Шарлин Харрис - Ласковые псы ада
Голос Марко прозвучал устало, но никак не агрессивно.
— Марко, это Сара и Дикон. Нам надо помыться и переодеться.
— Это заметно. — Щелкнул дверной замок. — Заходите.
Они вошли. Сара подождала, пока дверь за ними закрылась, и прошептала.
— Это мне кажется, или действительно он разговаривает слишком нормальным тоном?
Дикон тоже хмурился.
— Либо он чертовски хороший актер, либо все не так как мы думаем.
Из двери, ведущей в квартиру Марко, высунулась его голова. Увидев эту парочку, он присвистнул.
— Не слабая была драчка. В ванной могут поместиться двое.
Напряженная улыбка, которой он хотел скрыть опустошенность, не получилась.
Но опять же ничего в этом странного, раз у него не было возможности поспать.
А потом Сара заметила, какой в баре разгром. Разбитые бутылки, кровь на полу, в стенах дырки — похоже, пробоины от пуль. Через секунду Марко вышел из-за двери, и стало очевидно, что под глазом у него наливается серьезный и свежий синяк.
— Позволено будет спросить? — приподняла бровь Сара.
Марко запустил руку себе в шевелюру.
— Поднимайтесь, поговорим.
— Лучше сейчас, — возразил Дикон, не двинувшись с места.
Владелец бара посмотрел на него, на нее, и тихо выругался:
— Вот блин! — Прозвучало это так, будто сердце у него разбилось на миллион кусков. — Подставил он меня. Подставил меня этот паразит.
Сара почувствовала, что у нее начинает болеть голова. Она сюда явилась, ожидая, что придется спасать раненого вампира от спятившего охотника, а перед ней был отчаявшийся любовник.
— Может, начнем с начала? — предложила она, не подходя ближе — на случай, если Марко действительно такой хороший актер. — Где Сайлас?
— Заперт в подвале. — Марко посмотрел на них пустыми глазами. — Мне нужно было время собраться, чтобы позвонить в Гильдию.
— А тот, кто с ним пришел?
Марко кивнул в сторону бара:
— Сайлас встал у него за спиной, и… — Марко уставился на собственные руки. — Не могу сам поверить. Столько крови, боже мой, столько крови…
Оставив его под присмотром Дикона, она подошла к полированной стойке и заглянула за нее. На нее уставились ярко-синие глаза вампира, Сара судорожно вдохнула, не разжимая зубов. Если бы не было видно, что голова отделена от туловища, она бы решила, что он жив.
— Убит, — подтвердила она Дикону. — Вопрос в том, как до этого дошло?
— Сайлас, — безжизненным голосом отозвался Марко. — Он сюда вошел павлином этаким. Мне бы не надо было его пускать, но… — Он тяжело проглотил слюну. Кулаки у него судорожно сжались, на шее выступили жилы. — Я думал, он пришел извиниться. А мальчика этого только потом увидел.
— Извиниться?
У Сары возникло тягостное чувство, что они все тонут в какой-то безобразной любовной разборке.
— Что меня обманывал. — Наконец-то Марко посмотрел ей прямо в лицо. — Я как последний фраер взял в Гильдии отставку, открыл этот бар, и все потому что он говорил, как ему тяжело знать, что я на каждой охоте рискую жизнью. Я даже просил Саймона поговорить с кем-нибудь из старших ангелов, нельзя ли Контракт Сайласа перевести на какого-нибудь ангела в Штатах, чтобы не мотаться ему туда-сюда.
— Эй! — Сара взяла выщербленную, но не разбитую бутылку воды и бросила ему. — Остынь чуть.
— Не могу. — Он засосал всю бутылку, отбросил в сторону. — Он просто меня использовал. Хотел уйти от Контракта — его ангел к нему плохо относился. Я это сумел проглотить. Хрен с ним, с самолюбием, сумел проглотить. Я любил его. Но все время, пока мы были вместе, он был с… хрен его знает, с кем еще. Не с одним.
— Марко, не складывается. — Сара скрестила руки на груди. — Зачем ему подставлять тебя, если изменял он?
— Потому что я его бросил. — И Сара увидела того охотника, которым был когда-то Марко. Смертоносного, крутого, отлично знающего свое дело. — Велел ему выметаться и больше не приходить.
— А это значило, что он лишился всех возможностей на перевод своего Контракта. — Дикон все так же стоял у двери. — Звучит хорошо, но все указывает на охотника.
— Он взял мое барахло. Мою одежду, оружие, церемониальный меч из коллекции. — Марко скрипнул зубами. — Каким же я был дураком. Я знал, что он будет взбешен разрывом, но представить себе не мог, что он начнет убивать своих, лишь бы меня подставить.
Сара посмотрела на Дикона — он слегка покачал головой, и она согласилась. Марко говорил очень, очень правдоподобно, но это всего лишь его слово против слова Сайласа. Если они с Диконом поддержат Марко, вампиры отнесутся к этому очень неприязненно — разве что будут предъявлены доказательства. Тогда Сайлас исчезнет и предстанет перед судом ангелов. Охотники способны убивать, но лишь в вынуждающих к тому обстоятельствах либо с ордером на ликвидацию. Поэтому наказание обеспечат ангелы — они быстротой, силой и жестокостью куда как превосходят Созданных ими вампиров.
— Камеры наблюдения записали драку? — спросила Сара у Марко.
— Нет. — Отвращение к себе исказило приятные черты его лица. — Я их отключил, когда понял, что это он — не хотел, чтобы кто-нибудь видел, какого шута я из себя строил. Хорошо хоть у меня хватило ума пистолет оставить при себе. Выстрел ему раздробил голову и отключил на время.
Это объясняло, как Марко смог затащить вампира в подвал.
— Мы должны говорить с Сайласом.
Сара шагнула вперед, ожидая возражений.
Марко встал.
— Я вас отведу. Посмотрим, что этот гад вам запоет.
Пропустив его вперед, они двинулись следом с оружием наготове. Сайлас уже колотил в дверь.
— Помогите! — И снова стук. — Помогите! Я слышу, что вы здесь!
— Тихо!
И голос Дикона обрезал стук как ножом. Сара взялась за дело:
— Как ты оказался заперт в подвале?
Он выдал почти то же самое, что Марко — только со сменой ролей. К концу рассказа у Сары голова раскалывалась, будто от пушечных ударов изнутри. Как, черт побери, разрулить это все? Один неверный шаг — и кровь хлынет потоком.
Она посмотрела на Дикона:
— Наручники есть?
Он протянул ей тонкую пластиковую пару:
— Выдержат.
Марко без вопросов протянул руки, когда она повернулась. Защелкнув наручники, Сара отвела его наверх, поставила на лестницу, ведущую в его квартиру… только сперва завязала глаза и связала ноги, а потом перестегнула наручники к перилам. Охотники становятся весьма изобретательны, когда речь идет о выживании.
— Я не сбегу, — сказал ей Марко.
Такая боль слышалась в его голосе, что у Сары самой защемило сердце.
