Дмитрий Глебов - Черный троллейбус
Клетка открылась, они схватили его и поволокли.
Г Л А В А X
Зависимость от компьютерных игр более изощренно высасывает духовные силы из человека, делает его энергетическим донором глобальной киберсистемы.
Компьютерные системы активно действуют на людей с ослабленной психикой по принципу гипноза, поэтому многие люди, у которых снижена психоэнергетика тела и слабая психическая защита, не могут самостоятельно оторваться от них.
От компьютера идекакт энергетическое полевое излучение, которое встраивается в биополе человека и начинает активно влиять на его сознание и подсознание.
«Психологическая помощь при игровой зависимости»1. Сборы
Сразу, как определились, кто, куда и в каком составе идет утром, улеглись спать. Нужно было набраться сил, и Костет понимал это, но заснуть у него не получалось.
— Чего не спишь? — проворчал Жека, лежавший с ним на одной кровати вальтом.
— Разбудил тебя?
— Дрыгаешься постоянно...
— Блин, извини.
Костет постарался лежать спокойно, но это было невыполнимо. Тело чесалось то здесь, то там. Не разберешь: то ли помыться не мешало бы, то ли нервное.
Жека все же заснул. Костету казалось неправильным, что его друг, вроде молодой парень, а уже храпит. Он раньше полагал, что храпеть должны только люди под тридцать и старше.
Или когда до этого он спал поблизости от своих сверстников, сон был таким крепким, что не слышал? Может, он сам постоянно храпит, да не знает? Друзья ему об этом не говорят, потому что боятся обидеть. Стыдно, если так. Хотя нет, не стыдно. Приятно, что у него такие друзья. Они здесь с ним. В самом пекле. А завтра станет еще жарче.
Проснувшись по будильнику, наскоро позавтракали консервами. Оделись, обулись. Костет с Масякиным лишнего с собой не брали. Только травматический автомат — 1 шт., нановодку в литровых бутылках — 3 шт., две из которых достались Костету и только одна — молодому ученому.
Они ушли на сорок минут раньше, чем вторая группа, пусть и предполагалось, что обе группы выдвинутся одновременно. Во-первых, Жека опять закопался, во-вторых, Костет все подначивал Масякина торопиться. Масякин кобенился: «Дай хоть чайку попить, может, в последний раз, мало ли там чего». Но что ему было против парня, движет которым любовь. Или месть за нее, что, в принципе, одно и то же.
— Мы верим в тебя! — напутствовали товарища Вовка с Жекой. — Ты, главное, будь холодным, как викинг. И решительным, как всегда.
Обнялись.
Когда пара исследователей покинула бункер, Рафаэль Яковлевич с сомнением произнес:
— На вид тщедушный какой-то. Этот ваш друг.
— Сто пудов справится! — заверил Жека
— У него стержень есть, — поддержал Вовка. — Раньше не было, а теперь вдруг появился. Сами в шоке.
Следовало поторапливаться. Первая группа стартовала, а нановодка сама себя не приготовит и не перенесет в убежище сопротивления.
2. Масякинский кодекс
По пути к логову ведьмы и, по совместительству, своему бывшему жилищу, Масякин без умолку болтал всякие глупости. Поделился с Костетом, как давно и сильно он хочет смотаться в США, где поп-дивы разъезжают по ночным клубам без нижнего белья. А еще там приличный кадиллак можно отхватить штуки за полторы баксов.
Вспомнил бесчисленное множество баек из студенческой жизни, про себя, Валю и других знакомых. Рассказывал и сам же смеялся, в то время как Костет сохранял угрюмое молчание.
Подросток, будто, не слышал ни слова. Его мир сузился до одной лишь цели — отомстить Тамаре Цой во что бы то ни стало. Пусть он и потерял свою любовь, но все еще может отдать ей последний долг. Именно этому и будет посвящена его жизнь. Он не имеет права на то, чтобы сдаться или умереть раньше срока.
Вдруг ведьма все еще там? Костет в подробностях прокручивал в голове ход возможной битвы. Зайдет туда с открытой бутылкой. Плеснет ей водку в ненавистную узкоглазую харю. Если будет плеваться — не страшно. Из лаборатории он прихватил пару защитных очков. Их он тоже наденет, прежде чем зайти на ее территорию.
Чем дольше порол всякую чушь Масякин, не видя никакой ответной реакции со стороны Костета, тем выше росло его, ма-сякинское, чувство вины. Он стыдился своих снов с голой Настюхой.
Когда Вовка дошел до той части истории, где она после шашлыка приснилась всем троим, Масякин сразу же понял, кто ему являлся во сне. И даже примерно догадался, что именно она ему говорила. Предостерегала от несчастий и прочее. Но не признался в этом.
С одной стороны, ему было обидно, что он так и не запомнил, чего она там ему вещала, а запомнил только сиськи, с другой же, неудобно было перед Костетом за эти же самые сиськи. Так что, как ни посмотри, а получалось, что все беды от сисек.
У Масякина был свой собственный кодекс чести, еще со времен учебы в институте. И по этому кодексу худшим грехом было переспать с девушкой своего друга. В троице пацанов он видел своих боевых товарищей.
С одним из них Масякин прямо сейчас шел на опасное задание. И при этом он любовался прелестями его девушки. И, кажется, передергивал сквозь сон. То, что она сама к нему пришла — не важно. Ему ведь нравилось видеть ее сиськи и то, что ниже.
Чем ближе они подходили к жилому блоку Тамары Цой, тем невыносимее становилось у Масякина на душе.
— Она ко мне голая приходила, — не выдержал он.
— Кто?
— Твоя девушка мертвая... Голая на фоне мерцающих звезд. Она являлась ко мне несколько раз, говорила всякое, предупреждала, но, просыпаясь, я не мог вспомнить, о чем. Я об этом тебе не сказал.
— Почему?
— Не знаю. Боялся, что ты как-то неадекватно прореагируешь, что я ее голую видел. Пустяк вроде, но как-то неуютно... У тебя ведь с ней все серьезно было. Раз ты после всего, что случилось, отважился сюда приехать. И друзья твои.
— Я спрашиваю, почему она являлась именно к тебе, а не ко мне?!
Масякин заметил, что Костет с трудом сдерживается, чтобы не разрыдаться. Или чтобы не наброситься на него с кулаками.
— Не знаю, — честно признался он.
— Вот и я не знаю, — Костет глубоко вздохнул.
— Она красивая у тебя, — почему-то сказал Масякин.
— Не у меня. Умерла она. В этом виновата ведьма, но по факту это я ей горло порезал. Лучше бы никогда не знал ее. Настюху. Тогда бы она была еще жива. А ведь она была достойна того, чтобы жить.
3. Заколдованная приставка
Квартира Тамары Цой была заперта, но Масякин с Косте-том без труда выбили дверь — косяк рассохся и сгнил. Внутри было тихо и воняло сыростью. С порога и не скажешь, к кому пожаловали в гости. Можно подумать — жилище люмпенов-маргиналов.
