Джим Батчер - История призрака
Фитц лежал на полу, свернувшись в защитной позе, и даже не пытался поднять голову. Он оставался внизу, надеясь не спровоцировать Лысого на дальнейшее, выражение его лица свидетельствовало о том, что ему сейчас придется страдать от ещё большей боли, и он ничего не может с этим поделать.
— Это было проще некуда! — продолжал Лысый, приближаясь к молодому человеку. — Я дал тебе задачу, какую мужики с венами и носами, полными наркотиков, выполняют регулярно. И это оказалось слишком сложно? Это ты мне хочешь сказать?
Голос Фитца был слишком спокойным, чтобы быть искренним. Он привык скрывать свой страх, свою уязвимость.
— Мне жаль. Там была Леди Оборванка. Мы не могли подобраться ближе. Она бы захватила нас. Мы должны были ударить по ним и бежать.
Ярость Лысого внезапно исчезла. Он уставился на молодого человека без выражения на лице и заговорил мягким голосом:
— Если есть хоть одна причина, по которой ты считаешь, что тебе должно быть разрешено продолжать дышать, ты должен поделиться ею с группой сейчас же, Фитц.
У Фитца было лицо хорошего покерного игрока, но, всё же, такая ночь была слишком длинна для него. Он начал дышать рывками.
— Ты же сказал, что идея не в том, чтобы убить их. Идея в том, чтобы получить уверенность, что никто не тронет нас. Что мы дадим сдачи. Мы показали им это. Мы исполнили миссию.
Лысый взирал на него и не двигался.
Я видел капельку пота на лбу Фитца.
— Это не... Не... Слушайте, я могу вернуть пушки обратно. Я могу. Я отметил, где мы схоронили их. Я могу пойти забрать их.
Лысый сердито посмотрел сверху вниз на молодого человека и пнул его в живот. Удар был неподготовленным, рассеянным, почти несущественным. Похоже, он пришёл к какому-то решению и повернулся обратно к жаровне.
— Еда согрелась, ребята, — сказал Лысый. — Идите жрать.
Банда нервно двинулась вперёд. Через некоторое время Фитц стал подниматься, стараясь не издать ни звука.
Тут вдруг воздух резко колыхнулся. Фигура Лысого, размывшись от скорости, метнулась от жаровни обратно к Фитцу, отбросив одного из боевиков вбок. Лысый внезапно жёстко врезал правой по голове Фитца — его кулак двигался так быстро, что за ним почти нельзя было уследить.
Удар швырнул Фитца на землю. Я был достаточно близко, чтобы видеть, как рубцы возле его глаза лопнули, и кровь быстро потекла вниз по щеке молодого человека.
— Не ты, Фитц, — сказал Лысый тем же мягким голосом. — Я не даю пищу мертвецам. Поешь, когда исправишь свою ошибку.
Фитц кивнул, не поднимая взгляда, прижав руку к голове.
— Да, сэр.
— Молодец, — сказал Лысый. Он наморщил нос, как будто в воздухе слегка воняло, и плюнул, в основном на Фитца. Потом он повернулся, чтобы уйти.
Малец смотрел на Лысого глазами, в которых было убийство.
Я не имею в виду, что Фитц выглядел злым. Вы много раз могли слышать слова: «если бы взгляды могли убивать», но на самом деле есть не так много людей, которые действительно знают, как такое выглядит. Убийство — или, точнее, решение совершить убийство — это не то, что мы хорошо умеем делать в последнее время. Прекращение жизни другого живого существа было когда-то частью повседневности. Обычная жена фермера на обед каждый раз обезглавливала курицу. Рыбу ловили, чистили и готовили к еде. Убой свиней и скота был регулярным событием, частью смены времён года. Большинство людей на планете — фермеры — каждый день жили и работали с живыми существами, которых они раньше или позже собирались прикончить.
Убийство грязно. Часто уродливо. И если что-то пойдёт не так, придётся получать неприятные ощущения, наблюдая смертные муки другого существа, что неизбежно давит на присутствующих при этом. Это непросто даже всего лишь с сельскохозяйственными животными.
Убийство другого человека увеличивает волнение, уродство и давление на порядки. Вы не можете делать такой выбор с лёгкостью, с простым расчётом, рассмотрением возможных результатов. Любой может убить, пребывая в безумии от страха или ненависти — но тогда вы не делаете разумного выбора для убийства. Вы просто позволяете эмоциям управлять своими действиями.
Я наблюдал за глазами Фитца — как он рассчитывает, сравнивает, и делает выбор. Его лицо побледнело, но челюсти были сжаты, а глаза спокойны.
Я не знаю точно, что побудило меня, но я наклонился к нему и рявкнул:
— Не надо!
Молодой человек начал сдвигать свой вес, чтобы подобрать ноги под себя. Он замер на месте, оборвав действие.
— Он ожидает этого, Фитц, — сказал я жёстким, мощным тоном. — Он плюнул на тебя, чтобы спровоцировать на это. Он готов и убьет тебя прежде, чем ты успеешь подняться.
Фитц осмотрелся вокруг, но его взгляд прошёл прямо через меня. Итак, он не мог меня видеть. Ха.
— Со мной было так же, малец. Я знаю таких, как этот лысый неудачник. Не будь сосунком. Не давай ему того, что он хочет.
Фитц на мгновение очень сильно зажмурился. Затем медленно выдохнул, и его тело расслабилось.
— Мудро, — сказал Лысый. — Хорошо выполни то, что обещал, и у нас ещё будет возможность поработать вместе, Фитц.
Фитц сглотнул, поморщился, как будто от горечи во рту, и сказал:
— Да, сэр. Я схожу проверить периметр.
— Отличная идея, — сказал Лысый. — Какое-то время я не хочу тебя видеть.
Затем он отошел от Фитца, наклонившись, коснулся плеча одного из молодых людей, и тихо забормотал.
Фитц, двигаясь быстро и тихо, вышел из цеха в коридор. Там он крепко обхватил себя, унимая дрожь, и принялся быстро ходить по коридору.
— Я не псих, — говорил он, — я не псих. Я не псих.
— Ну... вроде как, — сказал я, не отставая. — Что ты делаешь, работая на такого мудака?
— Ты не настоящий, — сказал Фитц.
— Чёрт возьми, так и есть, — ответил я. — Я просто не могу понять, почему ты слышишь то, что я говорю.
— Я не псих, — прорычал Фитц и закрыл уши руками.
— Я более чем уверен, что это тебе не поможет, — отметил я. — В смысле, это твоё сознание воспринимает меня. Я думаю, ты просто принимаешь, как, э-э... одна из этих штуковин эм-вэ-четыре, а не в виде кино.
— Эм-пэ-три, — автоматически поправил меня Фитц. Затем он убрал руки от ушей и огляделся, широко раскрыв глаза. — Э-э... ты... ты правда здесь?
— Да, — подтвердил я. — Хотя любая сносная галлюцинация скажет тебе то же самое.
Фитц моргнул.
— Гм. Я не хочу злить тебя или ещё чего, но... что ты такое?
— Парень, которому не нравится видеть, как стреляют в его друзей, Фитц, — сказал я ему.
Шаги Фитца замедлились. Казалось, он прижался спиной к стене скорее рефлекторно, чем осознанно. Долгую секунду он был совершенно неподвижен, потом сказал:
