Вячеслав Романцев - Псы Господа
К тому же, с изрядной долей иронии писал Старцев, очень странные повадки обнаруживаются у Рока, или Фатума – как ни назови управляющую случайностями таинственную силу. Ни разу две случайности не произошли подряд, одна за другой, или же через короткие промежутки времени на разных концах театра военных действий – сегодня, к примеру, на Северном море, а через неделю или две – на Черном. Нет, минимальный срок, потребный Фатуму, чтобы тщательно подготовить очередной взрыв – два месяца… Любопытно, и наводит на размышления.
* * *Значит, действовала одна группа диверсантов? Мобильная, кочующая с одного края Европы на другой? И выбравшая Англию в качестве главной мишени – именно вследствие того, что британский Гранд-Флит влачил главную тяжесть морской войны со стороны Антанты?
Всё не так просто, отвечал капитан второго ранга на собственные риторические вопросы. После чего подробно разбирал меры, предпринятые для обеспечения безопасности боевых кораблей в английских портах. (Именно в английских – вполне возможно, что Старцев не имел информации о порядках, царивших у итальянцев, а гибель «Императрицы Марии» не рассматривал в этом аспекте преднамеренно – все-таки речь шла о чести мундира родного ведомства.)
Вывод из кропотливого анализа следовал однозначный: британские контрразведчики не зря получают жалованье. При большой доле везения и запасшись изрядным временем для ожидания, какие-нибудь сверхталантливые диверсанты могли найти брешь в продуманных системах защиты – один раз. Две удавшихся акции уже маловероятны… К тому же очевидно, что тогда на один удачный взрыв приходилось бы две-три провалившихся попытки – статистика, характерная для любых тайных замыслов, будь то военные диверсии, покушения на венценосную особу монарха или заговоры с целью государственного переворота…
Нет, английские корабли в родных портах были почти неуязвимы для атаки с берега, – уверенно заявлял Старцев.
Диверсия с воды? Вернее, из-под воды?
Но характер взрывов позволял утверждать с полной гарантией – никаких внешних зарядов гипотетические диверсанты не использовали. К тому же со стороны моря порты прикрывались не менее надежно – минные поля, противолодочные сети, боновые заграждения. Шансы просочиться на подводном аппарате неизвестной конструкции – минимальны.
Тупик. Логический тупик…
И, констатировав, что именно в тупик приводит отработка версий наиболее вероятных, капитан второго ранга Старцев выдвинул свою.
Маловероятную.
А для высших морских чинов Российской Империи, вступившей в последний год своего существования, – надо полагать, и вовсе невероятную.
* * *Богдану Буланскому и самому не раз (и в бытность свою в Святейшем Синоде, и в новые времена) приходилось выстраивать мозаику из фактов по видимости малозначительных, и на первый взгляд ничем между собой не связанных – но получившаяся картинка, пусть самая неприглядная или невероятная, становилась ответом для более чем запутанных загадок… И Богдан по достоинству оценил работу капитана второго ранга Старцева.
В самом деле, какую связь можно усмотреть между письмами, найденным в вещах обер-лейтенанта, попавшего в плен на Русском фронте, архивами датского консульства в Иокогаме за 1899 год, многочисленными выписками из журналов регистрации судов ряда европейских портов – и историей болезни матроса, умершего в Севастопольском военно-морском госпитале? Старцев усмотрел-таки…
Автор писем, некий Михель Хаусманн, служил мастер-водолазом в Киле, на главной военно-морской базе кайзеровской Германии. Очевидно, Михель знал обычаи немецкой военной цензуры – и в своих эпистолах не сообщал старому приятелю ничего, что можно было бы истолковать как военные секреты. Банальный трёп: работы все больше, пиво все хуже, увольнительные с базы все реже, женщин бедолага Михель не видит неделями… И тут же тоскливое упоминание о некоем шведском пароходе, увезшем из Киля «фон Навицки и его азиаток»…
Скорее всего, именно этот момент и заинтересовал Старцева, в руки которого помянутые письма попали по долгу службы – как-никак касались военно-морских дел Германии. Что за таинственные «азиатки» на секретнейшем объекте?
Из обмолвок и случайных упоминаний в предыдущих письмах (фамилия фон Навицки больше нигде не встречалась) возникало впечатление, что группа молодых женщин около месяца прожила в расположении базы, рядом с Михелем и его коллегами.
Чем конкретно в этот месяц занимались дамы в Киле, Хаусманн не помянул ни словом. Но можно было сделать вывод, что их пребывание по соседству несколько скрасило тоску бравых водолазов по женскому полу…
* * *Привлекло внимание Старцева и загадочное пришествие «богородицы», голышом разгуливавшей по палубе «Императрицы Марии» накануне взрыва…
А некий Навицки (судя по фамилии, силезский немец или онемеченный поляк, однако при этом отчего-то почетный гражданин Копенгагена) покинул в 1899 году Японию, где прожил несколько лет – покинул, якобы направляясь в Южную Африку…
Версия у Старцева выстроилась следующая: как известно, в Японии и некоторых других странах Юго-Восточной Азии издавна существуют замкнутые наследственные касты ныряльщиков за жемчугом. Вернее сказать, ныряльщиц – особенности организма и обмена веществ позволяют женщинам меньше страдать от недостатка кислорода и гораздо дольше задерживать дыхание.
Ни методики тренировок, ни лекарственные средства (возможно, применяемые охотницами за жемчугом) никогда не становились достоянием посторонних. Но порой путешественники по восточным морям описывали ныряльщиц за работой – и описания выглядели совершенно фантастично. Но словам иных очевидцев, обнаженные девушки, одетые лишь в пояс с привязанными камнями, разгуливали по дну, собирая жемчужные раковины в корзинки – находились под водой по получасу и даже более, абсолютно не испытывая потребности всплыть за порцией свежего воздуха!
Несомненно, писал Старцев, в этих байках налицо изрядные количественные преувеличения. Но есть и рациональное зерно – именно оно заинтересовало на рубеже веков немецких адмиралов. Заинтересовало возможностью применения в военном, вернее, в диверсионном плане.
Навицки, он же фон Навицки – эмиссар упомянутых адмиралов, знакомившийся с древним искусством на его родине. Несомненно, так называемые «его азиатки» – вывезенные из Юго-Восточной Азии женщины-ныряльщицы, подготовленные для диверсионных актов. Либо их дочери – по слухам, век охотниц за жемчугом недолог.
Читая этот пассаж меморандума, Буланский подумал: а здесь, пожалуй, Старцева подвела инерция мышления. Термин «азиатка» для русского и для германца несет разный смысл. Для нашего это жительница земель восточнее Урала, для немца – восточнее Карпат. Бравый водолаз Михель вполне мог именовать «азиатками» и русских женщин… Однако с учетом известных ему фактов версию Старцев выстроил оригинальную. Но бездоказательную…
