Чарльз Уильямс - Канун Дня Всех Святых
Иначе и быть не могло. Вот только почему Бетти ни слова не сказала о его будущем? Мертвая тишина, казалось, нависла над ним, как будто он — неопытный маг, допустивший ошибку в простом заклятии. Хватит. Пора посылать своего предвестника. Тем более что тишина наконец заговорила. Вон из стены торчит ее первое слово — пока одно, но скоро последует и продолжение. Он въедет туда под их крики. Он победит еще один мир.
Обмен улыбками — впрочем, о каких улыбках может идти речь, если собеседники не испытывают друг к другу ни малейшего уважения? — обмен имитацией улыбок состоялся. Каждый из них изменил естеству Города, того самого, внутри которого они находились, каждый из них хотел пробить в нем брешь. И она открылась, выведя каждого из них точно навстречу друг к другу. Любовь к любви, смерть к смерти, брешь к бреши — таков порядок в Городе, такова его природа. Она соединила Лестер и Бетти, Ричарда и Джонатана, Саймона и Эвелин; так решил Город. Какую форму она примет теперь — зависит от них. Шум Лондона — разговоры, уличные звуки, гудки машин — почти не долетал сюда. В тишине зала мужчина сказал женщине:
— Ты мне скоро понадобишься.
И она ответила:
— Забери меня отсюда.
— Скоро заберу, — кивнул он и встал.
Именно в этот момент Ричард понял, что выходит из зала.
Глава 7
Жертвоприношение
Примерно час спустя Джонатан открывал дверь Ричарду.
— Послушай, — воскликнул он, — что стряслось? Ты как с того света вернулся. Садись-ка и выпей.
Ричард действительно был бледен до синевы и, подойдя к креслу, почти упал в него. Ни уютная теплая мастерская, ни участливый тон Джонатана не могли избавить его от леденящего ужаса, поселившегося где-то глубоко внутри. Ричард ощущал его с того момента, как покинул дом в Холборне. Когда Джонатан принес выпивку, он передернул плечами и диковато огляделся. Художник с беспокойством спросил:
— Ты в порядке? Вот возьми, выпей.
Ричард выпил и ненадолго затих, прислушиваясь к себе, а потом заговорил:
— Лучше уж я тебе все расскажу. Или я свихнулся, или… Да нет, не мог же я так ошибиться. Либо я прав, либо сошел с ума. Только не говори, что мне померещилось, а на самом деле я встретил знакомую барменшу…
— Хорошо, — сразу согласился Джонатан, — не буду.
Рассказывай, что хочешь, я всему поверю. Идет?
Ричард собрался с духом и начал рассказывать. Говорил он медленно, и старался быть точным. Он без конца дополнял свои ощущения и переживания, и при этом старался выглядеть как можно беспристрастнее. Раз или два он даже попытался острить, но шутки не получались, и он оставил это занятие. Чем ближе рассказ подходил к концу, тем невнятнее становился рассказчик. Джонатан по обыкновению сидел на столе и наблюдал за ним.
— Я видел, как она вошла. Они смотрели друг на друга и улыбались. А я подумал, что знаю теперь, как выглядит богохульство. Ничего в нем нет ни привлекательного, ни интересного. Кровь стынет в жилах, и все. Это — нездешнее, просто иногда оно случается и здесь. Верно тебе говорю, случается. У меня в глазах потемнело, я понял, что просто не вынесу этого. Понимаешь, я же чувствовал: еще немного, и я тоже стану, как они. Но тут мы все встали и пошли по тому самому коридору. Я думал только об одном: лишь бы никто меня не тронул. В прихожей все пошептались, расшаркались, а потом — глядь, кроме привратника никого и нет. Я увидел наружную дверь и направился прямо к ней. И тут он меня окликнул. Веришь ли, я даже оглянуться не мог. Встал столбом и стою — сам не знаю почему. Наверно, еще не отошел от этого кошмара. А снаружи торчит эта мерзкая рука и указывает мне за спину. Тут он заговорил своим проклятым шелестящим голосом и сказал…
— Ничего, ничего, все в порядке, — сказал Джонатан, когда Ричард со второй попытки все-таки совладал с голосовыми связками. — Крепись.
— Извини! — отозвался Ричард, потирая горло. — Так вот, он сказал: «Я не стану удерживать вас, мистер Фанивэл. Возвращайтесь поскорее. Когда я вам понадоблюсь, я буду готов. Если захотите повидать жену, я приведу ее к вам; не захотите — буду держать ее от вас подальше. Передайте своему другу, что я скоро пошлю за ним. До свидания». С этим я и ушел.
Он поднял глаза и поглядел на Джонатана. Кажется, друг его пребывал в затруднении, он явно не знал, что сказать. Помолчав, Ричард продолжил еще тише:
— А вдруг он действительно сумеет?
— Что сумеет? — мрачно спросил Джонатан.
— Вдруг он что-нибудь сделает с Лестер, — тщательно подбирая и выговаривая слова, ответил Ричард. — Давай пока оставим Бетти, она-то живая. А Лестер мертва. Что, если он в самом деле властен над мертвыми? Не забывай, одну я видел. Я видел, как эта женщина, Мерсер, вошла к нему в зал через стену. Она-то точно мертва, и вид у нее был как у мертвой. Нет, она вовсе не походила на труп. Во всяком случае, не больше, чем ты или я. Но только в ней было куда больше ее самой, чем в нас обоих. Как будто все в ней окончательно определилось. Если он заставил ее прийти, то вдруг он может и Лестер заставить? Если он это сделает, я убью его.
Джонатан, глядя в пол, задумчиво проговорил:
— Нет, я бы не стал этого делать. Если… если он и впрямь занимается подобными штучками, то, подумай, велика ли разница, жив он или мертв? Я бы не стал его убивать.
Ричард поднялся и начал расхаживать по комнате.
— Понимаю. Да, наверное, ты прав. Но я все равно не позволю ему трогать Лестер… — говорить ему становилось все труднее. — Или покончу с собой, — неожиданно заключил он.
Джонатан покачал головой.
— Мы ничего не знаем об этом, — мягко сказал он. — Ты никогда не будешь знать наверняка — увидишься ты там с ней или нет. И в любом случае, это грех.
— Подумаешь, грех! — раздраженно отмахнулся Ричард и смолк.
Джонатан собирался заметить, что если существуют души, то, пожалуй, есть смысл признать и существование грехов, но в последний момент решил промолчать.
Взгляд его упал на собственную картину с онасекомившимися душами, некоторое время он разглядывал ее, словно видел впервые, а потом резко произнес:
— Ричард, я не верю. Может, он и способен загипнотизировать этих несчастных, но Лестер ведь не из таких, правда же? Я не верю, что он сможет управлять ею, если только она сама ему не позволит, а я как-то не могу представить, чтоб она ему позволила. Насколько я помню, она не из тех женщин, которые любят, чтобы ими управляли?
Ричард перестал мерить шагами комнату. Слабая тень улыбки мелькнула у него на губах.
— Нет, — сказал он. — Хотел бы я посмотреть на мистера Саймона, если он только попробует управлять Лестер. И все же, — лицо его снова помрачнело, — знаешь, самолета для кого угодно может оказаться многовато, а тогда у него есть шансы…
