Ян Валентин - Звезда Cтриндберга
Луч Полярной звезды на рисунке упирался в точку, помеченную на рисунке крестиком. В свете лампы стало заметно, что таких крестиков не один, а несколько и все они тщательно пронумерованы. Цифры были выписаны на полях.
– После многих неудачных попыток Нильсу Стриндбергу удалось с впечатляющей точностью зафиксировать координаты, куда падал луч, – сказал Эберляйн, когда Дон поднял на него глаза. – Как вы видите, постоянно происходят небольшие отклонения. Прошло немало времени, прежде чем ученому удалось выявить какие-то закономерности.
Немец перелистал еще несколько страниц. Рисунки двух полусфер и таинственного луча становились все более детальными, а в конце обнаружилась тщательно составленная таблица.
Эберляйн провел пальцем по колонкам:
– Это, насколько нам известно, первая сводная таблица, сделанная Нильсом Стриндбергом. Он закончил ее в начале августа 1895 года. Ему приходилось работать очень быстро, потому что реакция продолжалась всего около десяти минут. Потом крест и звезда вновь распадались. Никаких следов сплавления Стриндбергу обнаружить не удалось. И что удивляло его более всего: оба предмета, когда он вынимал их из огня горелки, по-прежнему оставались холодными. Никаких следов сплавления, словно бы ничего и не было!
Эберляйн полюбовался на таблицу и начал упаковывать пластинку в ватин.
– Как вы видите, – сказал он, не поднимая головы, – речь идет о пятидесяти экспериментах, всегда проходивших по одному и тому же сценарию. Нильс Стриндберг клал звезду на поперечину креста, разогревал до определенной температуры, крест и звезда сливались в единое целое, «как две лужицы ртути», – и тут же, прямо в воздухе, начинали светиться семь точек, всегда образуя один и тот же рисунок – Малую Карлову Колесницу, с Полярной звездой над центром звезды Себа. Через несколько секунд небесная сфера как бы немного вырастала, и под ней появлялась другая сфера, Северное полушарие Земли. В конце реакции луч всегда показывал на разные точки около восемьдесят третьего градуса северной широты, к северу от Свальбарда. Если вы посмотрите на таблицу внимательно, то увидите, что расстояние между этими точками невелико, можно очертить круг с радиусом около ста двадцати километров. Под конец Стриндберг пришел к выводу, что изменения в позиции луча происходят регулярно, примерно раз в три дня. Луч словно указывает на какой-то объект в ограниченном районе к северу от Свальбарда. Объект, который находится в постоянном движении.
Эберлейн переложил пластинки ватином и упаковал их в картон.
– Ver volt dos gegleybty – тихо сказал Дон. – Кто бы в это поверил.
17. Пробуждение
Сюрреалистическая кинолента сна каждый раз застревала на одном и том же стоп-кадре, и она просыпалась в холодном поту. И даже сейчас – она уже сидела на краю кровати с открытыми глазами, но видела перед собой эту картину.
Женщина с ее лицом… Те же высокие скулы, короткие черные волосы, большой рот. Мама… она так и стоит на коленях на мраморном полу под парадной лестницей банка и умоляет Елену спуститься. И сейчас Елена слышит собственный писклявый голос, голос шестилетнего ребенка, скрипучим эхом отдающийся под громадными сводами:
– Wer ist sie, Vater? Фатер, кто это?
Она видит приближающихся вахтеров и еще крепче сжимает костлявые пальцы Фатера. Потому что Елена прекрасно знает, кто эта женщина, пришедшая за ней в банк в Вевельсбурге.
Она, эта женщина, опоздала.
* * *Елене было пять лет, когда она впервые решилась под большим секретом рассказать маме, что может читать мысли других людей, что она видит все их надежды и мечты в странных цветных видениях.
Мама поначалу смеялась – она приняла это за обычные детские выдумки. Но когда Елена в своих детских рисунках начала изображать страсти и извращенные фантазии взрослого мира, улыбка с лица матери исчезла.
В ту далекую весну, когда Елене больше всего на свете хотелось играть с сестрами, ее потащили в какую-то лабораторию – решили провести предварительное парапсихологическое обследование.
Сначала она, как цирковая обезьянка, показала свое умение угадывать задуманные цифры. Потом был опыт Ганцфельда – ей завязывали глаза повязкой и надевали наушники, в которых слышался только постоянный, так называемый белый шум. И наконец, долгая поездка на север, звуки чужой лающей речи, показавшейся ей почему-то нечистой и грубой.
Она помнит панический страх, когда ее заставили сунуть голову в какое-то отверстие, напоминающее люк стиральной машины… Волосы отвели в стороны и скрепили металлическими скрепками, на макушке приклеили электроды. Это была первая попытка измерить способность крошечной девочки воспринимать астральные волны.
Там, у Фатера в Вевельсбурге, ее оставили больше чем на год: прошла зима, лето, осень, началась следующая зима…
Ранним декабрьским утром женщина вернулась, чтобы забрать ее домой. И хотя теперь ей было очень больно, Елена все равно считала, что тогда она была права. Какое право на нее имела эта женщина, как она могла подумать, что шестилетняя девочка после того, что произошло, захочет вернуться к бросившей ее матери?
Женщина больше не возвращалась. И только когда Елена была уже подростком, она узнала, что произошло.
Ее родители, оказывается, куда-то торопились, сестры пренебрегли ремнями безопасности, серпантин горной дороги был скользким после дождя… навстречу на высокой скорости вывернулся пикап, а тормозные колодки «ситроена» были изношены…
Машина рухнула в пропасть. Несчастный случай. Из тех, когда нет виноватых, некого обвинять. И ответа она никогда не узнает. Да и что за смысл для подкидыша искать этот ответ?
Елена отбросила подушку и посмотрела в окно. Но картинка не исчезала.
Она попыталась мысленно заставить шестилетнюю девочку посмотреть на Фатера, уловить радость в его взгляде – в первые годы так и было… Заставила себя подумать об их работе, о сером порошке в запаянных ампулах в свинцовых контейнерах, о геометрических фигурах, просиявших ей однажды в этом порошке…
И только потом, когда она повзрослела и дар ее начал понемногу угасать, она поняла, что помогала Фатеру и всему Фонду видеть.
Но даже с ее помощью далеко не продвинулись. Материал, служивший основой для их экспериментов, серая пыль в стеклянных ампулах, – это была всего лишь мизерная часть богатств, источник которых давным-давно иссяк.
…Шестилетняя девочка медленно переводит глаза на лицо матери.
Елена попыталась остановить мгновение, остаться в этом коконе короткой тишины, замереть, не слышать этого страшного вопроса:
