Лана Синявская - Проклятие Гиблого хутора
– Сиди смирно, сестренка, – почти ласково попросил Глеб, но я затряслась еще сильнее, заметив в его руке нож – весомый аргумент в пользу моей сговорчивости.
Убедившись, что я все поняла правильно, мерзавец надавил кнопку на рукоятке – лезвие с тихим угрожающим щелчком выскочило из пазов, узкая полоска света пробежала по его остро заточенной поверхности. На мгновение в этом лезвии отразились мои испуганные глаза, и я вдруг спросила себя, а хватило бы у меня духу ударить другого человека этим ужасным оружием?
Я нервно сглотнула. Сердце отчаянно трепыхалось, мешая дышать, а мне так не хватало воздуха! Мой страх еще больше заводил негодяя. Понимая это, я изо всех сил пыталась выглядеть спокойной, но это мне плохо удавалось.
Борьба с собой отняла последние силы, как вдруг я почувствовала внутри какую-то странную вибрацию. Это ощущение никак не было связано с нервным ознобом, который колотил меня с того момента, как я села в эту проклятую машину. Мое тело вибрировало, словно трансформатор под высоким напряжением. Казалось, я даже слышу равномерный тихий гул.
Еще не понимая, к добру это или к худу, я зажмурилась, вцепилась ногтями в обивку и вжалась в сиденье. Водитель заметил перемены во мне, но принял это за полную капитуляцию и довольно ухмылялся.
А у меня перед глазами будто крутилось немое кино, где нож вдруг вырывался из руки подонка. Я видела, как он цепляется руками за руль, как от напряжения вздуваются на предплечьях вены, но машина, словно взбесившись, выскакивает прямо навстречу грузовику. Скрежет, визг тормозов, кровь…
Открыв глаза, я вздрогнула: по только что совершенно пустынной дороге навстречу нам катил обшарпанный грузовичок.
– Глуши мотор! – инстинктивно вскрикнула я.
Парень только заржал в ответ.
Дальше все произошло мгновенно: нож вылетел из его пальцев, словно его дернули за веревочку, и шлепнулся куда-то под ноги. Пока мой мучитель пытался это осмыслить, машина потеряла управление. Он судорожно вертел руль, пытаясь совладать со взбесившимся автомобилем, но тот свободно вертелся в обе стороны, потеряв сцепление с колесами.
Иномарка уже неслась по целине, лихо подскакивая на ухабах, прямо в сторону леса.
Толстенный дуб выпрыгнул перед нами, точно гаишник из кустов. На полном ходу машина впечаталась в ствол, капот сложился в гармошку. Меня бросило вперед, но уже во второй раз за сегодня, спас ремень безопасности, едва не перерезав пополам мой многострадальный живот. Прямо перед глазами мелькнуло ветровое стекло, покрытое трещинами, что-то оглушительно грохотало.
В следующую секунду от удара затылком о подголовник, из глаз брызнул сноп искр и остальное перестало меня волновать.
Должно быть, я очнулась довольно быстро. Было тихо, только монотонный шорох непонятно как включившихся дворников, елозивших по стеклу, отдавался в затылке тупой болью. Впереди, там, где еще недавно был капот, что-то дымилось. Смотреть на водителя было страшно, но я заставила себя повернуть голову. Это простое движение далось с трудом, шея поворачивалась со скрипом, в ней что-то похрустывало.
Правду сказать, братку было еще хуже. Он не шевелился, неловко завалившись на левый бок. В центре неестественно бледного лба зияла здоровенная рана, из которой сочилась кровь, заливая лицо и капая с подбородка.
Мне совсем не было его жаль, но смерти ему я не желала, и потому всматривалась в неподвижное восковое лицо, надеясь уловить признаки жизни. Где-то я читала, что после смерти кровь перестает течь, значит, в этом теле еще теплилась жизнь. Лишь бы он не истек кровью!
Я зашарила по карманам в поисках мобильника, и вдруг застыла, пораженная мыслью, словно произнесенной у меня в голове чьим-то ехидным голосом: «Это ты чуть не убила его»!
– Неправда! – возразила я вслух.
«Правда, правда! Ты представила, как он вылетит через лобовое стекло и вот уже его голова расколота, как гнилая тыква»! – не унимался мой невидимый собеседник.
– У меня не было выбора, – продолжала я нелепый диалог, от которого за версту несло шизофренией. – Он убил бы меня или отдал бы на потеху своим друганам.
Голос не успел ответить. Парень застонал. Пора было сматываться.
Трясущимися пальцами я отстегнула ремень и толкнула дверь со своей стороны. Она даже не дрогнула! Только этого не хватало. Я навалилась всем телом – фигушки! Дверь стояла как банковский сейф.
Ладно, тушкой или чучелом, а уходить надо, – вспомнился известный анекдот. И я полезла в окно.
Впервые моя худоба оказалась полезной: я благополучно вывалилась наружу, стараясь не смотреть на то, что осталось от новенькой иномарки.
Со стороны дороги послышался шум подъезжающего автомобиля. Мелькнули фары. Я испуганно нырнула в кусты, ожидая новых неприятностей, однако на сегодня мой лимит, видимо, был исчерпан. Как только человек подошел ближе, я с облегчением узнала Романа, а потом, присмотревшись, разглядела и его машину – внушительный «джип».
Раненый громко застонал, не оставив мне времени на размышления. Стон плавно перешел в длинную матерную тираду. Вопрос о свежем трупе был временно снят, если, конечно, я не собиралась предоставить себя на вакантное место, а, судя по нецензурным высказываниям в мой адрес, у меня были на это все шансы.
«Живучий, паразит», – бормотала я, резво и по возможности бесшумно покидая свое убежище с противоположной от разбитой машины стороны. Вывалившись из густых зарослей орешника, я угодила прямо в объятия Романа, который, как мне показалось, ничуть не удивился нашей встрече, только спросил, таща меня за собой к «джипу»:
– Во что ты опять вляпалась?
– Потом, все потом, – отмахнулась я, без приглашения заныривая на переднее сиденье и захлопывая за собой дверь. Теперь из машины меня можно было выкурить только после долговременной осады.
Терпения Романа хватило метров на пятьсот. Въехав в овраг, он заглушил мотор, достал с заднего сиденья две банки пепси, сунул одну мне и снова спросил:
– Что стряслось?
– Долго рассказывать, – снова попыталась я увильнуть.
– Ничего. Я медленно пью, – усмехнулся парень, давая понять, что с места не двинется.
Я нервно оглянулась. Мы отъехали не так уж далеко и я в любую секунду ожидала погони. Разумеется, машина Глеба еще не скоро сможет передвигаться самостоятельно, но у него могло хватить сообразительности вызвать на подмогу дружков. «Эх, нужно было выкинуть его телефон», – подумала я с сожалением.
Роман ждал.
Времени на то, чтобы сочинить что-нибудь правдоподобное у меня не было, пришлось рассказать правду.
Первым делом Роман вызвал эвакуатор для моей машинки. Затем – несмотря на мой бурный протест – скорую для похитителя. Я от помощи врачей отказалась наотрез, так как им пришлось бы объяснять, каким образом произошла эта нелепая авария. И что я могла сказать? Мне и самой-то не верилось, что я причастна к случившемуся. Неожиданно прорезавшиеся способности пугали.
