Лиза Смит - Дневники вампира. Дневники Стефана. Книга 1. Истоки
— И пожалуйста, позаботься о Стефане.
— Я знаю, он страдает.
Кэтрин улыбнулась, когда пара присоединилась к толпе.
Я открыл рот от изумления.
"Ты внушила им?" спросил я, слова отдавали горечью во рту.
"Нет!" Кэтрин положила руку на сердце.
"Это была старая-добрая любезность.
Сейчас, пойдем танцевать," сказала она и потянула меня по направлению к большому бальному залу.
К счастью, на площадке для танцев было полно людей и освещение было тусклым,
так что было невозможно разобрать кого-либо.
Цветочные гирлянды свисали с потолка, и мраморный пол был натерт воском до блеска..
Воздух был горячим и приторным, с ароматом сотен конкурирующих духов.
Я положил руку на плечо Кэтрин и попытался расслабиться, кружась в вальсе.
Но я по-прежнему не мог успокоиться.
Беседа с Картрайтами размешала мою совесть, заставляя меня чувствовать себя неопределенно нелояльным к памяти Розалин, и Дэймону.
Предавал ли я его, скрывая, что Кэтрин и я были на балу вместе?
Было ли неправильным то, что я был ему благодарен за его долгое отсутствие?
Группа остановилась, и поскольку женщины приспособили свои платья и схватили руки их партнеров снова, я направлялся к столу отдыха в углу.
"У тебя все хорошо, Стефан?" Кэтрин спросила, скользя около меня, линии беспокойства, пересекали ее прекрасный лоб.
Я кивнул, но я не прекратил свой шаг.
"Просто меня мучает жажда," солгал я.
"Меня тоже" Кэтрин стояла с надеждой, когда я разливал темно-красный пунш в хрустальный стакан.
Я передал ей бокал и наблюдал, как она жадно пьет, задаваясь вопросом, как она выглядит, когда пьет кровь.
Когда она поставила стакан на стол,
у нее был малейший след красной жидкости вокруг рта.
Я не мог помочь этому, моим указательным пальцем я вытер каплю с ее рта.
Тогда я положил палец в свой рот.
Это было на вкус сладким и острым.
— Ты уверен, что ты в порядке? — спросила Кэтрин.
"Я волнуюсь о Дэймоне," признался я, наливая себе стакан пунша.
"Но почему?" неподдельное замешательство отразилось на ее лице.
"Из-за тебя," ответил я просто.
Кэтрин забрала у меня бокал и повела прочь от стола с напитками.
"Он для меня как брат," сказала она, дотрагиваясь до моего лица холодными пальцами.
"Я как его маленькая сестра.
— Ты это знаешь.
— Но все то время, что я был болен? Когда ты и он были вместе? Это выглядит как…
"Это выглядело так, словно мне нужен был друг," твердо сказала Кэтрин.
"Дэймон просто флиртует.
Он не хочет быть к кому-то привязанным, и я не хочу быть привязанной к нему.
— Ты и есть моя любовь, а Дэймон мой брат.
Все вокруг нас, пары кружили в полутемноте, опускаясь в такт музыке и смеясь весело над частными шутками, по-видимому без заботы в мире.
Им тоже приходилось беспокоиться о нападениях, о войне и несчастьях,
но они по-прежнему смеялись и танцевали.
Почему я не могу так? Почему мне всегда приходится сомневаться в себе?
Я взглянул на Кэтрин.
Темный локон выпал из ее прически.
Я заправил его за ее ухо, оставляя чувство шелкового прикосновения между пальцев.
Желание охватило меня, и пока я смотрел в ее глубокие карие глаза, все чувства вины и беспокойства испарились.
"Потанцуем?" спросила Кэтрин, взяв мою руку и прижав к своей щеке.
Сквозь переполненную площадку для танцев я заметил отца, мистера
Картрайта и остальных Основателей, яростно перешептывавшихся в дальнем углу.
"Нет," прошептал я хрипло.
— Давай пойдем домой.
Я схватил ее за плечо, и мы кружась по танцполу достигли кухни, где слуги были заняты приготовлением освежающих напитков.
Держась за руку, мы прорвались через кухню, приведя слуг в замешательство, и вышли в задней части дома.
Мы бежали в ночь, не обращая внимания на холодный воздух, громкий смех из особняка и тот факт, что мы только что покинули светское событие сезона.
Лошади были привязаны рядом с конюшней Локвудов.
Альфред, конечно же, играл в кости с другими слугами.
"После Вас, сударыня, сказал я, поднимая Кэтрин за талию и размещая ее на пассажирское сиденье.
Я поднял себя до сиденья водителя и щелкнул кнутом,
что немедленно заставило лошадей начать цокать в направлении дома.
Я улыбнулся Кэтрин.
В нашем распоряжении был целый вечер свободы, и это было опьяняюще.
Не нужно было пробираться в каретный сарай, боясь как бы слуги не увидели.
Только часы беспрерывного блаженства.
"Я люблю тебя!" прокричал я, но ветер унес слова как только они слетели с моих губ.
Я представил, как ветер несет их по всему миру, пока все люди во всех городах не узнают о моей любви.
Кэтрин поднялась в экипаже, ее кудри развевались вокруг лица.
"Я тоже люблю тебя!" прокричала она, а затем опустилась на сиденье и залилась смехом.
К тому времени, когда мы вернулись в каретный сарай, мы оба вспотели, наши щеки разрумянились.
В ту же секунду, как мы добрались до комнаты Кэтрин, я снял платье с ее стройного тела и, охваченный страстью, осторожно вонзил зубы в ее шею.
— Что ты делаешь?
Она попятилась и строго посмотрела на меня.
"Я только…" Что я делал? Играл? Пытался притвориться, что я такой же, как и Кэтрин? "Наверное, я хотел знать, каково это, когда ты…"
Кэтрин прикусила губу.
"Может быть когда-нибудь ты узнаешь, мой милый, невинный Стефан".
Она легла на постель, раскладывая волосы на белоснежной пуховой подушке.
"Но в настоящий момент все, что мне нужно, это ты".
Я лег рядом с ней и, очерчивая линию ее подбородка указательным пальцем, прижался губами к ее.
Поцелуй был таким нежным и легким, что я почувствовал, как слились наши сущности, порождая силу, большую, чем мы.
Мы изучили тела друг друга как будто в первый раз.
В тусклом свете ее комнат невозможно было разобрать, где заканчивалась реальность и начинались мои мечты.
Не было ни стыда, ни ожиданий, лишь страсть, желание и чувство опасности, которое было таинственным, прекрасным и захватывающим.
В ту ночь, я бы позволил Кетрин поглотить меня целиком и провозгласить меня своей собственностю.
Я бы с удовольствием подставил свою шею, если бы это означало, что мы сможем остаться в этих объятиях навечно.
