Татьяна Величкина - Двуликая луна
— Я сейчас поем и пойду в город, прогуляюсь, хорошо, ба? Или может, что нужно сделать?
— Да что ты, Серенька, — махнула рукой бабушка, — мама наняла и садовника и домработницу, правда готовлю я сама.
— Да, — протянул Сергей, — столько изменилось, пока меня не было. Это что, получается у нас уже и прислуга? Как-то все не так, не привычно.
— Мама так решила, Сережа и… ей не пристало возиться в огороде и с тряпкой, при ее теперешнем-то положении и деньгах, а у меня силы уже не те, хотя… я то же считаю это лишним, но это, понимаешь, имидж, как она говорит. Так что езжай в город, машина в гараже, — он удивленно приподнял брови.
— А мой мотоцикл, надеюсь, еще там?
— Так машина-то лучше, — бабушка положила ему котлет и картошки, — кушай, а то совсем исхудал. Не беспокойся, там твой мотоцикл. Да, а кому ты звонил, той девушке, которая в Ангарске осталась. Как ее, Катя зовут?
— Ага, — Сергей налил себе кофе, — обещала через месяц приехать, хорошо, что маму уговорила, а то она не хотела отпускать.
— А эта Катя с тобой учится?
— На факультете иностранных языков, отличница, — улыбнулся Сергей.
— Это хорошо, ну, приедет, посмотрим, что это за Катя. У тебя что, совсем серьезно с ней?
— Очень серьезно, бабуля, — поднявшись, Сережа сложил тарелки в раковину и, открыв воду, начал мыть посуду.
— Что, даже… жениться сможешь?
— А кто его знает? — обернувшись, он хитро прищурил свои серые глаза, — доучимся, а там видно будет, мы еще не говорили об этом.
Это бабушку немного утешило, она-то знала, как мама отнесется к его сердечным делам.
* * * *Валерия Владимировна долго смотрела на своего давнишнего знакомого. Кто мог подумать, что спустя столько лет, он вспомнит о том, что было между ними. Теперь он стал плотного телосложения, даже с небольшим животиком, который только добавлял ему солидности. От волос осталось только воспоминание, но лысина делала его более представительным и можно сказать шла ему. От прежнего Сережи Селезнева у него осталась татуировка на плече, которую теперь он скрывал под рукавом рубашки.
— Эх, Сережа-Сережа, — покачала она головой, — не думала, что спустя столько лет встретимся.
— Я сам удивился, увидев тебя здесь, но это очень приятное обстоятельство, — Селезнев, взяв, ее руку и поднес к своим губам, — что сегодня делаешь вечером, надо будет отметить, твое новое назначение.
— Если бы не ты…
— Перестань, ты сама то же многого стоишь, — прервал ее Селезнев и, встав, обошел стол, приблизившись к Валерии. Положив на ее хрупкие плечи свои руки, он нежно коснулся губами ее затылка, — а я помню, все, что было тогда, только одного не пойму, почему ты сбежала.
— Когда нибудь, я тебе все расскажу, — сказала она, закусив нижнюю губу.
Валерия вспомнила то время, когда она еще была молодой девушкой, и Арбенин сделал ей предложение. Любила ли она его, наверное, любила или ей казалось это. Дмитрий уезжал надолго и они не виделись по полгода. Она очень тосковала сначала, потом стала встречаться со старыми подругами и друзьями, чтобы отвлечься от постоянных дум о нем. На одной такой вечеринке, Валерия познакомилась с Сергеем Селезневым. Тогда он был гораздо менее привлекательным, чем сейчас. Какой-то маленький худенький парнишка со стальным взглядом серых глаз. Она чувствовала, что между ними начинает расти нечто большее, чем дружба. Лера уговаривала себя, что это безнравственно, так вести себя по отношению к Дмитрию, но его длительные командировки притупляли их чувства, и иногда ей казалось, что кроме его работы Арбенина ничего, ни интересует. Где-то подсознательно, она стала обвинять его в том, что она самые прекрасные молодые годы вынуждена проводить в ожидании, когда он приедет. А Сережа был всегда рядом, он был совсем другим, не похожим на Дмитрия. Лера поежилась, вспоминая, как все это произошло в первый раз, она никогда бы не позволила всему случиться, только в своих мечтах Валерия разрешала ему стать для нее не просто другом. Тогда в 1976 году они собирались в лесу на пикник, по случаю 1-го мая. Гуляли до поздней ночи, и Лера плохо помнила, как все случилось, но Сергей помнил все и на следующий день пришел к ней с букетом тюльпанов и билетами в театр.
Понимая, что между ними произошло, она не стала долго колебаться и, улыбнувшись, пригласила его войти. А через несколько дней приехал Дмитрий и, когда через девять месяцев родил Сережа, он мало сомневался, что это его сын.
— Ты задумалась, — прервал Селезнев ее мысли, возвращая Валерию из прошлого в настоящее, — так как мое предложение пойти в ресторан?
— Сегодня не могу, Сереж, сын приехал из Ангарска, — повернулась она к нему, чувствуя, как хочется остаться, теперь она понимала, что никогда не забывала его, может потому, что сын был так на него похож.
— Да, познакомишь нас? — спросил он прищуриваясь. Лера не знала, что ответить, ведь ни кто не знал, кроме Арбенина и ее, кто его настоящий отец. Не хватало еще, чтобы Селезнев узнал правду о сыне, которого она от него скрыла.
— Если он не уедет обратно, — сдержанно улыбнулась она.
— Конечно, — Сергей обнял ее, — я здесь надолго, Лера, по этому у нас будет время пообщаться поближе, может все еще вернется? Помнишь, как все было?
— Помню, — она поднялась и, потянув его за собой, направилась к выходу. — Пойдем, мне нужно домой.
Спустившись по лестнице, они вышли на стоянку автомобилей, и еще немного постояв, направились по машинам.
— Я позвоню, — кивнул ей Селезнев и, сев за руль, повернул ключ в замке зажигания.
— Валерия Владимировна, — водитель открыл ей дверь и она села на заднее сидение, — звонила Анна Михайловна, просила перезвонить.
— Что-то срочное, Коля?
— Да нет вроде, — пожал плечами водитель.
Валерия задержала свой взгляд на слишком низко расстегнутом вороте его рубашки.
— А что это так принято у тебя, Николай.
— Не понял… — он, немного смутившись, посмотрел на себя в зеркало.
— Застегни рубашку, если хочешь у меня работать, что это за вольности, — она с удовольствием заметила, как он покраснел, — я ведь женщина горячая, по этому не надо… искушать меня, своим молодым телом, — она рассмеялась и, вынув из сумочки мобильный телефон, набрала номер матери.
Николай, основательно пропотев, словно после аспирина, застегнулся на все пуговицы и, затянув галстук, завел машину. Посмотрев в зеркало заднего вида, он встретился глазами со своей хозяйкой и вскоре пожалел об этом. Он был не первый ее шофер и работал всего три месяца, но знал понаслышке, что хозяйка питает нежные чувства к своим молодым водителям, особенно если те «не слишком умничают», по ее словам. Где-то в животе у него что-то екнуло и, вцепившись в руль, он выехал со стоянки.
