Поппи Брайт - Рисунки На Крови
Может, и другие друзья, и компьютерное подполье тоже распознают его стиль. Если на то пошло, заметку, возможно, увидит и кто-то из Них, но Зах сомневался, что Они свяжут ее с хакером в бегах.
Он вышел из системы, отключился от сети и, выключив компьютер, вынес его назад в машину. Быстро пописать в облицованной розовой плиткой ванной, ключ оставлен в двери — и вот Заха уже нет. Проспав весь день, он готов был ехать всю ночь: и все равно ему долго не выдержать в этой симпатичной красной постели в форме сердца, глядя на свою одинокую эрекцию в зеркале над головой.
Южные штаты исчезли за спиной. Вскоре сам благословенный Юг превратился в слабое лиловатое свечение на горизонте. По мере того как сгущалась ночь и замирало движение на трассе, Заху все больше казалось, что за следующим подъемом, за следующим поворотом трассы лежит целая страна — расцвеченная огнями и бессонная, неистовая, и странная и полная радости, — раскинулась и ждет, чтобы он нашел ее.
8
Тревор не знал, что, собственно, ожидал увидеть в “рэмблере”, когда опустится окно: скелет с налипшей землей и фестонами червей, который с ухмылкой манит его к себе пальцем? Восставшего отца во плоти? Солнечные очки балансируют на горбатом носу и из-за затемненных стекол — напряженный взгляд голубых глаз? Или только Бобби, какого Тревор видел в последний раз: выпученные мертвые глаза, похожий на гнилую дыню высунутый язык, подбородок и худая голая грудь — все в запекшейся крови и блестят от слюны?
Он ожидал увидеть что угодно, но никак не улыбающееся лицо Терри Бакетта, дружелюбного хиппи во втором поколении, который познакомился с ним вчера вечером в баре. Владелец музыкального магазина, вспомнил Тревор, поставщик джаз-снов, торговец магией, которая принесла Птице при жизни так мало денег.
— Эй, Тревор Блэк! За бортом льет как из ведра. Или ты не заметил? Давай поехали, приятель.
Терри ткнул большим пальцем в сторону дверцы “рэмблера”. Тревор заставил себя обойти машину спереди, слыша, как под ногами скрипит влажный гравий, чувствуя, но не слыша рычание и мурлыканье работающего вхолостую мотора. “Рэмблер” на высоких колесах походил на автомобиль с детского рисунка — маленький прямоугольник на большом, и все это ненадежно балансирует на двух кружках. Это была простая, похожая на коробку и все же щеголеватая машина. Не из тех, в какой ожидаешь увидеть призрака; вообще не та, какой полагается быть призрачному автомобилю.
Заставив себя поднять левую руку, Тревор взялся за ручку. На ощупь та была холодной, усеянной каплями дождя. Открыв тугую дверцу, он скользнул внутрь — по грязному виниловому сиденью, которое его задница натирала в трикотажных подгузниках и “ош-кош” комбинезоне, сиденью, которое в жару липло к ногам, сиденью, которое пару раз описал Диди, хотя обычно его “неприятности” ограничивались задним сиденьем.
Терри сидел, удобно развалясь за рулем и заинтересованно разглядывая Тревора, его курчавые волосы были стянуты застиранной синей банданой. Грубоватое лицо Терри нельзя было назвать красивым; кустистые брови почти смыкались над переносицей, а подбородок украшала трехдневная щетина. Но выражение этого лица было прямое и дружелюбное, такое лицо бывает у человека, который сам не станет нарываться, но и другим не спустит. Будь Терри чуть более потрепанным, он вполне мог бы сойти за персонаж Крамба.
Терри поддал газу, аккуратно съехал с обочины и вновь осторожно покатил по Проезду Сгоревшей Церкви. Он, похоже, никуда не спешил.
— Откуда у тебя эта машина?
— Да она у меня уже целую вечность. Раньше Кинси мне помогал ее чинить, когда что-то ломалось, но теперь я научился почти все делать сам. Обожаю эти старые развалюхи. Никакой тебе электроники, которую то и дело вышибает, — груда честного металла и смазки. Ты знаешь, что эти “дворники” до сих пор работают вакуумных лампах? — Терри указал на хлюпающие по лобовому стеклу “дворники”, будто показывал артефакт какой-то забытой цивилизации. — Кинси еще кое-что мне рассказал об этой детке. Она когда-то принадлежала известному карикатуристу, который покончил жизнь самоубийством здесь, в Потерянной Миле. Странно, правда?
Обмякнув на сиденье, Тревор не удержался от порывистого вздоха.
— С тобой все в порядке, приятель? — оглянулся на него Терри.
— Да. — Он сел прямее, стер воду с глаз. Футболка прилипла к телу, так что проступили ребра. Промокшие джинсы были неприятно тяжелыми. — Просто промок. И замерз.
— Слушай. Я ехал в город по кое-каким делам, но я живу чуть дальше по дороге. Хочешь остановимся, чтобы ты смог вытереться. Я даже дам тебе футболку — у меня их миллион.
— Да нет, со мной все в порядке…
Но Терри уже разворачивал машину.
— К тому же я забыл подкуриться перед отъездом. Считай, что вернулись.
Пару минут спустя “рэмблер” свернул на длинный гравийный проезд, а потом остановился перед небольшим деревянным домом. Краска на стенах не столько облупилась, сколько потерлась; на веранде среди всевозможных диковинных приспособлений, колес от телег, украденных уличных вывесок и ящиков с бутылками из-под пива возвышалась пара кресел-качалок. Деревенский китч набекрень.
Терри первым поднялся по ступенькам веранды, пробрался меж горами хлама и отпер входную дверь.
— Смотри не наступи на ведьмин знак. Считается, что это к несчастью.
Переступая через порог, Тревор поглядел под ноги. Кто-то краской нарисовал два наложенных друг на друга треугольника — один красный, другой синий — с посеребренным анкхом в месте пересечения.
— А зачем он здесь?
— Понятия не имею. Дом принадлежит моему другу Призраку, который в жизни еще более жутковатый, чем можно предположить по имени. Бабушка у него была какой-то там ведьмой.
— Так его сейчас нет?
Тревор понадеялся, что ему не придется знакомиться еще с одним из дружелюбных чудаков Потерянной Мили. Он же хотел, чтоб его только подвезли, а вовсе не на импровизированную вечеринку.
— Нет, его группа на гастролях. На затяжных гастролях. Я присматриваю за фермой, что означает никакой платы и запас хорошей кармы на всю жизнь.
— Это почему?
— Сам не знаю. — Терри пожал плечами. — Мисс Избавление была доброй ведьмой. Какого цвета тебе футболку?
— Черную.
— Ну конечно. Мог бы и не спрашивать.
