Энн Райс - Дар волка
Гэлтон явно обрадовался этому. Положил пачку банкнот в карман, кивая. Принялся рассказывать про «этих репортеров», которые все время вокруг шастают, снимают дом снаружи. Но зайти внутрь никто не осмелился, а когда случилось это похищение, то они все исчезли.
— Вот так теперь и живем, с Интернетом и прочими радостями, — продолжал он. — Все хорошо, пока оно горяченькое, с пылу, с жару. Теперь вот они все говорят про этого Человека-волка из Сан-Франциско, и сюда тоже звонили, интересовались. Полиция сюда уже дважды приезжала.
Кроме того, как только полиция закончила расследование, он снова включил сигнализацию, сам. Юрист семьи Нидек дал указание. Когда включена сигнализация, на первом этаже работают датчики движения и включены датчики на всех окнах и дверях.
— Если сигнализация срабатывает, звонок идет одновременно мне домой и в местный полицейский участок. Звоним сюда, и я, и они, но они сюда мигом приедут, в любом случае.
Он выдал Ройбену код сигнализации, показал, как его вводить, потом показал дополнительную кодовую панель на втором этаже, с которой можно выключить датчики движения утром, когда он решит спуститься на первый этаж.
— Так что, если хочешь, чтобы она была включена, пока ты еще здесь, просто вводишь код и нажимаешь кнопку «Дома». Окна и двери остаются под охраной, а датчики движения выключаются. Да, кстати, вот тебе моя электронная почта. Я ее по несколько раз за день проверяю, можешь писать, если что-то понадобится. Я сразу же займусь этим. — Гэлтон с гордостью показал айфон. — Или просто позвони. У меня этот телефон даже ночью рядом с кроватью лежит.
— С котлами беспокоиться не о чем. Они старые, газовые, но можно считать их новыми, если учесть, сколько лет дому. Все сделано без асбеста. Держат температуру в доме в 20 градусов, так Мерчент попросила в свое время. Конечно, сейчас много вентилей перекрыто, но в доме вроде бы и так тепло?
Кстати, в доме есть подвал, небольшой, вход туда по лестнице, под основной лестницей на второй этаж. Об этом можно и не думать. Там ничего особенного, поскольку, когда ставили новые котлы, их смонтировали в пристройке.
— Да, отлично, — ответил Ройбен.
— Интернет тоже работает, как и было при мисс Мерчент, во всем доме. Роутеры в ее кабинете и в щитовой в конце коридора на втором этаже.
Это Ройбена очень даже устраивало.
Он проводил Гэлтона до дверей.
И впервые увидел в свете фонарей, стоящих среди деревьев, просторную автостоянку и двухэтажную пристройку для прислуги слева. Видимо, там и погибла Фелис. Судя по всему, эту пристройку соорудили сильно позднее самого дома.
За пределами освещенного фонарями пространства не было видно почти ничего, лишь отблески света на зеленой хвое и коре деревьев.
Ты где-то там? Ты следишь? Помнишь ли ты человека, которого пощадил, убив других?
У Гэлтона оказался новехонький фордовский пикап, и старший завелся на несколько минут, расхваливая машину. Мало что может порадовать мужчину больше, чем новехонький пикап. Может, Ройбен и сам решит себе такой завести, здесь, в поместье. А пока что, если понадобится, пусть пользуется его машиной.
И Гэлтон ушел, пообещав, что придет в течение десяти минут, если Ройбен вдруг позвонит ему по проводному или мобильному.
— Последний вопрос, — сказал Ройбен. — У меня есть карты и все такое, но я так и не понял, есть у поместья какая-нибудь ограда?
— Нет, — ответил Гэлтон. — Лес из секвой тянется на несколько миль, здесь одни из самых старых деревьев на всем побережье. Но туристов тут особо не бывает, слишком далеко от основных маршрутов. Они все ходят в парки штата. Севернее живут Гамильтоны, восточнее жила семья Дрексель, но мне кажется, теперь там никого уже нет. Тот дом уже не первый год на продажу выставлен. Пару недель назад я там свет видел. Может, агент по недвижимости приезжал. У них там в поместье такие же старые деревья, как и в твоем.
— Жду не дождусь, когда получится прогуляться по лесу, — тихо сказал Ройбен. Но осознал, что здесь он действительно один. Совсем один.
Если подумать, что может быть лучше, когда произойдет превращение… отправиться в лес, будучи Человеком-Волком, имея возможность все видеть и слышать… может, даже попробовать на вкус… так, как никогда не было прежде?
А что насчет пумы и ее потомства? Они действительно где-то рядом? Что-то заволновалось в нем, когда он подумал об этом. Зверь, не менее могучий, чем пума. Сможет ли он бегать быстрее нее? Сможет ли он убить ее?
Мгновение он стоял в дверях кухни, слыша, как затихает вдали звук мотора пикапа. А потом развернулся, оглядывая пустой дом, один, наедине со всем тем, что здесь случилось.
9
Когда он пришел сюда в первый раз, то не боялся ни капли. А теперь страх был для него намного более чуждой эмоцией, чем тогда. Он ощущал в себе дремлющую силу, чувствовал себя наполненным мощью и уверенностью, которой никогда не ощущал до своего превращения.
Тем не менее ему не совсем нравилось быть в одиночестве, в таком полном одиночестве, как не нравилось никогда в жизни.
Он вырос среди толп людей в Сан-Франциско, привык ходить по комнатам дома на Русском Холме, красивым, но маленьким, ощущать рядом живых людей — Грейс, Фила, друзей Грейс, приходивших к ним в гости. Провел жизнь в самых разных группах и обществах, в нескольких шагах от наполненных людьми тротуаров Норт-Бич и Рыбацкой верфи, в нескольких минутах ходьбы от любимых ресторанов на Юнион-стрит и Юнион-сквер, привык проводить каникулы с семьей на круизных лайнерах или с группами бесшабашных студентов, лазая по развалинам и раскопкам в Азии.
А теперь к нему пришли тишина и покой, которых он так желал, о которых мечтал, тишина и покой, которые так очаровали его в тот день, когда он был здесь вместе с Мерчент. Они охватили его целиком, и он почувствовал себя так одиноко, как не чувствовал никогда. Почувствовал отстраненность от всего, даже от воспоминаний о Мерчент.
Если кто и скрывался в ночной темноте, некто, кто знал про него больше любого другого, то он этого не чувствовал. Не слышал. Слышал тихие звуки, но в них не было угрозы. Вот и все.
На самом деле трудно было надеяться на то, что это существо придет.
Такое одиночество.
Что ж, пора за дело. Получше осмотреть дом, узнать все, что может ему пригодиться.
Кухня была огромной и безупречно чистой. Даже коврики с бахромой, совершенно новые и совершенно не сочетающиеся с белым мраморным полом. С железных крюков над центральным островом с варочной панелью и небольшими раковинами свисали сковородки с медными днищами. Вдоль стены стояли комоды со столешницами из черного гранита. За стеклянными дверями полок, покрытых белой эмалью, виднелись ряды изящной фарфоровой посуды, наряду с более привычными питчерами и кружками. Длинная и узкая кухонная кладовая отделяла кухню от столовой. В ней он увидел очередные наборы фарфоровой посуды и кучу полотенец в полках со стеклянными дверцами.
