Александр Варго - Обиженная
Сергей оторвался от телефона, в этот момент она схватила вилку.
* * *Андрей спешил к полковнику Дымкову. После разговора с Таней он позвонил ему, чтобы сообщить о смерти Ксении, но тот уже был в курсе.
— Андрей, я был бы тебе очень признателен, если бы ты приехал ко мне, — сказал Иван. — Есть новости, которые, возможно, тебя заинтересуют.
— Хорошо, — согласился адвокат. Про себя он невесело подумал, что за всей этой суетой совсем запустил свою коллегию, а там уже скопилось столько неотложных дел, что впору за голову хвататься.
Он ехал на встречу, вспоминая, как вчера проверял свой ноутбук, которым иногда разрешал пользоваться Алле. Белов открыл журнал, проверяя сделанные запросы во Всемирную паутину. Увиденное повергло мужчину если не в шок, то в состояние, очень близкое к этому. А то, что данные запросы в «поисковике» Интернета делала Алла, он не сомневался — его мать попросту не умела пользоваться ноутбуком.
Сначала запросы были нейтральными. «Как сохранить волосы», «самые длинные волосы в мире», «самые красивые волосы», «почему не растут волосы». Далее шли темы, связанные с энергетикой волос, почему в церквях женщины обязаны скрывать свои волосы. Затем промелькнули наказания, при которых использовались волосы — подвешивание и так далее. Наконец Андрей дошел до обычая скальпирования.
Было уже поздно, и он с трудом удержался, чтобы не разбудить Аллу. Немного успокоившись, Белов поставил на ноутбук пароль, подумав, что дочку в самом деле необходимо показать врачу.
Вскоре Андрей был в кабинете Дымкова, прокуренном до такого состояния, что впору было вешать топор.
— Прости, — извиняюще сказал полковник, открывая окно. — У нас тут все курящие, даже женщины.
— Закон не соблюдаешь, Иван, — сказал Андрей. — На рабочем месте курить запрещено. Ладно, ближе к делу. Что ты мне хотел сообщить?
Дымков уселся за свой заваленный бумагами стол и принялся вертеть зажигалку.
— Видишь ли, мне очень не нравится, как идет следствие по этому Власову.
— Не говори загадками, Иван. У него нашлось алиби? Он ведь во всем сознался!
— Да, сознался. Но… факты, — выдавил Дымков. — Понимаешь, Андрей, мне с самого начала казалось, что в этом деле гнильцой попахивает. Уж слишком все гладко. Мол, инвалид, без одной ступни, выискивает детей, убивает их, а потом отрезает ноги. Вроде как он мстит обществу за свои страдания. Понимаешь меня?
— Пытаюсь, — сказал Андрей.
— У него и психиатр уже был, они часов пять там сидели, по душам чирикали, квадратики и кружочки рисовали. Так вот, врач, конечно, подтвердил, что нужна комплексная экспертиза, но предварительный итог беседы таков — Власов не производит впечатления психа. И он наверняка лгал, когда брал всю вину на себя. Более того, он чего-то очень боится. Но это, как говорится, лирика. Сейчас я перейду к конкретике, и ты все поймешь.
— Не томи, Иван.
— Под ногтями одной из девочек, той самой Иры, одноклассницы твоей дочки, нашли микрочастицы кожи. Понятно, что она сопротивлялась, у нее все руки в ссадинах. Так вот, мы провели экспертизу, и она показала, что обнаруженные частицы кожи не принадлежат Власову.
— Хм… Это уже серьезно, — вымолвил Андрей.
— Это первый гол в наши ворота. Второй — показания детей, которые присутствовали во время беседы погибшей Волчецкой с маньяком. Так вот, наш клиент — хромой, носит протез. И хромоту эту не скроешь, как бы человек ни старался. Но все дети в один голос заявляют, что переодетый в Деда Мороза ублюдок не хромал и шел нормальным шагом. Власов бы не смог так притворяться.
— Что-то еще? — спросил Андрей.
— Да, — хмуро ответил Дымков. — И это третье — просто убойный гол, прямо с пенальти и в «очко». В момент совершения одного из похищений ребенка у Власова обнаружилось железобетонное алиби. В то время как пропал один мальчик, Егор Травин, Власов был на какой-то сельскохозяйственной выставке, он туда своих гребаных кроликов возил показывать. И уже как минимум пять человек дали показания, что до самого закрытия Власов торчал на этой выставке, как хрен в горчице. В то время как мальчишку резали на куски и отпиливали ногу.
Дымков потянулся было к сигаретам, но, вспомнив, что Андрей некурящий, с удвоенной силой закрутил зажигалку между толстых пальцев.
