Борис Левандовский - Бабай
Назар пробурчал что-то неопределенное, усиленно изображая, что у него набит рот, поскольку говорить насчет того, как они поладили с дядей Артуром, особого вдохновения не испытывал.
– Нормально, – ответила за него Валерия.
«Как же, – чувствуя себя все более неуютно, подумал Назар, – просто замечательно. А мама даже глазом не моргнула».
– Ну, вот и отлично, – сказал Михаил, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за ужин, Лера.
– Сынок… – осторожно начала Валерия, когда Левшиц вышел из кухни. – Я все понимаю. Но не подумай, что я… такая врунья. Мне это тоже страшно неприятно.
– Да нет, ничего, – пожал плечами. Назар, будто ему и впрямь было индифферентно. – Ведь так нужно. Чтобы… Чтобы.
– Ты умный мальчик, – тихо сказала Валерия.
Она действительно была смущена, и такой ее видеть Назару было гораздо приятнее, потому что теперь, наверное, она была настоящей – в глубине души он на это надеялся.
– Я рада, что ты тоже понимаешь. А что касается… я пока еще не знаю, как поступить. Но что-нибудь обязательно придумаю.
– Поэтому сказала папе, что поедешь на работу только после обеда?
– Именно. Может, – произнесла она, как бы размышляя вслух, – может, намекнуть твоему отцу, что я заметила у нашего… постояльца… грибок? Или… нет, не пойдет. Господи, за что он свалился на нашу голову! Ладно, – она ласково погладила Назара по щеке с шелушащимися пятнышками, так, что ему стало щекотно, – иди к себе, вернее, в нашу комнату. Мне нужно убрать здесь. И подумать.
5
Одиноко бормочущий телевизор в комнате родителей и приоткрытая балконная дверь означали, что мужчины вышли подышать свежим вечерним воздухом. Судя по голосам, их беседа протекала в духе двух старых приятелей, которым есть о чем поговорить и что вспомнить, – гостю следовало отдать должное: в умении выдавать черное за белое и наоборот, он превзошел даже Валерию.
Воспользовавшись моментом, Назар вернулся в коридор и прошмыгнул в детскую. Все должно было занять не больше минуты.
Если у него и успела зародиться мысль, что он собирается поступить нехорошо, то была изгнана часом позднее, когда незадолго до того как отправиться в свою импровизированную постель, он столкнулся в ванной с бесшумно возникшим из-за его спины дядей Артуром. Назар готов был поспорить, что тот проделал это специально, чтобы его напугать.
– Бери пример со своей мамаши, мучачо, и мы отлично поладим, – промурлыкал он так, чтобы их никто не услышал. Как всегда улыбаясь.
Назар собирался протиснуться между стеной и гостем к двери, но тот его задержал, крепко ухватив за руку чуть повыше локтя.
– Я не расслышал твоего ответа.
Попытка вырваться привела к тому, что Назар едва не закричал от боли, поскольку пальцы мужчины стиснули руку еще сильнее. Намного. Назар почувствовал – еще секунда, и он не выдержит. Видимо, старый приятель отца понял по его лицу то же самое, так как слегка ослабил хватку. Однако его голос нисколько не изменился:
– Так как, амиго, мы подружимся? Что скажешь?
Место над локтем совершенно онемело, вызывая прилив головокружительной тошноты.
– Да… – выдавил Назар. Черные точки перед глазами уже устроили дикую пляску. Дядя Артур удовлетворенно цокнул языком, разжал пальцы и бесцеремонно выставил его за порог. Через несколько минут рука жутко разразилась ритмично пульсирующей болью, а на утро обещал вызреть внушительный синяк.
В детской Назар снова прислушался, чтобы не оказаться застигнутым в запретной зоне и не нарваться на новые неприятности – сегодня их и так хватало. Однако не удержался и заглянул в сумку, чтобы еще раз взглянуть на пистолет.
Затем достал из ящика письменного стола ножницы и уничтожил «Сторожа».
– Спокойной ночи… мучачо.
Глава 5
БЕЗУМНАЯ НОЧЬ
1
Когда родители наконец потушили свет и улеглись спать, Назар удивился тому, как, оказывается, легко привыкнуть к чему-то новому и трудно возвращаться к совсем еще недавнему привычному укладу – даже если это касается всего лишь вопроса отдельной спальни.
В первые ночи после переезда ему очень не доставало слышать в темноте близкого дыхания родителей, к успокаивающему и уютному звучанию которого он привык с годами на прежней квартире. Теперь же именно по этой причине он, втиснутый между подлокотниками сдвинутых сидениями кресел (впрочем, оказалось не так уж и неудобно, как он ожидал), долго ворочался с боку на бок и никак не мог приманить постоянно ускользающий сон, чтобы унестись на нем куда-нибудь невообразимо далеко-далеко, как на сказочном драконе, и вернуться только уже утром. И все это даже несмотря на то, что нынешняя ночь была первой за последние более чем две недели, когда ему ничего не угрожало.
Правда, к тому же, ноющая боль в руке до сих пор не давала о себе забыть, а послание безымянного мальчика по-прежнему будоражило мысли. Возможно, он так же сейчас ворочается в постели в темной палате психиатрической лечебницы… и представляет того, кто однажды найдет его тайник. Представляет Назара. Окруженный настоящими сумасшедшими, бессильным что-либо доказать и ненавидимый собственными родителями за преступление, которого не совершал. Существует лишь тончайшая связующая нить с кем-то, кто услышит его голос, о ком он не знает ничего и в то же время знает так много. И надежда.
Впрочем, была у его бессонницы и еще одна причина.
…Жуткий нечеловеческий вой заставил одновременно вскочить всех троих – так и не уснувшего Назара и Валерию с Михаилом.
2
– Что это было? – спросила осипшим голосом Валерия, повернувшись в темноте к Левшицу. – Ты слышал?
– Понятия не имею. Нужно включить свет, – он начал пробираться к выключателю. Валерия зашипела. – Ох, черт!.. Извини. Назар, ты не спишь?
– Нет.
– Ты тоже это слышал? – Валерия помассировала под одеялом отдавленную ногу.
– Да.
– Мне показалось, это из той комнаты, – Левшиц щелкнул выключателем, свет в первое мгновение всем заслепил глаза.
– Да, это оттуда, – подтвердил Назар. Сейчас он не ощущал ничего, кроме какого-то хрупкого, звенящего спокойствия.
То, что донеслось из детской, больше не повторялось.
– Ты точно уверен? Что не с улицы или… – начала Валерия.
– Все правильно, – сказал Левшиц, морща лицо и елозя пальцами по векам, – Это Артур… Какого черта с ним твориться? Я пойду гляну.
– Только осторожнее, – предупредила Валерия и скривила губы, – Знаешь, я бы не удивилась… что он вообще не в себе.
Левшиц подозрительно глянул на нее:
– Даже так? С чего вдруг подобные заявления? Было что-то, о чем я не знаю. Объясни-ка.
