Игорь Шабельников - Тунгусский метеорит
Оставалось переправлять «жемчуг» без декларации. Мы составили список известных нам из прессы и кинофильмов способов провоза контрабанды. Список получился довольно длинным, но все способы имели один недостаток – все они были известны и таможенникам. Михаил не был бы собой, если бы он тут же не составил «индекс» популярных способов контрабанды. Поколдовав за компьютером, он отсортировал список в порядке частоты упоминаний способов в интернете.
Самые популярные способы контрабанды, типа провоза драгоценностей в тюбиках зубной пасты и крема для бритья, мы отбросили сразу. Способ провоза «жемчуга» в желудке мне не импонировал. Провоз «жемчуга» в ручной клади без свинцовых контейнеров тоже был сомнительным – неизвестно, как «жемчуг» отреагирует на излучение рентген аппарата. Кроме того, сами контейнеры надо было как-то маскировать, например, под «оловянных солдатиков», но на изготовление таких «контейнеров» потребовалось бы много времени. Способы провозки драгоценностей внаглую в карманах или за подкладкой пиджака, отмел Михаил, он сказал, мол, для этого надо иметь другую психическую организацию, чем у меня.
После долгих споров по поводу достоинств и недостатков прочих вариантов, Михаил убедил меня остановиться на варианте провоза жемчуга в каблуках обычных ботинок. Во-первых, ботинки не проходят рентген аппарат, а только через рамку металлодетектора. Михаил собрал такую рамку и наглядно доказал, что рамка на «жемчуг» не реагирует, а реакцию «жемчуга» на рамку через резину каблука никто не увидит. А во-вторых, контрабандисты в каблуках-контейнерах драгоценности не возят, а только наркотики. На этот случай таможенники используют специально обученных собак, но на «жемчуг» собака не среагирует.
Михаил привез мне мои ботинки прямо перед моим отъездом из квартиры в аэропорт, так что я не успел толком ничего рассмотреть. Кроме того, Михаил привез подарок для Новикова – складной спиннинг Инстант Фишермен и подарочный набор блесен. Удочку и блёсны я бросил в сумку. Надев ботинки, я немного потоптался на месте, проверяя, не прощупываются ли под стельками «жемчужины». Михаил меня заверил, мол, всё сделано в лучшем виде, главное – не волнуйся.
Легко сказать не волнуйся, я хоть и летел «иностранцем», по английскому паспорту, но идя на досмотр, я чувствовал себя «принцессой на горошине», казалось, что «жемчужины» жгут мне пятки. Когда таможенник, как обычно, предложил пассажирам снимать обувь, я даже испытал некоторое облегчение, скинув свои ботинки. Я даже заулыбался кудлатому спаниелю, обнюхивающему обувь пассажиров, мол, друг, мои ботинки тебе не по зубам. Неожиданно эта скотина села на задние лапы возле моих ботинок и застучала обрубком своего хвоста по полу, лукаво поглядывая на своего кинолога. Кинолог кивнул таможеннику. Таможенник поднял мои ботинки и стал их разглядывать. Меня прошиб холодный пот, руки мои затряслись. Глянув на меня, таможенник криво ухмыльнулся. Вынув перочинный нож и положив ботинки на столик, таможенник по очереди подцепил стельки и выдрал их из ботинок. Я обмер и почти перестал дышать. Таможенник крутил и разглядывал мои ботинки. Потом, видимо ничего подозрительного не углядев, он пропустил мои ботинки через камеру рентген аппарата. Кривая улыбка таможенника медленно сползла с его лица. Таможенник с недоумением уставился на меня, я понял – мой друг Михаил действительно сделал всё в лучшем виде! У меня отлегло от сердца, я заулыбался. Тогда таможенник предложил мне снять пиджак. Мой пиджак спаниеля не заинтересовал, он продолжал сидеть у моих ног. Таможенник велел мне снять носки. Я снял носки и задрал штанины брюк. Кинолог подсунул мои носки спаниелю. Пес радостно заскулил. Таможенник с недоумением разглядывал мои носки. Меня стал разбирать смех, я сказал, мол, можете оставить носки себе, раз они так нравятся собаке. Сказал я это по-английски, но таможенник меня понял. Таможенник укоризненно посмотрел на кинолога, как будто тот был в чем виноват, засунул мои носки и стельки в ботинки и вернул их мне, буркнув, мол, извините, сэр, служба, а собака чего-то сегодня дурит.
Получив свой багаж в аэропорту Хитроу, я сразу же позвонил Михаилу. Рассказал о досмотре в аэропорту Шереметьево и о собаке, всё же почувствовавшей «жемчуг» в каблуках ботинок. Михаил долго смеялся. Отсмеявшись, он сказал, мол, «жемчуга» в ботинках и не было, он впаян в свинец самой крупной блесны подарочного набора, а собака среагировала на ботинки, потому что он, Михаил, специально раскрошил мне в ботинки таблетку эфедрина. Я хотел обидеться на Михаила, но он мне объяснил цель своих поступков. Мол, провозить контрабанду – нелёгкое эмоциональное испытание. Многим трудно, не моргнув глазом, заявить таможеннику, что «мне нечего декларировать». А ботинки – это отвлекающий психологический фактор, занимаясь ботинками, таможенники упустили из виду ручную кладь, к тому же, не зная о блёснах, никакой реакции на досмотр сумки у меня не было.
Вот такой выдумщик мой друг Михаил, этот добряк-холостяк. Ну как ты тут будешь на него обижаться? Кстати, идею обратной транспортировки «жемчуга» с помощью моей тётушки, предложил тоже Михаил.
И он опять оказался прав. Определив тетушку в гостиничный люкс и забрав у неё коробочку с «чёрным жемчугом», я поехал на свою московскую квартиру. Принял душ и переоделся. Было воскресное утро, поэтому созвонившись с Михаилом, я поехал к нему.
Михаил встретил меня с радостным нетерпением. Едва успев поздороваться и дав только скинуть туфли, потащил меня на кухню. На кухне стоял тонкий аромат свежесваренного кофе. Я вынул из кармана коробочку с «жемчужинами» и передал её Михаилу. Михаил, хитро улыбаясь, подвел меня к кухонному столу и театральным жестом сдернул полотенце с предмета, лежащего на столе. Я остолбенел, на столе лежала пузатая «огромена», наподобие отбойного молотка, над которым поработал художник-авангардист. Я, конечно, понял, что это сканер в исполнении Михаила. Ещё там, в мотеле Ущелья Прыгунов, мы решили не везти домой прототип сканера, а взяли от него только микропроцессор и программное обеспечение – всё остальное Михаил обещал собрать на месте.
– Ну, как, впечатлён? – Михаил поднял сканер и вложил его мне в руки. Сканер весил, наверно, килограмм десять-двенадцать.
– Михаил, мне кажется, что прототип сканера был немного компактнее, – съязвил я.
– Ну, во-первых, на то он и прототип. Учти, Тунгуска не Шотландия, там заряжать батареи будет негде. А в моем сканере две мощные батареи – основная и резервная, отсюда и вес. А во-вторых, высокоемкостные конденсаторы, и это теперь не просто сканер, но ещё и бластер! – нисколько не смутившись, и даже гордо, ответил Михаил.
