Ирина Лунгу - Мой живой вампир. Жизнь.
Я поднялась в свою комнату и пришла в ещё больший шок.
Кровать была перевёрнута, и из-под неё торчало постельное бельё. Техника валялась на полу, у ноутбука был треснут верх. Значит, монитору можно сказать «прощай».
Моя одежда была вынута из шкафа и валялась по всей комнате. В общем, от моей спальни живого места не осталось.
Я спустилась вниз и невесело улыбнулась Руслану, который стоял посреди разгромленной кухни с самым хмурым выражением лица.
— Идём, а то я не могу здесь больше находиться! — тихо произнесла я и направилась в сторону выбитой двери.
Руслан пошёл следом.
Возле крыльца была небольшая клумба, которую устроила бабуля. Она очень любила гладиолусы и посадила их здесь. Истребляющие прошлись и по ней. Стебли цветов были помяты, какие-то раздавленные лежали на земле. Некоторым повезло, и теперь они поднимались с земли, стремясь навстречу солнцу.
Неожиданно воздух разорвал нечеловеческий крик. Кричала женщина. Я бросила на Руслана испуганный взгляд и увидела, как лицо его исказилось от боли.
— Мама, — прошептал он и бросился к машине.
Когда я последовала за ним, то увидела, что кричала Власта Сергеевна. Она билась в руках Дмитрия Эдуардовича, пытаясь вырваться. И отчаянно кричала, кричала, кричала.
— Что такое? — спросила я у Марины, которая стояла с испуганным выражением лица.
— Не знаю, — ответила мне девушка, — Власта Сергеевна вдруг закричала: «Сын, сынок» и стала биться в истерике.
Кровь отхлынула от моего лица. Что-то случилось со Славой. Что-то страшное.
Как только женщина немного успокоилась я подошла к ней и, взглянув ей прямо в глаза, спросила дрожащим голосом:
— Что-то со Славой да? Они убили его?
Она покачала головой и погладила меня по щеке. Лицо её всё ещё было искажено болью.
— Они мучают его. Ему так больно. Это невыносимо. Это просто невыносимо!
Она снова зарыдала и Дмитрий Эдуардович, лицо которого также отражало сильную боль, прижал её к себе и стал покачивать, как ребёнка.
Я не могла больше стоять и просто рухнула на траву. Тело моё сотрясала крупная дрожь.
Моего мальчика мучают сейчас, сию минуту, да так, что его мать не выдерживает и кричит об этом.
Нет, это действительно невыносимо.
Мне снова отчаянно захотелось умереть, чтобы не испытывать боль, которая охватила всё моё тело. Но я знала, что не должна сдаваться. Потому что Славе сейчас труднее. В миллион раз труднее!
Через некоторое время Власта Сергеевна заметно успокоилась, и мы смогли поехать в сторону их дачи. Нас встретила Лиза. Несмотря на то, что она была расстроена, девушка приветливо улыбнулась нам и крепко обняла. Сначала Руслана, потом Марину. А потом крепко-крепко прижалась ко мне и прошептала:
— Спасибо тебе большое, что ты не бросаешь нас. Только на тебя вся наша надежда. Надежда увидеть брата живым.
— Ну что ты Лиза! — воскликнула я. Мне даже стало неловко за свои недавние мысли относительно того, что я не буду никому помогать, если Слава не останется в живых. — Я бы никогда его не бросила. И не брошу! — уверенно ответила я ей и она грустно улыбнулась.
— Если бы я могла, я бы поменялась с ним местами, — тихо проговорила она.
Я откинула голову назад и посмотрела ей в лицо.
— Даже не смей говорить и думать так! — строго проговорила я. — Ты маленькая хрупкая девочка! Слава бы не хотел этого. Очень не хотел.
Лиза опять улыбнулась и тяжело вздохнула.
— Это так больно. Ощущать его боль. Знать, ЧТО с ним делают. Понимать, что он ощущает. Это очень больно.
Я прижала её к себе и из моих глаз потекли жгучие слёзы.
— Лиз, Тась, идёмте в дом, сейчас прибудут Нумаи.
Мы вошли в дом и расположились на кухне за столом.
Все молчали. Не потому что было нечего сказать. А потому что всё было ясно. Нужно собраться с силами, нужно быть вместе.
Уже через пять минут дверь бесшумно отворилась, и вошли невысокая худенькая девушка и невзрачный парень, чуть повыше её.
Девушка улыбнулась всем и подошла прямо ко мне.
— Привет, Тася! Очень рада познакомиться с тобой!
Она не стала обращаться ко мне «Дарящая жизнь», понимая, что это «звание» тяжёлым камнем лежит на моей душе.
Я встала и тоже улыбнулась девушке.
— Привет! — я запнулась, не зная её имени.
— Виолетта, — представилась девушка. — А это Николя.
Виолетта взяла меня за руку, словно мы были старыми друзьями, и присела за стол.
Николя сел рядом.
— А…вы потомки Дарящих жизнь и Единственных, да? — спросила я.
Виолетта снова улыбнулась мне.
— Да, моя мама была Дарящей жизнь, но папа не обратил её. Поэтому я родилась человеком в большей степени, чем Николя. У него мама была обращена. Мы унаследовали от наших родителей бессмертие. Но если я просто бессмертный человек, Николя бессмертный вампир, который обладает гораздо большими способностями, чем обычные вампиры.
Я кивнула, мало понимая, о чём она говорит. Придётся обдумать всё чуть позже, когда я останусь одна, и в голове моей немного прояснится.
— А вас зовут Николя, потому что вы из Франции? — обратилась я к парню.
— Не совсем так, — ответил он мягким голосом, — Моя мама была из России. Она поехала осматривать достопримечательности Парижа и там они с папой встретились.
Потом отца убили Истребляющие, и когда мама родила меня, она решила назвать меня в его честь. Его тоже звали Николя.
Виолетта оглядела присутствующих.
— Мы решили вмешаться, потому что ситуация критическая. В Санкт- Петербурге осталось всего четыре вампирских семьи. Это огромный дисбаланс. Мы направили Истребляющим письмо с требованием прекратить геноцид, но они ответили молчанием. А на следующий же день погибла целая семья.
— А что мы будем делать дальше? — спросила я у них.
С появлением Виолетты и Николя в груди моей расцвела надежда. На душе было спокойно. Почти также, как когда я была в объятиях Славы.
Почти.
— Ну… — невесело улыбнулась Виолетта, — пока мы можем только ждать. Думаю, что скоро Истребляющие сделают первый шаг. Александру очень зол и ему не терпится уничтожить тебя. А больше ему ничего не грозит. Мы его убить не можем. Только ты.
Я глубоко вздохнула. Опять мне напоминают о том, что я должна буду сделать.
— Да, кстати, — проговорил Дмитрий Эдуардович, — Вы же так и не выяснили условие, при котором Дарящая жизнь может уничтожить главного Истребляющего?
Я отрицательно покачала головой.
— Нет. Слава… — я запнулась, сжимаясь от боли, которую вызвало упоминание его имени, — Он говорил, что, скорее всего, Света оторвала страницу с нужной нам информацией.
