Джим Батчер - Маленькое одолжение
— Мне приходилось сопротивляться искушению, Гарри.
— Не такому, — я устало посмотрел на него. — Это же Падший Ангел, дружище. Проживший не одну тысячу лет. Он знает людскую психологию. И знает, как на ней играть.
Его голос сделался чуть резче.
— Я ведь родом из семьи, где все или инкубы, или суккубы. Думаю, я имею представление о соблазнении.
— Тогда ты должен понимать, как они тебя заполучат, — я понизил голос и продолжал немного мягче. — Это могло бы вернуть Жюстину к тебе, Томас. Позволь себе снова касаться ее.
Секунду он смотрел на меня глазами, в которых мерцали огоньки давно тлевшей страсти. Потом медленно отвернулся, глядя на дорогу, а лицо снова застыло нейтральной маской.
— Да, — негромко произнес он. — Нам, пожалуй, лучше избавиться от этой штуки.
— Избавимся, — кивнул я. — Церковь две тысячи лет сражалась с динарианцами. Они знают, что делать с этими монетами.
Томас покосился на пепельницу, потом отвел взгляд и нахмурился при виде искореженного капота своего «Хаммера».
— Ну почему бы им не показаться месяцев шесть назад? Когда я ездил на «Бьюике»?
Я фыркнул.
— Вижу, с приоритетами у тебя все в порядке.
— Только-только познакомился с этими ребятами — и уже ненавижу, — заявил Томас. — Но почему они здесь? И почему сейчас?
— Вкратце? Я бы предположил, что они выбрались сюда размазать Марконе, доказав тем самым остальным участникам Договора, что жалким смертным не место среди нас — я имею в виду, сверхчеловеков.
— А они тоже участники Договора?
— Надо проверить, — сказал я. — Сомневаюсь, чтобы они значились в числе участников как «Орден Одержимых Демонами Психопатов». Но судя по тому, что говорила эта Девица-Богомол — похоже на то.
Томас покачал головой.
— И что они с этого получат? Что можно доказать похищением Марконе?
Я пожал плечами. Я уже задавал себе эти же самые вопросы и не нашел пока на них убедительных ответов.
— Без понятия, — признался я. — Однако у них нашлось чем разнести тот дом к чертовой матери и чтобы обойти все препятствия, которыми окружил себя Марконе.
— И кой черт нужен королевам фэйре, что они ввязываются в это дело? — поинтересовался Томас.
Я снова пожал плечами. Этот вопрос я тоже себе задавал. Терпеть не могу, когда мне приходится отвечать на собственные же вопросы вроде этого.
Оставшуюся часть дороги до дома Майкла мы проделали в серо-белой тишине.
Его улицу успели очистить от снега вполне пристойно, так что мы без труда заехали прямо к гаражу. Майкл с двумя старшими сыновьями, вооружившись большими лопатами, убирали снег на участке.
При виде «Хаммера» Майкл поджал губы, сказал что-то сыновьям, и те, переглянувшись, поспешили в дом. По расчищенной дорожке Майкл подошел к машине с моей стороны, посмотрел на моего брата, потом перевел взгляд на пассажиров, сидевших сзади.
Я опустил стекло.
— Привет, — сказал я.
— Гарри, — спокойно произнес он. — Что вы здесь делаете?
— Только что имел беседу с Девицей-Богомолом, — ответил я и поднял к окошку блокнот с нарисованным по памяти — пока свежо — знаком.
Майкл сделал глубокий вдох и поморщился.
— Так я и чуял — что они в городе.
— Правда? — спросил я.
Парадная дверь дома отворилась, и на крыльцо вышел крупный, смуглый мужчина в синих джинсах темной кожаной куртке. На плече его висела спортивная сумка, и рука его словно невзначай нырнула в нее. Держался он на морозе так, словно был одет по-зимнему. Не вынимая руки из сумки, он направился в нашу сторону.
Только когда он подошел достаточно близко, чтобы разглядеть детали, лицо его расплылось в широкой ухмылке, и он остановился бок о бок с Майклом.
— Гарри! — произнес он сочным, с явственным русским акцентом голосом. — Надо же, какая встреча.
Я ответил ему такой же улыбкой.
— Привет, Саня, — я протянул ему руку, и он пожал ее с такой силой, что я всерьез опасался за целость костей. — Вы-то что здесь делаете?
— Так, проездом, — ответил Саня, ловя пальцем снежинку. — Приземлился у вас последним рейсом, прежде чем аэропорт закрыли. Похоже, придется задержаться здесь на несколько дней, взгляд его скользнул с моего лица на блокнот, и улыбка на губах сменилась брезгливо сжатой линией.
— Кто-то знакомый? — спросил я его.
— Тесса, — ответил он. — И Имариил.
— То есть, вы знакомы?
Он снова стиснул на мгновение зубы.
— Подручный Тессы… завербовал меня. Тесса здесь?
— И не одна, а с друзьями, — я нарисовал знак, который видел на почернелом динарии всего несколько минут назад, и протянул им.
Саня покачал головой и покосился на Майкла.
— Акариил, — не задумываясь, произнес Майкл.
Я кивнул.
— Он в мешке из-под виски в пепельнице.
Майкл выпучил глаза. Саня тоже.
— Надеюсь, у вас найдется один из этих ваших освященных платков. Я бы отвез это к Падре Фортхиллу, но, боюсь, он под пристальным наблюдением. Мне нужно тихое место, чтобы отсидеться.
Саня с Майклом обменялись долгими, многозначительными взглядами. Потом Саня посмотрел на Томаса и нахмурился.
— А это что еще за вампир?
Я заметил, как застыл от неожиданности Томас. Как правило, даже обитатели сверхъестественного мира не распознают вампира Белой Коллегии — если, конечно, не застанут того за своим вампирским промыслом. Его порода умеет хорошо камуфлироваться, и они полагаются на свой камуфляж так же, как, скажем, леопард — на свои пятна.
Однако скрыть что-либо от Рыцаря Креста не так-то просто. Может, это входит в список дарованных им способностей, а может, сама работа требует от избраных заниматься ею людей подобного свойства — не спрашивайте, не знаю. В вопросах веры и отношений со Всевышним я не слишком силен, так что плаваю в этих водах, так сказать, с особой осторожностью и по возможности кратковременно. Я только знаю, что мало кому из нехороших парней удается проскользнуть мимо Рыцаря Креста, и что у этих Рыцарей налицо предрасположенность выводить истину на свет.
На мгновение я встретился с Саней взглядом.
— Он со мной, — произнес я. — И еще, именно благодаря ему Акариил отдыхает сейчас в заточении.
Некоторое время Саня колебался. Он покосился на Майкла, который нехотя кивнул.
Младший рыцарь задумчиво прикусил губу и тоже заглянул вглубь салона.
Хендрикс проснулся, но не двигался с места, только смотрел на Саню спокойным, усталым взглядом.
— Женщина, — хмурясь, произнес Саня. — Что она?
— Ранена, — ответил я.
Черты лица его на мгновение потемнели.
