Лорел Гамильтон - Жертва всесожжения
– Ты бился с советом. Победил ты или проиграл, но ты молодец.
– Спасибо, Мастер.
Жан-Клод обычно поправлял собеседника, когда его называли Мастером, но сегодня, думаю, он решил соблюдать формальности.
– Пойдем, нам нужно к Дамиану. – Жан-Клод протянул мне руку, и когда я не совсем поняла, что нужно делать, он положил мои пальцы к себе на пульс. – Коснись меня, будто считаешь пульс.
– В этом есть какой-то тайный смысл?
– Это показывает, что ты мне более чем слуга или любовница. Этот жест значит, что я считаю тебя равной себе.
– И что по этому поводу подумает совет?
– Это заставит их вести переговоры не только со мной, но и с тобой. Усложнит им жизнь, а нам предоставит больше возможностей.
Я положила руку ему на пульс, который ровно бился у меня под пальцами.
– Внести смятение в ряды врага?
Он кивнул – почти поклонился.
– Совершенно верно, mа petite. Совершенно верно.
Я пошла рядом с ним к выходу, правой рукой сжимая в кармане браунинг, который подобрала с пола. Когда нас стало видно из коридора, пульс Жан-Клода быстрее забился у меня под пальцами.
Дамиан лежал на боку, пронзенный мечом. Кровь пропитала темную ткань куртки, надетой на голое тело. Острие меча торчало из спины Дамиана – его раскололи надвое. Трудно было сказать на сто процентов, но вроде бы у него было пронзено сердце.
Рядом с ним стоял новый вампир. В руках он держал двуручный меч острием вниз, будто трость. Этот меч я узнала – тот самый, с которым Дамиан спал в своем гробу.
Новый вампир был ростом выше шести футов и широк в плечах. Желтые кудряшки его волос, остриженные в кружок, открывали уши. Одет он был в белую рубаху и белые штаны – белое на белом, и стоял вытянувшись, как солдат по стойке «смирно».
– Уоррик, – произнес Жан-Клод. – Я надеялся, что ты смог уйти от нежных милостей Иветты.
Высокий вампир поглядел на нас, глаза его отметили мои пальцы на запястье Жан-Клода. Потом он упал на одно колено и склонил голову, держа двумя руками меч Дамиана и протягивая его нам.
– Он хорошо сражался. Уже давно не встречал я такого противника. Я забылся и сразил его. Но я не желал смерти такого воина. Это великая потеря.
Жан-Клод взял меч из рук вампира.
– Прибереги свои извинения, Уоррик. Я Дамиана пришел спасти, не хоронить.
Уоррик поднял на нас голубые глаза:
– Но я пронзил его сердце. Будь ты тот Мастер, что породил его, еще была бы надежда, но не ты вызвал его из могилы для второй жизни.
– Но я – Принц Города, и Дамиан принес мне клятву крови.
Уоррик положил меч на землю рядом с недвижным Дамианом.
– Тогда твоя кровь может его призвать. Я молюсь, чтобы этого оказалось достаточно.
Я вытаращилась на него. Никогда не слыхала от вампира слова «молюсь». Вампиры, по очевидным причинам, не слишком много молятся, потому что – кому им молиться? Да, конечно, есть Церковь Вечной Жизни, но это скорее гуманистическая религия, нечто вроде «новой волны». Не думаю, что там много говорится о Боге.
Волосы у Дамиана были ярко-рыжие – поразительный контраст с его алебастровой кожей. Я знала, что зелени его глаз может позавидовать любой кот, но сейчас они были закрыты, и если дело обернется плохо, могут не открыться никогда.
Жан-Клод присел к Дамиану и положил руку ему на грудь рядом с мечом.
– Если я выну меч и сердце его не забьется и глаза не откроются, то его больше нет. Один шанс, единственный шанс. Можем засунуть его в какую-нибудь дыру лет на сто, и пока меч не будет вынут из его груди, этот шанс останется. Если мы сделаем это здесь и сейчас, мы рискуем потерять его навеки.
