Андрей Круз - Эпоха мертвых. Начало. Том 2 (первая часть)
Эх, едрить твою в дышло, надо было с «монкой» сюда двигать. Перед собой бы поставил, если бы собаки рыпнулись, то пострелял бы сколько смог, а на подлете к цели — «монкой». Может и всех бы пострелял, все же с двухсот метров валить бы я уже начал их конкретно, но на крайняк и «монка» бы сработала. У нее сколько зона гарантированного поражения? Пятьдесят? Ну, это по проекту, а если рассчитать насыщенность сектора поражения летящими роликами, то тридцать примерно. Если по человеку. И не обязательно в голову. С собаками сложнее, но если еще ближе, то их на куски покрошит. И головы у них в сектор лучше попадают, они их, в отличие от человека, вперед вытягивают. Пээмка, электродетонатор, ввернуть и вывернуть, провод размотать и смотать. Две минуты дела.
Ититска сила, все заново придумывать приходится. Никогда и никто не учил никого, что противника надо поражать только в мозг, и никак иначе. И иногда это очень, очень напрягает. Но такая схема обороны сработает. Ломанутся они прямо на меня, не маневрируя, на это ума не хватает. Бегут хуже, чем нормальные собаки, медленней. Если набегут на мину направленного действия МОН-50, управляемую мной по проводам — конец истории, если уцелеет кто после карабина и взрыва — из пистолета достреляю, все равно их всех изорвет. Другое дело, что «монок» мало, каждая на вес золота, и таких головняков лучше избегать. Но я для себя еще больше чем на вес золота, так что дойдет до края — изведу без проблем.
А собаки все стоят и стоят, не шевелятся. Затем в наушнике голос Сергеича, что дозаправку закончили. Ну, вот и ладненько. Я Лехе скомандовал сниматься с фишки, и сам пошел помаленьку, оглядываясь на собак вдалеке. Они и ухом не повели. Тихо прошел через осинник, закинул себя на правое сиденье уазика и скомандовал: «Вперед!». Вот так, сам командир, и сам себе дозор. А что делать? У нас дети с собой. Я уж лучше сам буду высматривать, где и что впереди, чтобы потом других не виноватить.
Выбрались на неширокую, но крепкую бетонку, тоже пустую, как тарелка в серванте. Ни души. Ни живой, ни мертвой. Пустота. Ну и ладно, нам так даже лучше.
Дальше нас пустынная бетонка вывела к городу Дмитрову. Почти. В город мы соваться не хотели, чтобы не возбуждать нездорового интереса обывателей к нашему имуществу. Не вынуждать их в нас стрелять, и не стрелять в них. Поэтому примерно с километр не доехав до города, свернули налево, на Спиридово, а оттуда пошли на поселок 1 Мая. Привлекала нас на этой хреновой дороге возможность переехать реку по мосту, а заодно и возможность перебраться через железную дорогу возле платформы «75 километр».
Но, как я уже говорил, мост — штука такая, удобная для засадного дела. А если вспомнить, что неподалеку отсюда была самая большая в России ИТУ «малолетка»… И где все детки оттуда сейчас? Поэтому сразу за Спиридово, которое показалось опустевшим, вся колонна свернула с дороги в посадку возле поля, и мы с Лехой в пешем порядке отправились на разведку. На охране и обороне оказались все остальные. Причем Маша заняла толковую позицию в кустах, с которой можно было очень быстро отстрелять всех, кто проявит излишнее любопытство к спрятавшейся колонне.
Я еще раз глянул на карту. Помимо поселка 1 Мая на ней был изображен загадочный поселок Опытного Хозяйства Центральной Торфоболотной станции. Во как. Дорога загибалась влево и шла между этими поселками и берегом канала как раз к мосту. Если, например, занять эти поселки силами, нам враждебными, а нам дать втянуться всей колонной между домами и берегом, то мы окажемся в идеальном мешке. Без вариантов оттуда вырваться.
Мы шли больше по неглубокому кювету вдоль дороги, старясь особенно не маячить. Местность была хороша для засады, но крайне плоха для разведки. Сплошное открытое пространство и поля, непонятно чем засеваемые. У канала с двух сторон густой кустарник, специально насаженный, наверное, для укрепления берега. В нем как раз мы сможем укрыться и насколько-то вперед продвинуться.
Добрались, пригибаясь, до кустарника. Из него долго, минут двадцать, наверное, наблюдали в бинокли противоположный берег. Но никакой подозрительной активности не заметили. Затем я пошел вперед, хоронясь в кустах, Леха метрах в пятнадцати за мной двинул. Чтобы не нарушать радиомолчание, общались щелчками. Два щелчка — «стой», один щелчок — «пошел».
Прошли вдоль берега, оглядываясь во все стороны, до места, откуда можно было рассматривать дома поселка. Какой это из них, 1 мая или этот самый «торфяной» — я так и не понял.
Я подозвал Леху и поставил задачу:
— Леха, давай дальше и паси мост. Все равно ни черта не поймем. Там тебя подсадим. А я попытаюсь деревню проверить поближе. Если где и ждут, так это там.
— Понял, давай.
Леха кустами пошел дальше. От взгляда из окон домов его скрывали не только заросли, но и уклон к реке. А меня сейчас ничего скрывать не будет. Поэтому о перебежках можно забыть, только лишнее внимание привлеку, а надо стараться иди так, чтобы из окон в меня можно было стрелять лишь под самым неудобным углом.
Вышел из кустов, взял карабин наперевес, и пошел, чуть не посвистывая, как немец в деревню в партизанском краю. Дошел до первого дома, никто в меня не стрелял. В окна заглядывать или в дверь стучать? Или просто сесть с карабином за забором, и следить, чтобы окна на эту сторону ни в одном доме не открывались? Пока они все закрыты, из тех, что мне видны. Если засаду местные устроить решат, то окна откроют. Через собственное стекло нормальный колхозник стрелять не станет. А если пришлые?
А были бы пришлые, то был бы какой-нибудь беспорядок виден, им бы местных жителей гнать пришлось. Ладно, будем глядеть в окна, двери и куда ни попадя.
Обошел первый дом, выстроенный из серого силикатного кирпича, поднялся на крылечко. Постучал в дверь, прислушался. Вскоре раздались шаги, после короткой паузы дверь распахнулась. Передо мной стоял мужик лет за сорок, в сорочке с расстегнутым воротом, серых брюках и тапочках-шлепанцах.
— Здравствуйте, немцы в деревне есть? — спросил я.
Тот посмотрел в то, что у меня вместо лица, в очки на черной маске под черным шлемом, ответил:
— До вас не было.
— А что вообще здесь происходит?
— Ничего вообще не происходит. — пожал плечами тот. — Часть людей уехала, часть осталась.
— А что в Дмитрове делается?
— Стрельба вчера была в Дмитрове. Кто-то воевать взялся. Машины мимо нас проезжали. Мертвяков в Дмитрове хватает, но сюда они не доходят.
— Почему?
— Мост, который в городе, перекрыт, а на этой стороне от города только окраина. А на ней вроде как и местная милиция, и кто-то еще засел.
