Сергей Зюзин - Не стать упырём. Зло из глубины веков
–
Так зовут нашего Повелителя, – чуть слышно проговорила Алла, чего-то испугавшись. – Ты его вчера видел.
–
А что ты так испугалась?
–
Ну ты же слышал, что сказал вчера Степан. Знать о нём хоть что-то, кроме того, что он наш Повелитель, могут только его приближённые. Я не знаю, что грозит простецу, который узнает о Повелителе что-то большее, но думаю, вряд ли это обернётся для него чем-то хорошим.
–
А ты откуда это узнала?
–
Да Степан как-то по пьяной лавочке проболтался.
–
Степан? – удивился Руслан. – И что? Он об этом помнит?
–
Да нет.
–
Ну тогда и ничего страшного. Откуда этот ваш Убыр узнает, что тебе о нём что-то известно? Степан ему вряд ли сообщит, даже если хоть что-нибудь об этом и пронюхает. Ему ведь и самому наверняка от Убыра достанется, за то что проболтался.
–
А он ничего сообщать и не будет. Он просто убьёт меня, чтоб замести следы, и всё.
При последних словах Алла всхлипнула, и Руслан поспешил её обнять.
–
Да не узнает он ничего, Степан твой. Уж я-то ему точно не скажу. А больше кто донесёт? Мысли же свои от него мы прятать можем. Кстати, а почему этот ваш кулон, с помощью которого получается закрываться от Степана, не срабатывает с Убыром?
Алла посмотрела на Руслана всё так же испуганно.
–
Ты нашёл кого сравнивать. Степан в сравнении с Повелителем всё равно, что муравей по сравнению со слоном.
–
Ты это знаешь или просто предполагаешь? – Руслан посмотрел на свою спутницу испытующе.
Ничего не ответив, Алла молча к нему прижалась.
–
А мы будем и дальше вот так с тобой встречаться? – то ли пробуя увести почему-то оказавшийся для неё неприятным разговор в сторону, то ли просто не удержав в себе слова, что и так уже давно рвались наружу, с нежностью посмотрев на Руслана, спросила она.
–
Ты не ответила, – Руса было не так просто сбить с толку.
–
Ну ты же мужчина! А значит, должен мне уступать. Я спросила, и неважно, первая или вторая. Ответь мне!
С последними словами лицо Аллы стало капризным.
–
Я теперь упырь, – грустно усмехнулся Руслан.
Однако Алла этой его усмешки как-будто и не заметила. И тогда он, вздохнув, ей уступил.
–
Мы будем и дальше вот так встречаться, – почти слово в слово повторив только что сказанные слова Аллы, отвечал ей Руслан, «расчищая дорогу» своему недавнему, так и оставшемуся без ответа вопросу. – А теперь ты всё-таки ответь на мой вопрос.
–
Ну откуда мне об этом знать? – состроив по-детски удивлённое личико, она попробовала хитрить.
Поняв её уловку, Руслан не стал больше настаивать. Всё равно ведь не скажет. А давить на неё – ещё больше замкнётся. Так же была надежда, что потом как-нибудь проболтается.
–
Ну ладно, – добродушно усмехнулся он, хоть разведка его и прошла безрезультатно. – Не хочешь – не говори. Не особо-то и интересно.
–
Ты у меня такой славный! – не зная, как его отблагодарить, Алла ещё сильнее прижалась к Руслану.
Ничего не сказав, Руслан тоже постарался покрепче прижать её к себе, и дальше они какое-то время шли по слабо освещённой аллее парка молча. Хоть Руса и подмывало продолжить выспрашивать у Аллы о её сородичах. В конце-концов, помолчать тоже было здорово, да и его спутнице стоило дать хоть немного перевести дух. Вон сколько она ему за один раз выдала!
–
А Степан, – наконец, он первым нарушил молчание, когда Алла, – он понял это по её лицу, – немного успокоилась, – он что у вас, главный?
Укоризненно него посмотрев, Алла, нехотя снова стала рассказывать:
–
Со стороны может показаться, что главного у нас нет. Но это только со стороны. Степану, видно, так удобно. А может, безопаснее, кто знает.
–
Безопаснее? – перебил её Руслан. – Вам разве что-то угрожает?
–
А ты думал! – усмехнулась Алла. – Лично меня, в моей нынешней сути, то есть когда я стала другой, уже один раз убивали.
–
Убивали? – удивился Руслан. – Вы что же, можете оживать?
–
Не вы, а мы. Мы можем оживать, хоть и не всегда. Всё зависит от того, как тебя, или меня, или вообще кого угодно из нас, убить.
–
Ну-ка, ну-ка, это уже интересно! Расскажи-ка мне об этом поподробнее.
