Райчел Мид - Пламенное сердце
Я покачал головой:
– Да… ей несладко пришлось.
Шарлотта надолго замолчала.
– Они когда-нибудь… «выздоравливали»? – тихо спросила она.
Я вспомнил затравленное выражение, которое до сих пор замечал иногда в глазах Дмитрия и Сони.
– Нет. Но они научились жить с этим. И Оливия справится.
– Вы знаете, как это произошло? – Шарлотта поплотнее закуталась в одеяло. Холодный ветер взъерошил ее кудри. – Она защищала нашего отца. А ему никогда и в голову не приходило, что нас надо растить по отдельности. Они с мамой развелись, и папа женился на матери Оливии. Она же дампир. Была. Она скончалась несколько лет назад.
– Храбрый парень, – произнес я. – Морои-мужчины обычно предпочитают прятать своих дампирских любовниц.
– И поразительный. Но не королевского рода. Оливия, еще когда училась в школе, обнаружила, что никогда не сможет защищать его в качестве стража. Ей сказали, что после окончания школы ей придется, скорее всего, охранять кого-нибудь из королевского рода. – Шарлотта хихикнула. – Но она не смирилась.
Я вспомнил храброе лицо Оливии. Она была настоящим воином.
– Да, понимаю.
– Она бросила школу и стала неофициальным стражем отца. Его не порадовало, что она отказалась учиться дальше. Но он с уважением отнесся к ее решению и не препятствовал – при условии, что она получит образование в человеческой школе. Все продвигалось отлично, пока… – Голос Шарлотты дрогнул.
– Стригои? – предположил я.
– Они напали во время деловой поездки. Оливия бросилась им наперерез, чтобы отец смог убежать. И он ушел. Она – нет. Я считала, что она мертва, а когда узнала, что это не так, то прочла все, что только смогла найти о Дмитрии Беликове и Соне Карп. Я уговорила моего друга, Джеймса, помочь мне…
– Очень смело с вашей стороны, – похвалил ее я. А еще – очень опасно, но кто я такой, чтобы упрекать ее? Я не сомневался, что и сам пошел бы на смертельный риск, чтоб спасти того, кого я люблю. Черт! Я вернул Джилл из мертвых.
Страж, посланный за серебром, явился сразу вслед за медсестрой. Никто не потрудился объяснить медсестре, что здесь происходит, в основном потому, что мы были чересчур взвинчены. Медсестра нервно огляделась, войдя в комнату Оливии, и молча принялась за работу. И чего мы суетились? Простейшее дело. Потребовалось меньше минуты, чтобы взять кровь. Медсестра закрыла пробирку и неуверенно протянула ее мне. Я забрал пробирку и принялся внимательно рассматривать. Да, дух продолжал вибрировать в крови – но он постепенно угасал.
Я выругался и надел на пробирку серебряные кольца. Наш курьер хорошо потрудился. Кольца были простыми, массивными и пробирка в них входила. Но я никогда не зачаровывал серебро и имел лишь смутное представление о процессе, основанное на объяснениях Лиссы. Все глазели на меня, что усугубляло ситуацию. Металл холодил мою кожу. Меня заполнил поток духа, и я попытался направить его в кольцо. Я хотел создать своего рода принуждение, которое заперло бы энергию в крови. Для этого требовалось применить две разновидности магии, противоречащие друг другу. А я не был уверен, что такое вообще возможно. Я обратился к медсестре.
– Вы случайно не пользователь земли?
– Нет, – ответила она. – Воздуха.
Прямо противоположно тому, что мне требуется. Пользователи духа прибегали к принуждению чаще других мороев, а вот «земные» ребята питали склонность к металлам и всему, что из земли добывают. Серебро охотно принимает в себя магию, но я не занимался ничем подобным. И чего я не пнул их вовремя, чтобы они раздобыли того, кого мне нужно? А теперь уже поздно.
– Я за него, – Шарлотта подошла ко мне и накрыла ладонью кольцо, лежащее на моей ладони. Я почувствовал, как поднимается ее магия – тоненькая струйка по сравнению с моей – и помогает направить заклинание в драгоценный металл. Я в изумлении уставился на Шарлотту, и хватка моя дрогнула.
– Вам уже доводилось создавать амулеты.
– Верно.
Спустя несколько секунд я смог благополучно вплавить дух в серебро. Я проделал это еще четыре раза, с остальными кольцами. Кроме того, я продолжал твердить себе, что Сидни верит в меня, но меня беспокоили ее предупреждения насчет использования духа и возможных последствий. А сегодня я буквально купался в нем. В течение нескольких часов меня не покидала уверенность, что я создан из духа. Даже когда я сканировал кровь Оливии, я был упоен собой. Это ошеломляло – но что я мог поделать? Все рассчитывали на меня, и к тому моменту, как я закончил, я еле стоял на ногах. Я ухватился за спинку стула, чтобы не упасть, и вручил все Дмитрию.
– Надень их на пробирку.
Колечки были великоваты по диаметру, и Дмитрий положил пробирку в коробочку, на вату, чтобы кольца не соскальзывали. В комнате воцарилась напряженная тишина. Дмитрий вручил коробочку мне. Я потратил остатки сил, чтобы посмотреть на дух в крови. Магия сохранялась, и было очевидно, что она не утекает. Я взглянул на Шарлотту в поисках подтверждения, но она покачала головой.
– Я не настолько проницательна.
– Тогда будем считать, что получилось. – Я вернул коробочку Дмитрию. – Как можно скорее отошли ее ко двору, к Соне. Она способна с этим разобраться. Думаю, мне удалось стабилизировать дух, но не представляю, надолго ли.
Все засуетились, составляя планы путешествия, а я почувствовал, что комната шатается. Надо убираться восвояси. Нельзя выказывать слабость перед людьми, которые возлагают на меня столько надежд. Поэтому я решил обратиться за помощью к той, кто вряд ли меня осудит, и коснулся руки Шарлотты.
– Не возражаете, если мы побеседуем наедине… э-э, о некоторых вещах, касающихся духа?
– Да, конечно. – Шарлотта шепнула Оливии что-то успокаивающее, а потом оставила сестру на попечение Нейла. Она вышла из комнаты вместе со мной и встревоженно уточнила. – О чем вы хотели поговорить?
– Ни о чем, – ответил я сквозь зубы. – Мне нужно от вас любое место, где можно лечь, потому что я скорее сдохну, чем стану падать в обморок при Розе и Беликове.
У Шарлотты глаза полезли на лоб, но она не стала тратить время впустую и отвела меня в собственную спальню. При других обстоятельствах мне, наверное, хватило бы благородства сказать, что я не стану отнимать постель у нее. Но изнеможение одержало верх над рыцарственностью. Я рухнул на узкую кровать и впервые в жизни уснул без малейших затруднений.
Когда я проснулся, в окно струился утренний свет. Я резко сел и огляделся, плохо понимая, где нахожусь. Потом я все вспомнил. Силы отчасти вернулись, но я до сих пор еще чувствовал себя усталым. Рядом с кроватью сидели Роза и смертная женщина, со следами укусов на шее и характерным затуманенным взглядом кормилицы.
