Ольга Горовая - Безумие ночи
Это… его заводило…
Хотя…, а что его не возбуждало в Элен?
Макс не смог придумать ответа на этот вопрос, перекатываясь так, чтоб оказаться поверх нее, упираясь, уже полностью напряженной эрекцией в развилку бедер девушки…
Теряя понимание реальности…
Забывая о здравом смысле, и ее потребности в отдыхе, едва напрягшаяся плоть мужчины заскользила по…, о, да!
Она его хотела!
— Ты никогда не перестанешь бороться со мной, не так ли, детка? — Вампир царапал кожу девушки, дразня ее, утыкаясь носом к ямку над ключицей, с наслаждением делая глубокий вдох.
— Ты надеялся на мое смирение? — В ее голосе, хриплом, почти настолько же надломленном, сколь был изменен и голос ее мужчины, не было и грамма страха. Зато, безмерное количество насмешки. — Жаль, тебя ждет — разочарование.
Но Макса это не задело.
Мужчина не просто привыкал…, он получал не меньшее наслаждение от познания, осознания чувств Элен, сколь же большое удовольствие ощущал, погружаясь раз за разом в узкие, обхватывающие, забирающие само понятие его, влажные глубины тела Элен…
И, не смог бы сказать, вздумай кто спросить у него, какое из ощущений приносило большое наслаждение…
Правда состояла в том, что это не было тем, что можно было разделить…
Так же, как и его — невозможно было уже отделить от Элен, а ее — от вампира.
Он бы голыми руками, зубами, забыв о силе и мощи, загрыз того, кто попытался бы сделать хоть что-то подобное.
И, о пекло! Нет. Макс, со всей уверенностью, не собирался оттягивать единение.
— Никогда…Элен. — Мужчина, скорее, прочертил это на коже девушке, нежели сказал. Но она услышала вампира. Это — он знал. — Разочарование — не то слово. Предвкушение, возможно. Восхищение…
Эрекция мужчины скользнула вглубь лона, с напором, не позволяя напряжению тела девушки остановить его.
— Чееерт! — Наверное, она не собиралась вот так, стонать, это слово…
Но, Макса еще больше возбуждало осознание того, что он заставил ее подобное сделать.
То, что из-за его, настойчивых, не позволяющих ускользнуть, толчков, выгибалось тело девушки, столь удобно подставляя ее грудь, в его распоряжение. Позволяя его зубам прикусывать и едва-едва, чуть саднящее, царапать соски Элен — рождая новый стон и всхлипы, от которых, в глазах вампира — темнело…
Пусть, возможность подобного, и казалась бредом.
Так было.
И все.
Единственная, и непреложная истинна.
Как и то, что он просто, до сих пор, не мог поверить в то, что в его руках была Элен.
Что его пальцы, его рот, весь он — были полные ею, во всех смыслах.
Каким бы способом ему этого не захотелось.
И понимание этого — заставляло все сильнее двигаться вампира.
Все настойчивей, все глубже погружаться в плоть девушки.
Каждым ударом, каждым погружением — выжигая свое тавро там, где некогда, была душа девушки.
Ему не следовало бы пить ее кровь… но, Михаэль говорил, что единение — требует более быстрого перехода, нежели простое обращение.
А значит, ничто и никто, не могли остановить его.
И Максимилиан не останавливался, резким рывком, выходя из тепла Элен, и переворачивая девушку на живот. Вновь, погружаясь. Скользя своей, покрытой ее влагой, чертовски перевозбужденной, хоть лишь полчаса назад извергался в нее, плотью, меж ягодиц девушки.
Он не мог сдержать собственный стон, рык, с новым погружением вонзая клыки в шею девушки, и глотая, раскатывая по губам, по горлу вкус женщины, которая такое с ним сделала. То, что не казалось реальным или возможным, хоть в каком-то измерении.
Располагая свою ладонь так, чтоб запястье его руки, было у губ девушки, которая, так и продолжала, своими зубами, на каждый его толчок, терзать плоть мужчины, как казалось, весьма довольная, новым положением.
Бездна!!
То, что эти зубки с ним творили — невозможно было описать, нельзя было передать словами ТАКОЕ ощущение.
Макс застонал, когда ее губы начали шептать.
— Я просто… ох, Макс. — Элен с силой укусила его, а он… он воспользовался этим, чтобы сильнее прижать запястье к ее губам, ощущая, как его безумие охватывает их обоих все сильнее, с каждым глотком, который она из него делала. — Я просто хотела… посмотреть…, - в перерывах между глотками, едва разборчиво, сквозь стоны, шептала девушка.
Ох, ему не это было важно!
О, нет!
Лишь бы она не покидала тех пределов, которые Макс готов был допустить… пусть, пока это было лишь пределом его тела.
Будет ли это, хоть когда-то, больше?
Он не смог бы пока, ответить на подобный интерес.
Зарычав, мужчина прикусил затылок девушки, ощущая, как оргазм сотрясает под ним Элен.
Она было вся его.
Это вызывало… ошеломление…
И все же, даже покорившись, продолжала оказывать сопротивление.
Бес!
Максимилиан не был тем, кто был против.
Это была Элен.
И он желал только ее.
Никого другого…
Она кричала…, продолжая пить, и это чувство, было тем, что подвело его за черту, с отрывистым, хриплым рыком, заставляя в последний раз, до упора погружаться в еще сокращающее в удовольствие, тело Элен.
Рукой, прижимая ее сильней, так, чтоб не было расстояния между ними.
Ни единой, чертовой молекулы пространства между ним и ею…
В этом удовольствии, в своем в нее извержении, понимая, что практически, перевел девушку за порог перерождения.
* * *Ей казалось — что-то в этом всем, было не так.
Разве, именно таким образом происходило перерождение?
Сколько дней это длилось?
Три дня…
Разве оно не должно занимать шесть?
Что Макс делал?
Элен не понимала причин и мотивов его поступков.
Впрочем, нельзя сказать, что вот сейчас, когда девушка, вполне вероятно, и пальцем не смогла бы пошевелить, это так уж ее волновало.
Скорее…, едва, тревожило где-то, на краю сознания.
В конце концов, она уже смирилась с тем, что у нее нет выбора. И не потому, что противостояла вампиру.
О, нет!
Потому, что она сама — не могла дать себе иной выбор.
Теперь, девушка по-другому посмотрела на слова, сказанные ей месяц назад, Сириной.
Сейчас, она осознала, что именно имела в виду девушка, говоря, что порой, у них нет выбора, но не всегда неизбежность оказывается худшим исходом.
Не эти мужчины ограничивали их.
Сами девушки не желали никого другого.
— Что это? — Прошептала девушка, поражаясь тому, как сорвала голос, благодаря этому вампиру, который так и не выпускал ее из своих рук, для надежности, очевидно, удерживая еще и ногами. — Что ты со мной делаешь, Макс?
