Ольга Крючкова - Город богов
Увы, ему это удалось не сразу. Поначалу Алонзо приходилось сражаться в качестве наёмника сначала против португальцев, затем против гуарани.
Удача улыбнулась ему, когда король Филипп II назначил эмиссаром Парагвая Карлоса де Сапатегу. Новый ставленник был молод, правда, несколько старше Гарсии, и также честолюбив и охвачен желанием разбогатеть. Иначе, зачем отправляться в богом забытые земли? Испытывать трудности? Терпеть укусы москитов? Постоянно потеть в этих невыносимых тропиках?
Алонзо ещё в Испании несколько раз встречался с Сапатегой и, узнав, что тот прибыл в Асунсьон и занял высокую должность, тотчас поспешил к нему на поклон. Дон Карлос принял земляка с распростёртыми объятиями. Он знал, что Гарсия беден, как церковная мышь, и что из него может получиться верный помощник.
Эмиссар отправил Алонзо на среднее течение Параны, где намеревался возвести крепость под названием Энкарнасьон. А затем организовать заслоны от португальцев, постоянно нападавших с территории Бразилии.
Новоявленный комендант ещё не существующего Энкарнасьона, не раздумывая, отправился к месту назначения. Эмиссар выделил ему людей и провизию. Через год на месте топей возвышалась крепость, детище дель Гарсии.
До эмиссара порой доходили слухи, какими именно средствами дель Гарсия достиг цели и построил крепость, а затем и несколько приграничных фортов. Сапатега оправдывал излишнюю жестокость потомка древнего рода по отношению к индейцам и решил вознаградить его за верную службу, пожаловав земли недалеко от Энкарнасьона.
Дель Гарсия был несказанно рад, он тотчас отправился осмотреть свои новые владения, представлявшие собой непроходимую сельву. Но, несмотря на это, дал будущей асьенде название El Paraiso.
С годами Алонзо научился мудрости. Он взял в жёны дочь одного из местных вождей и тотчас заручился поддержкой большей части местного населения. Вскоре у индеанки родилась девочка, которую нарекли Джованной.
В это время в Энкарнасьон прибыла миссия августинцев. Гарсия лишь развёл руками: против святой церкви не пойдёшь, ибо он воспитан, как истинный католик. И ему волей неволей пришлось помогать монахам в организации христианских миссий.
Миссии разрастались, распространяя всё большее влияние на среднее течение Параны. Дель Гарсия уже не чувствовал себя безраздельным хозяином здешних земель. Он обратился к эмиссару с просьбой об отставке, после чего получил приглашение в Асунсьон, где встретился с Сапатегой.
Эмиссар принял своего друга в обновлённой резиденции, которая поражала размахом и роскошью. Дель Гарсия отметил, что и сам эмиссар облачён в дорогие одежды, вероятно, по последней испанской моде. Сам же он окончательно одичал в Энкарнасьоне…
Аудиенция была назначена ровно в полдень. Секретарь эмиссара проводил визитёра в изящно обставленный sala de audiencia. Без излишних светских формальностей, дон Карлос тотчас заявил:
– О вашей отставке, Гарсия, не может быть и речи! – резко заметил эмиссар и пристально воззрился на подчинённого.
Алонзо был не робкого десятка, он не раз проявлял чудеса храбрости в провинциальном Энкарнасьоне. Он без труда выдержал укоряющий взгляд эмиссара и ответил.
– Августинцы не только обращают индейцев в истинную веру, но и делают жизнь в миссиях привлекательной, где те трудятся на благо святой церкви. Поверьте доходы августинцев внушительные…
Эмиссар задумался.
– Признаться, Алонзо, я размышлял над тем, что августинцы укрепляют свои позиции. Увы, это неизбежно. Мы, как истинные католики обязаны помогать миссиям. Посему я выправил вам специальную бумагу, согласно которой вы наделяетесь правом энкомендеро. То есть поручителем индейцев… Это статус весьма неопределённый, растолковать его можно по разному. Но главное, что понятие поручительства не расходится с указом Его величества, запрещающим нещадно использовать новообращённых гуарани на тяжёлых работах. Разумеется, из Мадрида многие здешние проблемы видятся в ином свете.
Алонзо усмехнулся и подумал: «Если не привлекать гуарани к строительству или обработке земли, то кто это всё будет делать?.. Неужели министры или советники?.. Тогда колония не принесёт короне ожидаемого дохода…»
– Словом, вы становитесь энкомендеро… – произнёс эмиссар, прервав размышления коменданта.
Алонзо по тону своего патрона тотчас же понял: новым статусом его наделяют не просто так…
Эмиссар же, словно прочитав его мысли, продолжил:
– Согласитесь, Гарсия, мы отправились в Парагвай не только, дабы послужить короне, но и поправить своё материальное положение.
Алонзо невольно подался вперёд, ибо эта тема была для него животрепещущей. Разумеется, за годы пребывания в Энкарнасьоне ему удалось скопить кое-что. Но эта сумма отнюдь не отвечала его чаяниям.
– Совершенно с вами согласен, дон Карлос! – энергично поддакнул новоявленный энкомендеро.
– Благодаря своему новому статусу вы сможете сдавать землю мелким арендаторам, взимая с них соответствующий налог. Это лишь часть дела… Если сказать, точнее, энкомьенда – для отвода глаз. Недавно я подписал специальный указ о распределении земли между мелкими колонистами, репартимьенто, потому как они всё больше прибывают из метрополии. Вы же должны обеспечить их работниками-гуарани и орудиями труда…
Глаза Алонзо округлились, он прекрасно понял, куда клонит эмиссар.
– Насколько я понял, дон Карлос, сия бумага, делает меня рабовладельцем.
Эмиссар сдержанно улыбнулся.
– Да, если всё называть своими именами. Но, если из Мадрида прибудет королевский инспектор, то формально вы действуете, не нарушая законности. А не дай Бог, пожалует кто-нибудь из папских легатов…
– Путешествие по океану вряд ли привлечёт почтенных каноников. В Риме-то оно сподручнее разглагольствовать…
Эмиссар от удивления «поднял» брови.
– Алонзо, ещё немного и вы превратитесь в еретика!
Дель Гарсия осенил себя крестным знамением и подумал: «Тебя бы в сельву, да к индейцам… Ты стал бы еретиком через пару месяцев, а я прозябаю в богом забытой крепости почти пять лет…»
Дон Карлос пребывал в дивном настроении и довольный своей «шуткой» рассмеялся.
У Алонзо возникло такое ощущение, что эмиссар не сказал самого главного. И он не обманулся. Дон Карлос извлёк свиток, увенчанный личной печатью, из деревянного ларца, стоявшего на массивном письменном столе.
– Вот документ… – он положил его перед Алонзо. – Теперь вы моё доверенное лицо.
При виде свитка Алонзо расплылся в довольной улыбке. Новоявленный fidecomisario[82] да ещё и энкомендеро, едва сдерживался, дабы не схватить документ, развернуть и тотчас прочитать…
