Таня Хафф - Дым и тени
Генри швырнул пульт на скомканное одеяло. Он до сих пор так ничего и не разузнал. Хотя квартира была пропитана запахом Тони, тот в последние часы тут не появлялся. Ушел на работу. Но так и не вернулся.
Итак, было два варианта. Либо он до сих пор работал. Либо его захватил Повелитель теней. В любом случае он должен был до сих пор оставаться в студии.
Генри уже собрался открыть дверь, но притормозил. Он почувствовал в коридоре жизнь. Лучше подождать, пока путь освободится. Если Тони в порядке и просто задержался на работе, то чем меньше человек увидят Генри, тем лучше. Меньше неловкости для них обоих.
Жизнь замерла около двери.
И постучала.
Глазок заполнило знакомое лице Ли Николаса, искажение мешало разобрать его выражение.
Насколько знал Генри, Тони с актером даже практически не считались коллегами, учитывая разницу в их положении в «Под покровом ночи». Они нормально ладили, но совершенно определенно не были друзьями. И, как бы ни хотелось Тони, едва ли между ними будет что-то, превышающее дружбу.
Так что тогда Ли Николас делал у квартиры Тони вечером в пятницу?
Генри улыбнулся и открыл дверь, тщательно сдерживая Голод. Всегда оставалась вероятность, что в актера снова вселилась тень. Он не собирался обеспечивать ее информацией.
— Да?
Мелькнула ослепительная улыбка.
— Я ищу Тони Фостера…
Он нервничал. Удачно это маскировал, но Генри все чуял. Нервозность, дорогой одеколон, но налета другого мира не было.
— Тони еще не вернулся с работы.
— Странно, — парень провел рукой по темным волосам. — Я слышал, что сегодня они рано закончили.
— Рано? — совсем плохо.
— Да.
— Насколько рано?
— Примерно в… — взгляд зеленых прищурившихся глаз скользнул поверх плеча Генри. — А вы кто?
И до Генри дошло, что он не включал в квартире свет. Уже собравшись объяснить, что как раз собирался уходить, он заметил, как Ли перевел взгляд на влажные пятна от дождя на плечах его плаща, и решил заменить ложь правдой.
— Я тоже его ищу, — он приподнял брелок с ключами. — Ключ у меня есть
Ну, почти правдой.
— А… — почти ощущалось, как он сделал неправильный вывод, — ясно.
— Ему что-нибудь передать?
— Что? Да нет, я… Я хотел… Эм… Меня подруга ждет в машине. Я увижусь с Тони в понедельник на студии.
Интересная формулировка. Хотя подруга в машине ее слегка портила. Он позволил Голоду достичь предела, на котором ужас граничил с принуждением, затем перехватил взгляд Ли, не сводя с того глаз:
— Что ты помнишь о времени, которое провел под контролем тени?
— Я не знаю, о чем вы говорите.
Не ложь. У Генри было искушение превратить вопрос в приказ, но он решил, что коридор в доме, где они оба не жили, не самое лучшее место для этого, учитывая еще и подругу в машине и полное отсутствие представления о том, как актер отреагирует на эти воспоминания. Поэтому он решил остановиться на безобидном:
— О чем ты хотел поговорить с Тони?
— Он был там этим утром, когда я… — из глубины зеленых глаз показался ужас. Ужас, который вызвал не Генри, — …потерял сознание. Я просто хотел знать, если он… Если что-нибудь… — он приподнял руки, сжимая и раскрывая кулаки, как будто пытался ухватить какую-то мысль, — я просто…
Он стоял на самом краю. Генри хотелось столкнуть его и посмотреть, как тот приземлится, но он позволил своей лучшей стороне взять вверх и погасил Голод, отводя взгляд:
— Я передам ему, что вы заходили.
— Нет, не… да, конечно, — едва сдерживаясь, он развернулся, потом развернулся еще раз:
— Я вас знаю? То есть, мы раньше встречались?
Интересно. Насколько помнил Генри, до прошлой ночи они не виделись ни разу:
— Возможно, вы видели меня с Тони.
— Да. Точно. Наверняка так и было, — он расправил плечи и резко кивнул, но Генри видел дрожь, которую бы пропустили глаза смертных.
Он подождал в коридоре, пока не услышал, как клацнула, не закрывшись до конца, дверь, а потом быстро направился на лестничную площадку, чтобы взглянуть в окно. Вжав голову в плечи и пытаясь укрыться от дождя, Ли Николас добежал до классического мерседеса, в котором ждала грудастая блондинка. Когда он сел в машину, то что-то сказал, насмешив девушку. Всем своим видом Ли демонстрировал, что худшее, что с ним случилось за последние 48 часов, — это неудачная прическа.
Этот человек оказался гораздо лучшим актером, чем его считали.
Тони был с ним, когда тот потерял сознание. Что-то произошло, когда врата открылись. Что? И где был Тони?
В этот самый момент прозвучал звонок мобильного.
— Тони? Где тебя черти носят?
— Почти, но не совсем, Ходящий в ночи. Надо полагать, с тобой его нет?
— Нет.
— Он не берет трубку.
Генри посмотрел наверх, в сторону квартиры, прежде чем до него дошло, о какой трубке говорит волшебница.
— Он не может включать телефон в студии.
— Его там уже нет. Они сегодня рано закончили.
— Иногда он забывает его включить после работы, — он цеплялся за за соломинку, и сам это прекрасно осознавал.
— Этим утром через врата прошло семь теней, Ходящий в ночи. Семь. Он бы позвонил и предупредил, если бы смог. И тогда вы двое притащились бы ко мне и начали тратить мое время. На зелье.
Если бы смог.
— Да.
— Где ты?
— В квартире Тони.
— Полагаю, там его и следа нет?
— Нет.
— Подожди там. Я сделаю пару звонков и снова с тобой свяжусь.
— А мне казалось, что ты отказываешься ввязываться в это сражение, волшебница.
— А я сказала, что собираюсь сражаться?
Он стоял, держа в руке молчащий телефон, и мысленно признал, что нет, не сказала. Но ему сейчас было достаточно того, что она приготовилась помочь искать Тони, которого в том или ином смысле захватила тень.
* * *— Ты меня видишь.
— Господи, Маус, ты здоровый парень, — Тони попытался ехидно хмыкнуть, но ему это не удалось, — трудно тебя не заметить.
Оператор мозолистой рукой ухватил Тони за шею:
— Ты меня видишь, — повторил он. — Голос света меня не видел. А ты видишь.
— Да, и слишком в больших количествах, — лицо Мауса настолько приблизилось, что Тони видел каждый лопнувший капилляр, каждую пору. И он смог хорошенько рассмотреть шрам от пилки для ногтей, которой бывшая жена Мауса проткнула ему нос. Он прижал ладони к бочкообразной груди и толкнул. Ну да, результат именно такой, какой и ожидался.
— А ты не хочешь отодвинуться?
— Нет. Нам с тобой надо… — он умолк, почти зажмурившись, когда остановку озарил дальний свет фар.
