Джим Батчер - Халтура
— Поднимайся, Гарри! — рыкнул я на себя. — Шевелись!
Я с трудом мог двигать левой рукой, поэтому стиснул посох правой и приступил к штурму ненадежных каменных ступеней.
Из темноты донесся смех. Глубокий, сильный и сочный. Тварь заговорила, и ее произношение оказалось неожиданно четким и ровным.
— Сучка Одина, — пробормотал гренделеныш. — Давно я так не веселился. Сурт,[9] хотел бы я, чтобы в мире было побольше Выбирающих.[10] Вымирающее племя.
В свете факела я с трудом различал чертовы ступени. Нога соскользнула, и я чуть не упал.
— А это что за seidrmadr?[11] — спросил гренделеныш.
— Gesundheit,[12] — сказал я.
Монстр появился на дальнем конце круга света, и я замер. Желтые глаза сверкали злобой и голодом. Он очень медленно согнул когтистые руки и снова обнажил зубы в ухмылке. Во рту у меня пересохло, ноги дрожали. Я видел, как он двигается. Если он бросится на меня, может случиться что угодно.
О чем это я? Когда он бросится на меня, случится что угодно.
— У тебя в кармане огнетушитель? — поинтересовался я, внимательно изучая гренделеныша. — Или ты просто рад меня видеть?
Улыбка монстра стала еще шире.
— Определенно последнее. Вскоре у меня появится два лишних рта. Чем она завлекла тебя сюда?
— Ты все не так понял. Это я разрешил ей пойти со мной.
Гренделеныш издал низкий, ленивый, злобный смешок. Жутко было слышать столь чистый голос, исходящий из такого отвратительного вместилища.
— Ты думаешь, что представляешь для меня угрозу, человечек?
— А ты считаешь иначе?
Гренделеныш неторопливо провел когтистыми пальцами по каменному полу, выбив крошечные искорки.
— Я противостою seid с тех пор, как покинул Старый мир. А без него ты — что обезьяна с палкой. — Он подумал и добавил: — Причем весьма слабая и неуклюжая обезьяна.
— Значит, большому парню вроде тебя ничего не стоит справиться с крошечным мной, — ответил я. У него были странные глаза. Никогда не видел ничего подобного. А вот к таким лицам, пусть и безобразным, я привык. — Полагаю, вы с мисс Гард давно знакомы.
— Нет ничего хуже семейной вражды, — сказал гренделеныш.
— Вынужден поверить тебе на слово, — отозвался я. — А теперь я собираюсь забрать этих женщин. И предпочел бы сделать это мирно. Выбор за тобой. Уйди тихо, большой парень. Нам обоим от этого будет лучше.
Гренделеныш посмотрел на меня, откинул голову и громко, искренне расхохотался.
— Как будто мне мало племенной кобылы и раненой дикой кошки для развлечений. Теперь у меня и шут есть! Сегодня настоящий праздник.
И с этими словами он бросился на меня. Перед моим лицом мелькнул кулак размером с волейбольный мяч. Я чудом уклонился от удара и бросился на пол, задохнувшись от боли в плече. Кувалда из плоти и крови с хрустом врезалась в стену. Осколки камня задели мою щеку.
Я жутко испугался, и это было хорошо. Страх — отличное топливо для некоторых видов магии, и заряд грубой силы — отвали-от-меня, — которую я обрушил на гренделеныша, оторвал бы припаркованный автомобиль от земли, перенес его через улицу и швырнул в стену ближайшего здания.
Однако монстр не шутил — он действительно мог противостоять магии. Вся эта сырая энергия врезалась в него и стекла, словно вода с камня. Он лишь отшатнулся на два шага назад — освободив место, чтобы я смог встать на колено и вновь замахнуться посохом. Удар получился не слишком смертоносным, с одной-то рукой и в столь неустойчивом положении.
Зато я попал в его огнетушитель.
Гренделеныш испустил вопль на пару октав выше, чем прежние, и я, обогнув его, помчался к алтарному камню, на котором лежала беспомощная Элизабет Брэддок, — подальше от Гард. Я хотел, чтобы монстр сосредоточил все внимание на мне.
Что он и сделал.
— Сзади! — взвизгнула Элизабет, ее глаза расширились от ужаса.
Я крутанулся, и рука чудовища вырвала у меня посох. Что-то вроде стальных тисков сжало мою шею, и я почувствовал, как ноги отрываются от земли.
Мое лицо оказалось на уровне морды гренделеныша. От него пахло кровью и гнилым мясом. Глаза пылали от ярости. Я пнул его, но он держал меня подальше от жизненно важных органов, и мои слабые удары пришлись в живот и ребра.
— Я хотел прикончить тебя быстро, — прорычал он. — За то, что ты меня рассмешил. Но теперь начну с рук.
Если бы мне не удалось загнать его туда, куда я хотел, мои шансы выжить были бы не слишком оптимистичными. Но одно я сделал правильно. Он повернулся спиной к туннелю.
— Оторву их по одной, маленький seidrmadr. — Гренделеныш помолчал. — В чем, если взглянуть на это с литературной точки зрения, есть определенная ирония. — Он оскалил зубы. — Я позволю тебе смотреть, как я съем твои руки. Позволю увидеть, что я сделаю с этими суками, и лишь после закончу с тобой.
О-о, кажется, его желание исполнится.
Он схватил мою левую руку, и от боли в вывихнутом плече мир перед глазами побелел. Сражаясь с агонией, я выхватил из кармана плаща щетку Элизабет Брэддок с заостренной ручкой и, словно пестик для колки льда, вогнал в предплечье гренделеныша.
Взревев, он швырнул меня в ближайшую стену.
Было больно. Очень.
Вялой кучей я сполз на пол. Поле зрения сузилось и начало темнеть.
Тем лучше — меньше поводов отвлечься. Теперь осталось только правильно выбрать время.
Из входа в туннель над моей головой донесся стон, странный завывающий шепот, многократно подхваченный эхом.
Разъяренный гренделеныш вырвал щетку из своего плеча и отбросил, но, заслышав звук, повернул уродливую башку в направлении его источника.
На этом заклинании я сосредоточился так, как не сосредотачивался ни на чем в жизни. У меня не было круга и второго шанса, зато было множество отвлекающих мелочей.
Странный звук превратился в воющий хор, словно полсотни ленточных пил работали в атмосфере гелия, и из туннеля вылетел Мыш, по пятам за которым несся живой ураган малков.
Пес взвился в воздух, и малки последовали его примеру, твердо намереваясь не дать добыче уйти. Мыш с визгом приземлился на гигантское гнездо. Малки посыпались за ним, яростно завывая, десятки злобных глаз сверкали в свете факела. Некоторые спрыгнули, другие стекли по грубым ступеням, третьи сиганули вперед, вонзили когти в камень дальней стены и съехали вниз, словно пожарный по шесту.
Я выпустил заклинание.
— Бесполезные паразиты! — загремел гренделеныш, чей голос по-прежнему звучал слишком высоко. Он указал на меня, потрепанного человека в длинном кожаном плаще, и проревел: — Убейте чародея, или я сожру вас всех и костей не оставлю!
