Ричард Лэймон - Кол
— Я собираюсь войти. Если ты боишься…
— А ты — нет?
— Ну, конечно, боюсь. Но это меня не остановит. Можешь подождать здесь, если хочешь.
Рука Ларри опустилась. Он пошел следом за Питом. Ноги у него подгибались, словно ватные, и дрожали. Под ложечкой сосало. Сердце сильно билось, а рот судорожно хватал воздух.
«Кто же напишет книгу про Пита, — думал он, — если я сейчас сыграю в ящик от сердечного приступа?»
Пит открыл дверь. Ларри осветил фонариком вестибюль. Луч заплясал по ступенькам лестницы, скользнул по балюстраде и спустился вниз, по пустой поверхности направо.
Они зашли внутрь. Пит прикрыл за ними дверь.
«Я внутри, — подумал Ларри. — Боже правый!»
В отеле ветра не было. Ларри слышал его вой, но его больше не обдувало. Здесь было тепло. Но холоднее, чем в машине. Дрожь не унималась. По телу бегали мурашки. Он чувствовал, что покрыт гусиной кожей с головы до пят. Казалось, даже внутренности сжало ледяной рукой.
Ларри водил фонариком взад и вперед. По деревянному, засыпанному песком полу. По регистрационной стойке. Вдоль стен. Чуть повернувшись, он осветил забитые досками окна. Закрытые двери.
Щелчок и вспышка заставили его вздрогнуть. Зажужжала автоматическая настройка.
— Хочу снять общий вид, — прошептал Пит. Он щелкнул несколько раз, поворачиваясь по кругу, чтобы не упустить ни одной детали вестибюля.
Пока он вертелся, Ларри присел на корточки, чтобы унять судорогу.
— Ты в порядке? — прошептал Пит.
— Едва ли.
— Спусти штаны, тебе еще домой в них ехать.
— Ха — ха.
— Я поднимусь наверх и щелкну оттуда.
Ларри встал, но следом за ним не пошел. Он освещал лестницу. Пит поднимался по ступенькам, держа фотоаппарат в обеих руках. Вдруг он замер на месте.
— Очень интересно. Посмотри.
Поморщившись, Ларри заставил свои ватные ноги шагать к лестнице. Он добрался до Пита.
Четыре грязных обшарпанных доски были перекинуты через пролом. Они закрывали дыру, куда провалилась Барбара.
— Ты понимаешь, что это означает? — спросил Пит.
— Давай уйдем отсюда.
— Боже, надеюсь, он не забрал нашего вампира?
«Боже, хоть бы забрал», — подумал Ларри.
Он надеялся, что не выдал своих мыслей.
«А что, если это тот пожиратель койотов?»
Ларри осветил верхние ступени. Свет проник в коридор второго этажа, бросил светлый блик на стену. Он посмотрел туда, почти ожидая увидеть сумасшедшего, притаившегося за перилами.
Пит вытащил револьвер, он не паниковал.
«Этот страх прикончит меня».
Ларри пытался отвести взгляд от коридора верхнего этажа. Но не осмеливался сделать этого.
Пит протянул ему револьвер.
— Подержи — ка минутку.
Ларри переложил фонарик в правую руку, а в левую взял револьвер. Направил его дулом в коридор.
Тяжесть девятого калибра действовала успокаивающе.
Очень успокаивающе.
«Это все равно, что надеть пальто, это унимало дрожь и успокаивало. Нет, это даже еще лучше.
Понятно, почему Пит был так спокоен. У него на бедре висела эта пушка».
Пит заснял лестничную площадку. Потом, повесив аппарат на ремне, нагнулся и поднял одну из досок. Поставил ее к стене. Когда туда последовали все четыре доски, он сфотографировал дыру.
Не думая больше о том, кто мог здесь прятаться, Ларри заглянул в пролом на площадке. Он увидел острые края досок, так исцарапавшие Барбару. Вспомнил, как обнял ее, пытаясь вытащить. Вспомнил мягкое тепло ее груди под руками. Вспомнил, как она стояла в дверях, распахнув блузку.
Опомнился Ларри, когда Пит начал укладывать доски на место. Он почувствовал, что не дрожит больше. Интересно, отчего это так: потому, что у него был пистолет, или потому, что вспомнил Барбару.
«Наверное, — решил он, — от того и от другого вместе».
— Ладно, — сказал Пит, поднимаясь на ноги. Он протянул руку за оружием.
— Пусть пока остается у меня, — попросил Ларри.
С минуту Пит молчал. Потом пожал плечами:
— Конечно, почему бы и нет?
Они повернулись и стали спускаться.
— У нас уже много хороших снимков этого места. А в книге про Амитивилле есть фотографии?
— Нет.
— Здорово. Наша будет лучше.
Они спустились с лестницы и обошли регистрационную стойку, песок поскрипывал под ногами.
Панель под лестницей была на месте, в том же положении, что и раньше. Распятое тело Христа поблескивало золотом.
Пит отошел на несколько шагов и сфотографировал панель, закрывающую пространство под лестницей.
Подойдя вплотную, Пит ощупал доски панели. Он пытался отыскать щель, куда бы просунуть пальцы, но не мог отыскать ни одной и взял в руки монтировку. Вставил острый конец в щелку. Медленно, пытаясь не шуметь, надавил на инструмент.
— Сезам, откройся, — прошептал он.
С тихим скрипом, скрежеща гвоздями, часть панели отошла на полдюйма.
Пит просунул в щель пальцы левой руки. Монтировку он вернул за пояс. Обеими руками он стал отрывать панель. Гвозди скрежетали. Щель увеличивалась.
Наконец, панель полностью отошла от стены. Образовался проем в четыре фута шириной. Пит вытянул руки и взялся за края панели… Он стал похож на живое воплощение распятого тела, когда поднимал панель и относил ее в сторону, — распятие почти касалось его щеки. Он прислонил панель к лестнице, вытер руки о штаны, вернулся и сфотографировал проем.
Ларри подождал, пока Пит подойдет к нему вплотную. В проем они шагнули вместе.
«Пусть этой твари тут не будет», — молился Ларри, ведя лучом фонарика влево.
Луч света выхватил из тьмы ноги трупа. Чуть приподняв луч, Ларри осветил старое коричневое одеяло, закрывающее тело. Одеяло чуть оттопыривалось там, где был кол, напоминая маленькую палатку. Выше одеяла виднелось коричневое лицо трупа.
Пит толкнул Ларри локтем.
— Что такое? — прошептал тот.
— Никто с трупом не сбежал.
— Это очень плохо.
— Я сниму ее отсюда, — сказал Пит.
Маленькое пятно красноватого блика от видоискателя появилось на одеяле. Оно поднялось вверх до ступенек, как раз над головой трупа. Ларри казалось, что стук его сердца заглушал свистящий звук автоматической настройки аппарата. Красное пятно замерло на буром лбу, коснулось глазницы, поползло по впалой щеке и остановилось на зубах.
Ларри зажмурился, чтобы не ослепнуть от яркой вспышки. Он почувствовал ее даже сквозь закрытые иски. Потом еще одну.
— Пошли, — прошептал Пит.
Ларри открыл глаза и двинулся следом за Питом. Хотя он и продолжал освещать гроб, но старался даже не смотреть в ту сторону.
