Наталья Калинина - Зеркальный лабиринт
Я пообещала, что так и сделаю, и она пошатывающейся походкой направилась к себе.
– Лаура? – с беспокойством окликнула я, напуганная ее видимой слабостью. – Давай я с тобой посижу?
– Спасибо, Анна. Но я действительно хочу спать. Не беспокойся.
Она ушла, а я сделала круг по гостиной. Как странно все… Взяв одеяло, я вернулась в спальню и включила оставленный на тумбочке телефон. Нет даже сообщений. Вновь позвонила Раулю, но его аппарат оказался отключенным. Очень хорошо! Вернее, очень плохо…
Как скоротать эту ночь, не гадая, где Рауль, с кем он и чем «занят»? Подозрения и ревность отравят меня раньше, чем наступит утро.
Не знаю, что именно имел в виду Савелий, предупреждая об опасности, но угроза уже точно нависла – над нашими с Раулем отношениями…
Что он говорил о сгоревшей комнате? Лучше думать об этом, чем о Рауле.
Я встала с кровати, прошлась по комнате, вспоминая слова Савелия. Он произнес странную фразу про то, что истоки зла нужно искать в подвале, а не в сгоревшей комнате. Ничего не понятно, но лучше уж ломать голову над этим ребусом, чем…
Я решила, что нужно разузнать историю этого дома. Однажды мне помог рекламный буклет, где всего лишь маленькая заметка дала ответ на многие вопросы. Что, если поискать упоминание о доме в книгах из каменной библиотеки? Или в коробке с рекламными проспектами?
Но только я подошла к двери, чтобы выйти в гостиную, как оставленный на тумбочке мобильный известил о принятых одно за другим сообщениях. Думая, что они от Рауля, я метнулась к аппарату. Но когда открыла первое, с трудом удержалась, чтобы не отшвырнуть телефон с таким отвращением, будто он внезапно превратился в ядовитую змею. Эти сообщения, присланные с незнакомого номера, ужалили и отравили меня не хуже кобры.
«Привет, Анна! Это Ракель. Ждешь Рауля? А как тебе этот спящий ангелочек? Так сладко уснуть можно только после… да ты сама знаешь…». Далее шли два снимка, снятых на мобильный телефон. Рауль общим планом – спящий на чужом диване. Уснул он в своей любимой позе – на животе, выпростав из-под укрывающего его до шеи пледа голую до локтя левую руку. Можно было обмануть себя слабым утешением, что сфотографировали его еще в те времена, когда он был вместе с Ракель. Но уже следующий снимок, на котором крупным планом оказался запечатлен профиль Рауля и лежащая рядом с лицом на подушке кисть его руки, ставил крест на этих ложных надеждах: на руке Рауля были заметны свежие царапины от когтей Булки.
Телефон опять пискнул и завибрировал. Я вздрогнула и машинально нажала на кнопку, открывая принятое сообщение. «Не спишь? – писала Ракель. – Я бы на твоем месте тоже не спала… Когда Рауль проснется, передам ему от тебя привет!» И прежде чем я отключила телефон, он принял еще одно смс: «Говорила же тебе, что он всегда ко мне возвращается. Целую, красотка! Не расстраивайся!».
Tus mil perdones, perfectos traidores
capaces de hacerme no ver [email protected]б@s [email protected]б@
«Твои тысячи извинений – прекрасные предатели, способные ослепить меня…» – крутилось в голове, но эти слова обретали для меня уже другой смысл. Похоже, на самом деле для Рауля «вечными» останутся чувства к Ракель, что бы между ними ни происходило… Ее извинения – его прощения. «Между нами случалось всякое… И я многое ей прощал…» – вспомнились мне его слова. Ракель, вечная Ракель, красотка Ракель… Стерва, дрянь, дьяволица!
Я отключила телефон и аккуратно, хоть и хотелось швырнуть его об стену, сунула в карман. Но больше, чем угробить мобильник, я желала вырвать из груди собственное сердце и расшибить его о каменную стену. Может, так оно перестанет болеть? Не будет ошибаться? И никогда не попадется в одну и ту же ловушку? Сколько дыр на нем уже выжгла эта кислота-ревность? Ненавистное чувство! Я дожила до двадцати семи лет, а испытала его впервые. Оно пришло, когда я познакомилась с Раулем. Я прожила пять счастливых, как считала, лет замужем и, узнав об измене, почувствовала что угодно, но только не ревность. Я просто не успела ее ощутить. Оправившись от развода, я поклялась себе сделать все возможное, чтобы не испытывать подобного опустошения. Но даже представить не могла, что самая изощренная пытка приготовлена впереди – любовь, идущая рука об руку с ревностью.
Первым порывом было уехать без объяснений. Уйти пешком, поймать попутку… А вместо объяснений переслать Раулю сообщения Ракель.
Но все же я решила благоразумно дождаться рассвета. Утром я соберу вещи и уеду. Домой. В Москву.
…Que me perdone lo poco que quedi aquн dentro,
lo poco que te [email protected]й@ de [email protected]н@…
Pero me sobra lo nuestro…
…Да простит меня то малое, что остается внутри,
То малое от того, что я так любил,
Но для меня наша связь – лишнее…
Беда не в том, что ты делаешь, а в том, что я об этом забуду и… продолжу тебя любить. Где бы я ни находилась. С кем бы ты ни был.
* * *Заманить ее в ловушку не составило труда. Я даже не ожидала, что это будет так просто. Но девушка, отравленная ревностью, переполненная отчаянием, схватилась за последнюю надежду, как за соломинку. Поверила в историю, «рассказанную» мной. Как поверила и я в свое время. И пусть не все вышло, как хотелось, но я не рассчитывала даже на такой успех. Использовала свой единственный шанс и… выиграла!
* * *Когда я спустилась, стол уже накрыли для завтрака. Веселый шум, царивший в столовой, суета, обмен шутками и репликами – все это казалось таким чужим, таким далеким, что мне захотелось развернуться и уйти. Но Моника, так некстати глянувшая в мою сторону, проявила интерес:
– Доброе утро, Анна!
Ее тон – бодрый, как и сияющее свежестью и благополучием лицо, показался солью, просыпавшейся на рану, и жгучим перцем стал вопрос:
– А Рауль не вернулся?..
От ответа меня избавило появление Давида и дружное восклицание радости, с каким встретили парня. Давид вышел из кухни, неся в каждой руке по большому плоскому блюду с омлетами, аппетитно золотистыми, со сливочным блеском на поверхности. Пока Давид зычным голосом призывал усаживаться за стол, пока все, с грохотом отодвигая тяжелые стулья, рассаживались, у меня появилось время успокоиться и мимикрировать под общую атмосферу. На лицо я нацепила выражение благополучия и беззаботности, на губах появилась доброжелательная улыбка, с которой я поблагодарила Нурию за протянутую мне тарелочку с порцией.
Омлет получился восхитительным. Но ела я без аппетита, словно жевала промокашку. Не участвуя в общем разговоре и даже не прислушиваясь, думала, как бы мне уехать, не тратя силы и время на объяснения и споры с Раулем. Я взглядом поискала за столом его сестру и не увидела.
