Сара Шепард - Милые обманщицы. Безупречные
Но Ария уже была далеко.
20. «Лессэ-фэр», или «пассивное участие»
[48]
В пятницу на уроке экономики Эндрю Кэмпбелл потянулся через проход и постучал по тетрадке Спенсер.
– Слушай, я забыл. На «Фокси» нужен лимузин или обычный автомобиль?
Спенсер покрутила карандаш между пальцами:
– Думаю, обычный сгодится.
Выбор был не из легких. В привычной роли королевы бала Спенсер всегда настаивала на лимузине, и ей хотелось убедить родных в том, что она серьезно относилась к завтрашнему свиданию с Эндрю. Но она ужасно устала от всего. Да, у нее был новый парень, что не могло не радовать, но как же трудно было украдкой встречаться с ним и оставаться самой честолюбивой ученицей роузвудской школы! Вчера она засиделась за домашней работой до половины третьего ночи. Сегодня утром на занятиях йогой и вовсе уснула после поспешного и странного бегства Арии. Может быть, Спенсер стоило рассказать подруге об очередном послании «Э», но Ария не дала ей такой возможности. А потом Спенсер прикорнула прямо в классе. Не лучше ли было отправиться в кабинет медсестры и вздремнуть там на кушетке?
Эндрю больше ни о чем не успел спросить. Мистер Макадам отчаялся наладить проектор – это случалось на каждом уроке – и теперь стоял у доски.
– Итак, я жду ваши работы в понедельник, – радостно объявил он. – И у меня для вас сюрприз. Тому, кто пришлет мне тест по электронной почте к завтрашнему дню, будет начислено пять дополнительных баллов за срочность.
Спенсер озадаченно моргнула. Она достала смартфон и уточнила, какой был день. Когда успела наступить пятница? Она пролистала записи в ежедневнике. Понедельник. Так и есть. Сдача контрольных работ по экономике.
А она еще не приступала. Даже не думала. После фиаско с кредитками во вторник Спенсер собиралась взять дополнительные учебники Макадама в библиотеке. Но потом объявился Рен, и позорная оценка забылась. Как и все остальное.
В среду она ночевала у Рена. Вчера, явившись в школу после третьего урока, она прогуляла тренировку по хоккею и снова рванула в Филадельфию, только на этот раз на электричке, решив, что так будет быстрее, чем на машине. Как назло, поезд застрял по дороге. К тому времени, как она сошла на станции «Тридцатая улица», у нее оставалось всего сорок пять минут, прежде чем она должна была ехать обратно, чтобы успеть домой к ужину, поэтому Рен встретил ее на вокзале, и они нашли уединенную скамейку за цветочным киоском, откуда вышли, разгоряченные поцелуями и благоухающие лилиями.
Спенсер заметила, что в понедельник надо было сдавать и перевод с итальянского первых десяти песен «Божественной комедии» Данте. И трехстраничный доклад по Платону. А еще намечалась контрольная по математике. И прослушивания в драмкружке на шекспировскую «Бурю» – первую пьесу сезона – тоже были назначены на понедельник. Она положила голову на парту.
– Мисс Хастингс?
Спенсер встрепенулась и изумленно огляделась вокруг. Звонок уже прозвенел, все вышли из класса, и она осталась одна. Над ней возвышался Сквидвард.
– Прошу прощения, что разбудил вас, – ледяным тоном произнес он.
– Нет… я на самом деле не… – пролепетала Спенсер, лихорадочно собирая вещи. Было поздно. Сквидвард уже стирал с доски. Она заметила, что он медленно качал головой, словно сетуя на то, что она уже безнадежна.
– Так, – прошептала Спенсер.
Она сидела за компьютером, разложив на столе учебники и конспекты. Медленно, одними губами она перечитала первый вопрос контрольной работы.
Объясните экономическую концепцию «невидимой руки рынка» Адама Смита, основанную на принципе невмешательства государства, и приведите пример из современной жизни.
Та-а-ак.
Еще недавно Спенсер обязательно прочитала бы задание и книгу Адама Смита от корки до корки, отметила бы нужные страницы и составила канву ответа. Но сейчас ей это ей даже в голову не пришло. Она вообще понятия не имела, что такое «лессэ-фэр». Может, что-то связанное со спросом и предложением? И как проявляла себя эта «невидимая рука»? Она ввела ключевые слова в «Википедию», но выданные теории показались ей сложными и незнакомыми, как, впрочем, и собственные конспекты, сделанные в классе: она даже не помнила, что писала нечто подобное.
Она, как рабыня, пахала в школе одиннадцать долгих, изнурительных лет – точнее, двенадцать, если считать школу Монтессори до детского сада. И что, разве не имела она права хоть раз оступиться, получив унизительную четверку с минусом, чтобы потом наверстать упущенное и закончить семестр на пять?
Беда в том, что сейчас высокие баллы были важны, как никогда. Вчера на вокзале, когда они с Реном оторвались друг от друга, он предложил ей закончить школу экстерном в конце этого года и поступить в Пенсильванский университет. Спенсер тотчас ухватилась за эту идею, и в оставшиеся до отхода поезда минуты они мечтали о том, как снимут вместе квартиру, как будут заниматься в разных углах комнаты, как заведут кошку – в детстве Рен не мог себе этого позволить из-за брата-аллергика.
На обратном пути Спенсер только об этом и думала и дома сразу бросилась к компьютеру, проверила, хватает ли ей баллов для получения аттестата, и скачала форму заявления на поступление в Пенсильванский университет. Конечно, оставался один щекотливый момент – Мелисса училась там же, – но университет был огромным, и Спенсер подумала, что вряд ли им придется сталкиваться каждый день.
Она вздохнула и покосилась на телефон. Рен сказал, что позвонит от пяти до шести, а на часах была уже половина седьмого. Спенсер всегда коробило от того, что люди давали обещания и не держали слово. На всякий случай она проверила список пропущенных звонков, открыла голосовую почту, но – увы! – ничего не было.
Наконец она не выдержала и сама позвонила Рену. Открылась голосовая почта. Спенсер швырнула трубку на кровать и снова уставилась в вопросник. Адам Смит. «Лессэ-фэр». Невидимые руки. Большие, сильные, британские руки доктора. На ее теле.
Она поборола искушение еще раз набрать номер Рена. Ей казалось, что это было слишком уж по-детски – с тех пор как Рен заметил, что она выглядит такой взрослой, Спенсер стала следить за каждым своим шагом. Взять хотя бы рингтон на ее телефоне – песню «Мои бугорки» группы «Блэк Айд Пиз»; относился ли он к этому выбору с иронией так же, как она, или просто считал его взрослым? А что он думал о ее талисмане – плюшевом брелоке-обезьянке, – приколотом к рюкзаку? И как следовало поступить взрослой девушке, когда Рен незаметно, пока не видела продавщица, стащил тюльпан из ведра у цветочного киоска и вручил его Спенсер, которая ужасно испугалась, что у них будут неприятности?
