Дин Кунц - Маска
В тот вечер Кэрол, Пол и Джейн готовили ужин вместе. Несмотря на свою робость, девочка быстро освоилась. За ужином они много и весело смеялись.
После ужина, пока Кэрол и Пол убирали со стола, Джейн взялась мыть посуду. Оказавшись на какую-то минуту в одиночестве в столовой, Пол тихо сказал Кэрол:
— Потрясающая девчонка.
— А разве я тебе не говорила?
— Смешно, однако.
— О чем ты?
— С тех пор, как я впервые встретил ее сегодня днем возле суда, — ответил Пол, — меня не покидает чувство, что я уже где-то ее видел.
— Где?
Он покачал головой.
— Хоть убей, не могу вспомнить. Но в ее лице есть что-то знакомое.
* * *Весь вторник Грейс ждала очередного телефонного звонка.
Ей было страшно подходить к телефону.
Чтобы снять с себя нервозность, она пыталась переключиться на уборку дома. Скребла пол на кухне, протерла во всех комнатах пыль, почистила ковры.
Но воспоминания о звонке не давали ей покоя: сухой, шелестевший, как бумага, голос, похожий на голос Леонарда; какие-то странные сказанные им вещи; последовавшая затем зловещая тишина; какое-то жуткое ощущение огромного расстояния, невообразимая бездна пространства и времени...
Это наверняка чья-то шутка. Но чья? Кому могло понадобиться изводить ее имитацией голоса Леонарда через восемнадцать лет после его смерти? Какой смысл в подобных игрушках сейчас, по прошествии такого времени?
Она попыталась отвлечься от своих дурных мыслей при помощи запеченных в тесте яблок. Сочные, с корочкой, приготовленные с добавлением корицы, молока и небольшого количества сахара — в свое время она больше всего любила их на ужин: ведь она родилась и выросла в Ланкастере, в самом сердце Немецкой Пенсильвании, где это блюдо считалось одним из традиционных. Однако во вторник вечером ей не хотелось даже запеченных яблок. Пару раз куснув, она не осилила даже и половины яблока, хотя обычно съедала за ужином два.
Грейс продолжала нехотя ковырять еду вилкой, когда раздался звонок.
Она вскинула голову и уставилась на телефон, висевший на стене над столиком возле холодильника.
Телефон продолжал звонить вновь и вновь.
Не в силах унять дрожь, она подошла к телефону и сняла трубку.
— Грейси...
Голос был едва слышен, но она различила слова.
— Грейси... как бы не оказалось слишком поздно.
Это был он. Леонард. Или кто-нибудь еще с таким же голосом.
Она не могла ему ответить. У нее свело горло.
— Грейси...
Ей вдруг показалось, что ее ноги сделаны из воска и они начали под ней оплавляться. Она поспешно вытащила из-под стола табуретку и села на нее.
— Грейси... не дай этому повториться. Нельзя, чтобы... это продолжалось... бесконечно... кровь... убийство...
Закрыв глаза, она пыталась выдавить из себя слова. Ее голос был слабым, дрожащим, она даже не узнала его. Это был голос незнакомки — изможденной, запуганной, жалкой старухи:
— Кто это?
— Защити ее, Грейси, — послышался в ответ шепчущий вибрирующий голос.
— Что вы хотите от меня?
— Защити ее.
— Зачем вам это надо?
— Защити ее.
— Кого защитить? — спросила она.
— Уиллу. Защити Уиллу.
Грейс все еще пребывала в страхе и смятении, однако в ней уже начало подниматься раздражение.
— Черт возьми, я не знаю никого по имени Уилла! Кто это?
— Леонард.
— Нет! Вы что, считаете меня выжившей из ума старой маразматичкой? Леонард умер. Восемнадцать лет назад! Вы — не Леонард. Что за шутки вы затеяли?
Она уже хотела повесить трубку, прекрасно зная, что с подобными кретинами именно так и надо поступать, но не могла. Его голос был так похож на голос Леонарда, что, казалось, загипнотизировал ее.