–
Ты что это, собрался нас всех перебить? – покачала головой Алла. – Только учти, тебя это от нашей, другой, сути всё равно не избавит. Всё равно останешься таким же, и Убыр велит тебе обратить в другие ровно столько, сколько ты убил, и даже на одного больше.
–
Почему на одного больше?
–
Очень просто! – Алла засмеялась. – Тебя-то он потом тоже убьёт! Поэтому, чтобы в конце-концов других меньше не стало, ты приведешь себе замену.
–
А если я не стану никого приводить? – с вызовом проговорил Руслан, и тут же осёкся, и сам поняв всю нелепость только что им сказанного.
Алла ответила ему с насмешкой:
–
А ты не понимаешь, как он сможет тебя «убедить»? Я же тебе говорила, даже сила Степана ничто по сравнению с возможностями Убыра!
Сказав это, Алла вдруг спохватилась и опустила глаза.
–
Ты словно имеешь надо мной какую-то власть, – расстроенно сказала она. – Ведь не хотела же говорить! Ты ведь ещё не стал другим на все сто, и е
сли
наши узнают
…
–
Эй! – легонько тронув собеседницу за плечо, улыбнулся Руслан. – Уж не думаешь ли ты, что я тебя выдам?
–
Сама подумай, – «поймав» в следующее мгновенье на себе её жалобный взгляд, продолжал он. – Даже если бы я и мог тебя предать, это значило бы подставить и себя самого! Я-то теперь тоже знаю то, о чём ты мне только что рассказала, понимаешь? Не говоря уж о том, что я не стану тебе вредить.
Посмотрев на Руслана преданными глазами, Алла нежно взяла его за руку. «Русик…» – чуть слышно проговорила она, заглядывая ему в глаза, наверное, пытаясь разглядеть в них хотя бы остатки ещё недавно пылавшего там пламени любви. Руслан ничего не ответил, и тогда она продолжила только что недосказанное.
–
Другого так просто не убьёшь, – проговорила она, отпуская руку Руслана и почему-то заговорив теперь о своих «соплеменниках» в третьем лице. – Я имею ввиду, как простого смертного. Отруби ему голову, как это заведено у воюющих с нами кровавых, – это только ввергнет его в беспамятство, да и то ненадолго. Вбей в его мёртвое сердце серебряный кол – до этого они уже тоже додумались, – но даже это не убьёт его окончательно. Стоит только тот кол из него вытащить, он сразу же оживёт!
–
Ничего себе, – не сдержался Руслан.
–
Вот тебе и ничего себе, – усмехнулась Алла. – Впрочем, и первое, и второе, всё равно важно в схватке с другим, потому что без них не получится третье. А вот третье – это и есть то, что его, наконец, убьёт. И это третье – огонь.
–
То есть? – не сообразил Руслан.
–
Что ж тут непонятного! Другого нужно сжечь. И тогда кол из серебра можно оставит себе на память.
–
А почему не получится? – Руслан всё смотрел на ней непонятливым взглядом. – Ну, третье без первого и второго!
–
Да ты, я вижу, совсем из-за моего рассказа разволновался, – Алла усмехнулась. – Не понимаешь элементарного. Не отруби ты другому головы, думаешь, позволит он тебе забить ему в грудь серебряный кол?
–
Ну хорошо, – нетерпеливо возразил Руслан. – Это второе без первого. Но кол-то не вбитый как сможет помешать его сжечь? Когда голова упыря уже будет отрублена?
–
Поверь, даже с отрубленной головой другой найдёт, что тебе «возразить», когда ты надумаешь придать его огню. Несмотря на то, что он будет в беспамятстве. Огонь он почувствует даже будучи без головы! Серебряный же кол в груди вырубит его окончательно. С ним, пока он торчит у него в сердце, другой будет по-настоящему мёртв.
–
И сжечь его потом нужно для того, чтобы… – сообразив, попробовал было подхватить её слова Руслан, да только Алла не дала себя перебить.
–
Правильно! Чтобы никто не смог его оживить, вытащив тот кол у него из груди, – не дала она договорить Русу, перебив его и тут же, непонятно зачем, добавляя: – Лично мне оживать так уже приходилось. Я же говорила, меня уже один раз убивали.
Проговорив последнее, Алла неожиданно всхлипнула.
–
Я вот тебе помогаю, всё рассказываю, – заговорила она жалобным голосом, – чтобы ты потом мою маму, папу, Кэт точно так же, с колом в сердце, на костёр?
Повернувшись к Алле, Руслан увидел, как из глаз её ручейками полились слёзы. Русу стало её так жалко, что сразу захотелось прекратить все свои расспросы. Вот только что-то внутри не давало ему этого сделать, и поэтому в следующий миг он только и смог, что крепко обнять Аллу и горячо зашептать ей на ушко:
