Каролина Клинтон - Научи его плохому, или как растлить совершеннолетнего
– Серега, – слабым голосом сказала я. – Если еще что-то не рассказал – то выкладывай прямо сейчас, не томи.
– Да вроде все, – развел он руками. – Только одно скажу – ты уж сиди тут подольше, а то Витька тебя махом на нары определит. Злой он сильно, его в отделе все педиком дразнят.
Я зарылась лицом в подушку и застонала.
Damn!Damn!!!
«Неладно что-то в Датском королевстве», – подвывал внутренний голос.
«Чего делать?», – простонала я.
«Гони Серегу, и будем думать», – прекратив истерику, тут же деловито велел голос.
– Серега, оставь меня, – попросила я.
– А поговорить по душам? – обиженно заморгал он.
– Мне нехорошо! – твердо молвила я. – И передай на посту медсестрам, чтобы ко мне не лезли, я в гневе неприятна!
Серега понуро кивнул и пошел из палаты.
– Я тебе фруктов принес, – он обернулся от двери и кивнул на пакет около стула.
– Спасибо, – покивала я.
Дверь за ним захлопнулась, а я принялась думать.
Итак.
Что мы имеем? А имеем мы то, что мой сон был явно неслучаен. В восемь вечера я сроду спать не ложилась. Я сова, к вечеру у меня наоборот на подвиги тянет!
Куда же мне могли снотворное подложить? Я прокрутила по шагам свои действия в тот вечер. Вот я падаю в реку, плыву, выползаю на пляж. Потом парни везут меня домой. Я ничего не ела и не пила с ними, так что они отпадают.
Потом ругаюсь с Дэном и захожу домой.
Потом… Потом я пью чай!!! И это была единственная еда и питье за тот вечер. Думаю, снотворное было растворено в воде, налитой в чайник. То-то мне напиток показался горьким. И, будь я менее замученной, то несомненно обратила бы на это внимание. А я рассеянно списала мерзкий вкус на неопробованный ранее сорт чая.
Итак, я засыпаю, и тогда злоумышленник, проникнув каким-то образом в дом, делает мне героиновую инъекцию и оставляет предсмертную записку.
То, что это было именно так – это да и аминь. Ведь, черт возьми, я героина в глаза не видела. Я не наркоманка! Да если бы мне надо было умереть, быстро и безболезненно, я бы попросту выпила упаковку снотворного.
Вот только смертельную дозу снотворного не растворить в чайнике. Слишком заметен будет вкус лекарства. И сложновато спящего человека насильно накормить таблетками. Именно из-за этого меня усыпили малой дозой, а потом сделали укол.
Осталось только решить, кто это мог сделать.
А ключи были у двух людей. У Сереги и у Дэна.
И на этом моменте я забуксовала.
Дэн – исключено. Он мне родной.
«Знаешь, или рассматривай всех беспристрастно, или не занимайся этим вообще», – хмыкнул внутренний голос.
Я в ответ хмыкнула еще презрительней и напомнила, что Дэн мне карту вернул, после того, как меня парни у дома высадили.
То есть, войти он ко мне не мог.
«А вот скажи, зачем Сереге тебя травить, колоть героином, а потом вызывать скорую? Выгода какая?», – задумчиво сказал внутренний голос.
«Да какая тут выгода, – вздохнула я. – Парень просто ревнует, вот и все».
«Тогда позволь напомнить тебе, что не так давно ты Дэну завещала все свое имущество».
«А позволь тебе напомнить, что Дэну отходит лишь половина! – сурово одернула я распоясавшийся голос. – Остальное делится между матерью, отцом, и Серегой».
«Значит, каждый из троицы получит примерно тысяч по шестьдесят баксами, – вздохнул голос. – Ты уж извини, но и Дэну, и Сереге есть интерес в том, чтобы тебя угробить. Но Дэну особенно».
«А у Сереги – ревность», – напомнила я ему.
«Думать надо, Марья, думать», – озабоченно сообщил голос.
«У меня уж голова опухла от размышлений», – хмуро поведала я.
«Ну отдохни тогда, не мешай мне», – раздраженно бросил голос.
Я подтянула Серегин пакет, достала зеленое яблоко и захрустела им. Настроение у меня было ниже плинтуса. А все оттого, что память услужливо подсунула мне эпизод, в котором Дэн рассказывал, как его знакомый, обладатель такой же двери, как моя, однажды попросту переделал свою кредитку еще и под карту-ключ. Потому как ключ он постоянно терял или забывал дома, попросту захлопывая дверь.
Да и, в конце концов, у него была родная карта от моей двери. Что мешало ему сделать дубликат?
Если это он – я попросту не переживу. Не переживу!!! Я слишком часто в последнее время встречалась с предательством тех, кому верила.
Маруська, моя подруга детства, которая украла деньги, предназначенные для уплаты за дорогую мне жизнь.
Оксана, которую я любила как мать родную, а она мало того, что подсадила меня на кокаин, так еще и чуть не убила, пытаясь омолодиться моей кровью. И не ее вина, что ей не повезло.
Родители Дэна, которые расправились со своими врагами, вслепую используя меня. Я думала, что спасаю Дэна. А они посмеивались и готовились меня убить, и смерть моя так же должна была послужить их интересам.
Я не переживу, если и Дэн меня предаст.
«Скажи, на нем есть приворот?», – вздохнул голос.
«Был, но он быстро испарился. Ты же знаешь, я в приворотах не особо сильна».
«Тогда ответь себе честно. Именно себе, а не мне – что же его около тебя держит?», – мягко спросил голос.
Я молчала.
Красивей и обаятельнее Дэна я попросту не встречала. И я говорю не про ту массу парней, с которыми у меня может что-то получиться. Я говорю ВООБЩЕ про всех виденных мной людей. Как реальных, так и на экране телевизора. В Голливуде бы его оторвали с руками и ногами.
А он предпочитает по доброй воле жить со мной. Без приворота.
«Он меня просто любит», – тихо улыбнулась я, лелея свое счастье глубоко в душе.
Все у нас с ним будет хорошо. Я выйду из больницы, приду к нему домой и все-все расскажу. И он обнимет меня и скажет: «Магдалина, ты самое дорогое, что у меня есть. Я без тебя пропаду».
И я…
«Дура, прости Господи, – тяжко вздохнул внутренний голос. – Ну да ладно. Я тут подумал – валить нам отсюда надо».
«Зачем?», – на полном автомате поинтересовалась я.
«Витька, я так понимаю, только и ждет, как бы тебя в кутузку упечь. Только на ноги встанешь, он тут как тут будет, а чувствуешь ты себя неплохо! Да и папеньку выручать надо».
«Точно! – согласилась я и выдернула иглу капельницы из вены. – Точно! Вот сейчас доберусь до дома, погадаю, где папенька – и пойдем его выручать. Все остальное подождет».
Как обнаружилось, на мне была одета моя собственная ночная рубашка, около кровати стояли тапочки, а на стуле лежал халат. Больше я одежды не нашла.
Ну и ладно! Я одела то, что Бог послал и пошла сваливать.
Сестричка на посту ахнула:
– Потемкина! Вы куда это?
– В туалет! – не моргнув глазом, соврала я.
– У вас отдельный санузел!
– А меня он не устраивает! – склочным тоном сказала я и пошла дальше.
– Вам вставать нельзя! – закричала девушка.