Он вновь заговорил, еще тише, чем раньше, но она могла разобрать:
— Защити Уиллу.
— Я же говорю, я не знаю ее. И если вы будете продолжать надоедать мне с этой чушью, я сообщу в полицию, что какой-то ненормальный...
— Кэрол... Кэрол... — Голос слабел с каждым слогом. — Уиллу... ты называешь... Кэрол.
— Да что же это за чертовщина такая?
— Остерегайся... кота...
— Что?
Голос теперь был таким далеким, что ей приходилось изо всех сил напрягаться, чтобы услышать.
— ... кот...
— Аристофан? Что с ним? Вы что-нибудь с ним сделали? Вы отравили его? Поэтому он последнее время сам не свой?
Молчание.
— Вы меня слышите?
Тишина.
— Что с котом? — вновь спросила она.
Ответа не последовало.
Прислушиваясь к абсолютной тишине, она начала так дрожать, что едва удерживала в руке трубку.
— Кто вы? Зачем вам понадобилось меня так изводить? Зачем вы хотите что-то сделать с Аристофаном?
Откуда-то издалека до боли знакомый голос ее давно покойного мужа произнес последние едва слышимые слова:
— Жаль... что я не могу... попробовать запеченных яблок.
* * *Джейн забыли купить пижаму. Она легла спать в гольфах, трусиках и в одной из маек Кэрол, которая была ей немного велика. .
— А что будет завтра? — спросила она, когда улеглась, приподняв голову с мягкой подушки.
Кэрол присела на краешек кровати.
— Мне кажется, мы можем начать лечебные сеансы, чтобы как-то попробовать вернуть тебе память.
— Что это за лечение?
— Ты знаешь, что такое гипнотическая регрессия?
Джейн вдруг испугалась. После несчастного случая она несколько раз делала осознанные попытки вспомнить, кто она, но каждый раз, подходя, как ей казалось, к тревожной догадке, она ощущала дурноту, панику и полнейшее смятение. Когда она заставляла себя вспоминать еще и еще, приближаясь к правде, срабатывал механизм психологической защиты и ее любопытство мгновенно пресекалось, словно какой-то душитель перекрывал ей доступ воздуха. И каждый раз, находясь на пороге беспамятства, она видела странный серебристый предмет, раскачивающийся взад-вперед в темноте, и от этого непостижимого зрелища кровь стыла у нее в жилах. Она чувствовала, что прошлое таило нечто жуткое, страшное и ей было бы лучше это не вспоминать. Она уже почти пришла для себя к выводу, что не стоит искать того, что потеряно, а надо принять новую жизнь безымянной сиротой, даже если жизнь эта будет полна тягот. Но в результате лечения гипнотической регрессией она волей-неволей может столкнуться с прошлым. От этой перспективы ей стало страшно.
— С тобой все в порядке? — спросила Кэрол.
Моргнув, девочка облизала губы.
— Да. Я просто подумала о том, что вы сказали. О гипнотической регрессии. Это значит, вы введете меня в транс и заставите все вспомнить?
— Нет, все не так просто, милая. Нет гарантии, что все получится. Я загипнотизирую тебя и попрошу мысленно вернуться к несчастному случаю, который произошел в четверг утром; потом я попробую помочь тебе перенестись все дальше и дальше в прошлое. Если ты хорошо поддаешься гипнозу, ты можешь вспомнить, кто ты и откуда. Гипнотическая регрессия порой очень помогает, когда мне нужно заставить пациента оживить в памяти какую-то тяжело пережитую им в далеком прошлом травму. Мне не доводилось использовать этот метод на пациентах, страдающих амнезией, но мне известно, что он применим в подобных случаях. Однако желаемого результата добиваются лишь в пятидесяти процентах случаев. Чтобы добиться успеха, нужно больше чем один-два сеанса. Процесс может оказаться нудным и разочаровывающим. Вряд ли у нас завтра что-то получится, и не исключено, что твои родные объявятся раньше, чем я смогу помочь тебе оживить твою память. Но почему бы нам не попробовать? Разумеется, лишь в том случае, если ты не против.