Вот почему никогда нельзя вынимать кол из сердца трупа, каким бы мертвым он ни казался.
Я присела рядом:
– Для этого есть какой-нибудь ритуал?
Жан-Клод покачал головой:
– Я призову ту клятву крови, которую он давал. Это поможет его вернуть, но Уоррик прав. Не я породил Дамиана. Не я его истинный Мастер.
– Да, он ведь старше тебя лет на шестьсот. – Я поглядела на вампира, разваленного мечом, лежащего в луже темной крови. На нем была пара штанов от костюма под цвет куртки. Под курткой не было рубашки, что придавало вампиру странный эротический вид.
Я все еще чувствовала Дамиана где-то в голове. Его сила, ритм и пульс столетий, текли еще сквозь его тело. Он не был мертв, по крайней мере не был полностью мертв. Я все еще ощущала что-то – назовем это аурой.
– Я чувствую Дамиана, – сказала я.
– Что ты имеешь в виду, mа petite?
Меня страшно тянуло коснуться Дамиана. Пробежаться ладонями по его обнаженным рукам. А я некрофилией не страдаю, как бы близко я к ней ни была. Что же, черт возьми, происходит?
– Я его ощущаю. Ощущаю у себя в голове его энергию. Как будто стою у свежего трупа, который еще не покинула душа. Он, я думаю, все еще невредим.
– Откуда, ты знаешь? – посмотрел на меня Уоррик.
Я протянула руки к Дамиану – и сдержалась, хотя пришлось сжать пальцы в кулаки. Руки просто ныли, просясь к нему; не сексуальное желание, а будто хочется потрогать по-настоящему хорошую скульптуру. Мне хотелось пройтись руками по линиям его тела, ощутить приливы и отливы...
– В чем дело, mа petite?
Я коснулась кончиками пальцев его руки, будто боялась обжечься. Пальцы скользнули по его прохладной коже почти против моего желания. Сила, сохраняющая жизнь в теле Дамиана, потекла по моей руке, в плечо, гусиной кожей пробежала по телу.
Я ахнула.
– Что ты делаешь, mа petite? – спросил Жан-Клод, потирая руки, будто тоже это почувствовал.
Уоррик протянул ко мне руку, будто к огню, будто не зная, можно ли и следует ли ко мне прикасаться. И убрал ее, обтирая о штаны.
– Это правда. Ты действительно некромант.
– Это ты еще ничего не видел, – шепнула я и повернулась к Жан-Клоду. – Ведь когда ты вытащишь меч, надо будет удержать силу, чтобы она не покинула его через открытую рану? Удержать его душу от – не нахожу лучшего слова – от ухода?
Жан-Клод смотрел на меня так, будто увидел впервые. Приятно, что и я могу его удивить.
– Я не знаю, mа petite. Я не колдунья и не студент факультета магической метафизики. Я призову клятву, произнесу слова обряда и буду надеяться, что он выживет.
– Иногда, когда я вызываю из могилы зомби, второй раз это сделать легче. – Я взяла обеими руками обмякшую кисть Дамиана, но этого было мало. Моя сила и сила внутри сраженного вампира требовали более сильного прикосновения.
– Он же не зомби, mа petite.
– Уоррик правильно сказал, что ты не вызывал Дамиана из могилы, но я вызывала.
Когда-то, давным-давно, я почти случайно подняла трех вампиров Жан-Клода. Это было когда мы с ним и с Ричардом впервые осуществили триумвират. Сила была такой ошеломительной, что я подняла все окрестные трупы, но тогда силы было слишком много. Я скормила ее вампирам, и они поднялись для меня. По легендам, некроманты могут подчинять себе любые виды мертвых, но легенды есть легенды. Насколько мне известно, единственный живущий некромант, способный на этот фокус, – это я.
