Джой Хилл - Знак королевы вампиров
— Когда они подумали, что сумели ее сломать, они ее продали. Она была близка к смерти, ее красота потускнела. Испуганная, озлобленная, она сопротивлялась любому человеку, как только могла. Ей словно хотелось поскорее умереть, уйти из этого мира, который полон зла и темноты.
Но ее купил рыцарь. Рыцарь с большим сердцем, таким чистым и добрым, что он смог вылечить благородное животное терпением и любовью. — Рассказчик двинул лошадь чуть вперед медленными, нарочитыми шагами, остановившись в нескольких сантиметрах от ограды. Он заговорил тише, но его голос все равно был слышен всем присутствующим. — Этот человек не отмечал время так, как мы это делаем. Хватит ли у меня времени, чтобы сделать это сегодня? Смогу ли я сделать это прежде, чем состарюсь и поседею? Может, мне стоит заняться чем-то другим?
Она исподтишка взглянула на Джейкоба. Он наклонился вперед, язык его тела говорил о том, что он узнал, о какой лошади шла речь, но она видела, что это было еще не все. Ее чуткий рыцарь, такой умный, способный читать в душах других людей, был таким недогадливым, когда дело касалось его самого.
— Он измерял не время, а дела. И он сумел излечить ее сердце, сделав нам всем бесценный подарок. К сожалению, когда дело сделано, приходит время переходить к следующему. Поэтому через некоторое время он оставил ее в любящих руках и пошел дальше, готовый принять следующий вызов.
Теперь рыцарь заставил лошадь попятиться, повернуться к зрителям боком. Фонари, освещавшие открытые трибуны, потухли, софиты сфокусировались на входе в большой шатер. Из темноты зазвучал баритон, эхом разносясь по всему полю.
— Она стала звездой нашего представления. Все ее шрамы при ней, но мы считаем, что теперь она стала еще прекрасней, чем была когда-то. Одним своим существованием она привносит свет в наши души.
Два рыцаря вышли из шатра, держа в руках ленты, тянувшиеся за закрытый полог.
— Моя госпожа…
Лисса нашла руку Джейкоба, сжала ее.
— Сегодня рыцарь Боадицеи вернулся домой. Она не потерпит касания рук других людей, пока он здесь, поэтому ее обычный наездник не с ней. Вы все — свидетели уникального события. Мы призываем этого рыцаря спуститься с трибун и снова занять свое место в наших рядах.
Один из двух мужчин, державший ленты, откинул забрало, открыв нахмуренное, недовольное лицо.
— Хватит этой сентиментальной чуши, — выкрикнул он. — Я, сэр Джордж Кентерберийский, я хочу знать, не сдал ли он. Я хочу надрать ему задницу.
Дети засмеялись, но быстро замолкли, когда рассказчик прокричал:
— Боадицея, выйди и найди своего господина.
У Джейкоба на лице застыло такое выражение, что у Лиссы на глаза навернулись слезы.
Она не знала, хочет ли она его обнять или убежать, как можно дальше, туда, где он не сможет найти ее и успокоить.
Так что она просто смотрела со всеми остальными зрителями, как из шатра двое рыцарей вывели лошадь, чья грива и хвост были украшены шелковыми лентами. Долгие века селекции создали почти нереальную красоту средневековой боевой лошади. И хотя впоследствии андалузских лошадей вытеснили другие породы, способные нести рыцаря в полном боевом доспехе, для современных рыцарей в легких доспехах на ярмарке она была настоящим сокровищем.
Для Джейкоба она была прекрасна, несмотря на шрам на морде и отсутствие одного глаза. Еще один длинный шрам пересекал ее круп, — это был результат той жестокости, после которой она и оказалась на аукционе. Пока он пытался научить ее доверять ему, она сломала ему руку; на плече у него остались отметины от ее зубов, а на виске — след от копыта. Он так много раз оказывался в больнице, пока ее обучал, что Терри грозился пристрелить ее, чтобы не мучала ни себя, ни других. Но Джейкоб выиграл.
Боадицея застыла на мгновение, а потом царственной поступью направилась прямо к той части трибун, где сидел Джейкоб. Лебединая шея, пышный хвост, стройные сухопарые ноги… Боадицея всхрапнула и ударила копытом по доскам, отделяющим поле от зрительских мест.
— Тебе придется пойти к ней, — промурлыкала Лисса. — Я никогда не встану на пути у такой любви.
Джейкоб повернулся и прижался лбом к ее лбу.
Ты знала, что мне это было нужно.
Я люблю тебя. Я хотела, чтобы ты понял, что это для меня означает, и не важно, что произойдет в будущем.
Взяв ее лицо обеими руками, он поцеловал ее тонкую бровь. Когда он поднялся, все еще держа ее руку, рыцари закричали ему слова одобрения. Толпе это тоже понравилось. Он заметил многих актеров, которые вышли из палаток и облокотились на ограждение турнирного поля слева от трибун.
Он изящно перемахнул через ограждение. В мгновение ока Боа уже была рядом. Он обнял ее, прижавшись лицом к ее мускулистой шее. Подняв голову, он увидел, что Терри слез со своей лошади и ухмыляется, стоя рядом с ним. Он передал поводья пажу, который увел его лошадь с поля.
— Я слышал, ты пошел на содержание, — Терри заговорил громче на потеху толпе. — Я не премину насладиться обществом твоей прекрасной дамы, пока ты будешь развлекать нас — или не будешь.
— Веди себя с ней как следует, — сказал Джейкоб нахмурившись.
Терри засмеялся и, подойдя ближе, схватил его за плечо. На его лице появилось радостное выражение: — Рад снова видеть тебя Джейкоб. С днем рождения.
Джейкоб посмотрел на Лиссу, действительно похожую на сказочную принцессу в своем средневековом наряде. Пара детей придвинулась к ней поближе, чтобы дотронуться до ее юбки. После того, как она убедила их родителей в том, что это ей абсолютно не мешает, она принялась гладить по голове одну из девочек.
Боа боднула его в грудь, почти сбив с ног под хихиканье детишек. Терри и его труппа хорошо о ней заботились. Продолжали врачевать ее душу, как он и предполагал.
* * *
Когда Терри подошел к ней, Лисса подвинулась и приветливо кивнула.
— Взгляни на мои новые приобретения. — Он кивнул на оруженосцев и двух рыцарей, которые стояли, облокотившись на ограждение, и не участвовали в турнире. Они пытаются понять, кто, черт возьми, этот нарушитель, занявший место Мартина. Они, конечно, слышали рассказы про него, но они думали, что он постарше, да и с движениями у него не все так хорошо.
Песочно-коричневые волосы Терри были подстрижены в римском стиле — коротко на затылке, лицо было гладко выбрито. Руки покрыты мозолями. В его веселых светло-карих глазах Лисса увидела, что этому человеку нравится быть там и тем, где и кем он был. Он не извинялся за то, что предпочитал романтизированное прошлое пресыщенному настоящему. Он ухмыльнулся, когда лошадь опустилась перед Джейкобом на одно колено, словно приглашая его в седло. Лисса на мгновение задержала дыхание, когда Джейкоб схватился за гриву и одним гибким движением оказался в седле, а затем пустил ее шагом по кругу. Его движения легко сливались с движениями лошади. Не так давно она хотела увидеть его верхом на коне. Ее реакция на это — реакция тела, сердца и души — была такой же всепоглощающей, как она и предполагала.
