение, после чего отодвинулся в сторону.
Осси поднялась. Чувствовала себя нормально. Совсем уже, можно сказать, хорошо себя чувствовала. Кровь из прокушенной губы идти перестала, а лицо приняло почти человеческий облик. Почти…
Если не считать ослепительно желтых вертикальных зрачков и огромных острых клыков. А так, – совсем, ну, прям, как человек.
«Жрать хочешь? – Участливо спросила Хода. – Так нечего тут жрать. Не единой души… Тьфу, да забери ты их пропадом! Я имею в виду, что кровушки ни в каком виде нам тут не сыскать. А пожрать бы тебе, конечно, надо… Ладно, что-нибудь придумаем».
И замолчала. Наверное, начала придумывать.
Осси нагнулась и подняла с земли ловушку душ. Тяжелый шарик стал. И холоднющий. Просто, как лед – холоднющий.
Ценный это был груз. Наиценнейший! И продать его можно было с немалой выгодой, и самой использовать. О таком сокровище многие только мечтать могли…