— Кстати, о ногах. Знаешь, эксперты в один голос утверждают, что детей сначала убили, и лишь через несколько дней им были отрезаны ступни. И вообще, в показаниях Власова много путаницы. У меня такое ощущение, что он просто хочет идти за кого-то «паровозом». По своей воле или из-за боязни — это уже другой вопрос.
— И к какому выводу ты пришел? — поинтересовался адвокат.
— Я больше чем уверен, что Власов не убийца, — понизил голос полковник. — Но об этом пока знает только очень узкий круг людей. Ты представляешь, что начнется, если станет известно, что мы замели не того, Белов? Да меня погон лишат быстрее, чем я сигарету выкурю! И все наше управление выдрючат…
— …как помойных котов, — закончил за него адвокат. — Но тебе в любом случае придется принимать какое-то решение. Шила в мешке не утаишь. А что его адвокат?
— Ему все фиолетово, — отмахнулся Дымков. — Как дерьмо в проруби, болтается туда-сюда, а толку ноль. Но я его понимаю. Правда, у меня есть последняя зацепка.
— И что же?
— После того как взяли Власова, у него тут же провели обыск. И с большой долей вероятности можно сказать, что незадолго до того, как его взяли в костюме Деда Мороза, у него в доме кто-то был. Но Власов ушел в глухой отказ. Возможно, завтра проведем проверку на детекторе лжи.
— Ты хочешь сказать, что у него был сообщник, который, возможно, и был маньяком? — уточнил Андрей.
— Во всяком случае, я постоянно думаю об этом, — признался Иван. — Понимаешь, тут есть еще одна проблема. Если сейчас Власова выпустить на свободу, настоящий маньяк поймет, что подстава не удалась, и затаится.
— Что ты хочешь этим сказать? Значит, пускай он и дальше будет убивать? — возмутился Белов.
— Нет, вряд ли это нам грозит, — покачал головой полковник. — Но зато особо ретивые, особенно родственники убитых детей, могут попросту пойти на самосуд. Вдруг кто-то не поверит, что этот одноногий невиновен? Тогда смерть Власова будет на моей совести.
Дымков поднялся из-за стола.
— Андрей, и это еще не все. Накануне в полицию обратилась некая Сысоева с заявлением о пропаже сына. Ему семь лет, вчера днем пошел кататься на снегокате со старшей сестрой и не вернулся домой. Сестра отвлеклась только на пару минут, чтобы купить сладкое. На горке было много людей, но никто не видел, как пацан пропал.
— Час от часу не легче…
— Женщина разведена, и папаша часто высказывал претензии бывшей жене, что она мало дает ему общаться с сыном. Сейчас мужика ищут, и я молю бога, что это он забрал паренька. Но если…
Дымков замолчал, не желая дальше озвучивать жуткое предположение.
— Жаль, мы не успели допросить мать Власова, — сменил он тему. — Я так понял, ее нашли не без содействия твоих помощников?
— Ты не ошибся, — ответил Андрей, с благодарностью подумав о Тане. Только сейчас он понял, как соскучился по ней.
— Сегодня утром мои ребята были в церкви и обыскали закуток, где она жила, — продолжал Дымков. Он махнул рукой в сторону журнального столика. — Притащили какую-то религиозную галиматью, иконы, тряпье какое-то, я даже не знаю, что с этим делать. Я надеялся, может, какие-то дневники найти…
Белов машинально повернул голову в сторону столика. Он собирался поинтересоваться у полковника, появились ли какие-либо новости о брате Власова, но так и замер с открытым ртом. Его взгляд был устремлен на предмет, который среди прочих лежал на журнальном столике. Эту вещь он узнал сразу.
— Это нашли в ее жилище? — вполголоса спросил он, и Дымков кивнул.
Сомнений быть не могло — это та самая пепельница, которую он так и не смог найти. С отколотым краешком.
— Андрей, я должен тебе еще кое-что сказать, — подал голос Дымков. На странную реакцию адвоката он не обратил внимания. — Этот Власов изъявил желание поговорить с тобой. Это случилось после попытки суицида. Сначала он пытался разбить голову об стенку, потом зубами вены разорвал. Хорошо, охрана подоспела. А когда его успокоили, он про тебя вспомнил.
— Он хочет, чтобы я защищал его интересы? — задал вопрос Андрей, не сводя глаз с пепельницы. Как она могла очутиться в каморке юродивой?! Этот вопрос сверлил его мозг, не позволяя думать ни о чем другом.
— Нет. Ему вообще до фонаря эти адвокаты и какая-то защита, — устало отозвался Иван. — Он просто хочет поговорить с ТОБОЙ. Все мозги нам законопатил. Вон, одиннадцать заявлений через своего адвоката передал.
— Я согласен, — ответил Белов, поворачиваясь к полковнику. Взглянув на его нервно подрагивающие руки, которые крутили зажигалку, он сказал:
