Валерия Чернованова - Враги поневоле
— Давно вы дружите с Алессандром? — вспомнив о скоропалительном бегстве виконта, спросила я. Он явно не хотел, чтобы Алесс видел нас вместе. Интересно знать, почему?
— Мы выросли вместе, учились в одной академии. Кажется, мы родились друзьями.
— Ты мне не рассказывал. И сегодня, заметив д'Орана, сразу сбежал. Как-то не очень это похоже на проявление дружеских чувств. Карэн сосредоточенно смотрел вдаль, стараясь сохранить невозмутимое выражение.
— Я спешил, поэтому не хотел пересекаться с Алессом. От него так просто не отделаешься. Я ему не поверила. И, тем не менее, не стала лезть в душу и силой вытягивать правду. Когда мы подошли к маковому полю, солнце уже садилось за горизонт.
— Каждый раз, оказываясь здесь, испытываю странное необъяснимое чувство.
Даже трудно выразить, какое именно. Как будто счастье, радость переполняют меня, и тут же поднимается какая-то тревога, волнение. Наверное, я говорю глупости… Карэн опустился на траву и увлек меня за собой.
— Мне понятно твое состояние, природа Олшира прекрасна. — Юноша улыбнулся своим мыслям. — С этим полем связана одна старая легенда, печальная история любви.
— Расскажи мне. — Я коснулась рубиновых лепестков последних, еще не отцветших маков, робко выглядывающих из высокой травы.
— Однажды лорд Веральд, дед Моркеса, гуляя по лесу, повстречал прекрасную девушку. Пожилого графа пленила красота незнакомки, он сразу же влюбился в нее.
Каждый вечер на закате граф шел на маковое поле, чтобы увидеть свою ненаглядную. В одну из таких встреч девушка подарила ему альяри…
— Обручальный браслет, который в древние времена дарили друг другу влюбленные, тем самым как бы давая обет верности.
— Ты знаешь эту историю?
— Нет, но Кьяра рассказывала мне о браслете. У меня тоже есть альяри. Он достался мне от мамы. Заметив мой погрустневший взгляд, Карэн прошептал:
— Извини. Не стоило говорить о браслете.
— Все в порядке, — печально улыбнулась я. — Чем же закончилась история?
— После той встречи граф больше не видел ее. Каждый вечер лорд Веральд приходил в поле в надежде вновь повстречать любимую, но девушка ушла из его жизни так же внезапно, как и появилась, оставив в память о себе альяри. Вскоре Веральд умер, и титул графа унаследовал его сын, Гортейн. Виконт замолчал. Подперев голову руками, он всматривался в мое лицо с какой-то загадочной улыбкой, будто пытался прочесть мои мысли.
— Значит, у каждого графа д'Орана есть грустная история?
— Люди считают, что это их проклятие — расставаться с близкими, — промолвил Карэн. — Лорд Веральд потерял любимую, а Гортейн сам убил любовь. И тем самым разрушил свою жизнь. Первая жена Моркеса умерла через несколько лет после рождения Шанталь. Говорят, граф очень любил леди Кару.
— Теперь настал черед Алессандра терять любимую, — мрачно пошутила я.
— Боюсь, он ее уже потерял, — задумчиво прошептал виконт и, не желая отвечать на мой вопросительный взгляд, вскочил на ноги. С противоположного конца поля раздалось громкое ржание лошадей и знакомый заливистый смех, который беспрестанно звучал у меня в ушах. Значит, неразлучная парочка так же, как и мы, местом прогулки выбрала маковое поле. Схватив за руку, Карэн потянул меня в сторону чащи. И только оказавшись в тени раскидистых деревьев, будто сросшихся между собой, соизволил отпустить.
— Что на тебя нашло? — Я выглянула из-за дерева. По полю, оглашая окрестности громкими криками, мчались, как и предполагала, Кьяра и Алессандр. Прямо-таки идиллическая картина в духе пасторальных романов. Влюбленные на прогулке. За спиной зашуршали опавшие листья. Это Карэн переминался с ноги на ногу, тщетно пытаясь привлечь мое внимание. Вспомнив о заданном вопросе, на который мне так и не потрудились ответить, я повторила:
— Карэн, что происходит?
— Не хотел, чтобы д'Оран видел нас вместе, — раздалось после продолжительной паузы. Я оторвалась от созерцания поля и повернулась к виконту. Сердце пронзила неприятная догадка.
— Ты меня стесняешься? Карэн протестующе замахал руками.
— Нет, что ты! Не в этом дело.
— Тогда в чем же? — Молчание. — Карэн… Юноша безнадежно вздохнул, так ему не хотелось продолжать эту тему, но понимая, что я все равно не отстану, сказал:
— Между мной и Алессом не первый раз возникают трения из-за девушек.
— А причем тут я?
— Если Алесс узнает о моих чувствах к тебе, непременно попытается встать между нами. Такой уж он человек, привык забирать все, что мне дорого. Д'Оран не уступит пальму первенства никогда и ни в чем.
— Странная у вас дружба, — задумчиво протянула я. Спохватившись, спросила:
— Постой! Какие чувства?! Мы же знакомы не больше месяца! Карэн встрепенулся и пошел на попятную.
— Забудь. Это я так, погорячился. — Затем быстро добавил: — И все же, не рассказывай ему о наших встречах. До поры до времени. Я не стала упорствовать. Это их дело, пусть сами и разбираются. Хочет виконт иметь секреты от друга — пожалуйста! Я не против.
— Так и будем стоять, подглядывая за ними? — мягко проговорил Карэн и, взяв за руку, увлек меня в лес, на опушке которого мы оставили лошадей. Помимо воли мой взгляд вновь отыскал неразлучную парочку. Молодые люди спешились. Алессандр что-то увлеченно рассказывал, а Кьяра, затаив дыхание, внимала каждому его слову, чуть ли не раскрыв рот. Вдруг она подалась вперед и как бы случайно, потеряв равновесие, почти упала Алессу в объятия. Я больше не в силах была на это смотреть. Почувствовав укол ревности, отвела взгляд. «Этого мне еще не хватало!» — в сердцах подумала я.
Глава четвертая АЛЕССАНДР
Октябрь подошел к концу. Заметно похолодало, и теперь я была вынуждена большую часть дня проводить в замке. Было пасмурно и сыро, а столь полюбившееся мне маковое поле, уже без маков, по утрам укрывал туман, рассеивающийся днем под натиском дождевых капель. Впереди нас ждала долгая зима, и в Горнвилле было ужасно тоскливо. Неделю назад получила письмо из Айлин-илиона. Директор обещал разобраться с ритуалом и как только что-нибудь узнает, сразу сообщить мне. Приказал ничего не предпринимать без его указаний, что я и делала. То есть сидела сложа руки и изнывала от безделья. Пока ждала ответ из Элаира неизвестный провел еще один обряд, принеся в жертву дворовую кошку, которых в окрестностях замка водилось великое множество.
На все возмущения графа я с кротостью, на которую только была способна, заверяла его, что очень скоро разгадаю тайну и будь то человек или привидение, его непременно постигнет заслуженное возмездие. Мои отношения с обитателями замка заметно улучшились. Особенно с Алессом, с которым мы коротали за разговорами долгие вечера. Я рассказывала ему о своем прошлом, о школе, друзьях, д'Оран делился со мной воспоминаниями о годах, проведенных в военной академии и беззаботном детстве. К сожалению, я все чаще стала ловить себя на мысли, что думаю о нем больше, чем следовало бы. Единственная, с кем мне совсем не хотелось встречаться, была Шанталь. Иногда я видела ее, необычайно бледную, с болезненной синевой под глазами. Она, словно призрак, проплывала по коридорам, не замечая ничего вокруг. Лишь пару раз обращалась ко мне с какими-то странными вопросами, на которые я не знала, что ответить. В остальное время Шанталь предпочитала делать вид, что мы не знакомы. За обедом и ужином, когда удостаивала нас честью лицезреть ее персону, была молчалива и подавлена. Впрочем, как и все в этом замке. В последнее время мне снился один и тот же сон: неизвестная девушка блуждает во тьме. Я пытаюсь разглядеть лицо, но черты незнакомки тонут во мраке, ее фигуру окутывает плотный туман, словно желая уберечь девушку от постороннего взгляда. Иногда героиня моих снов растворяется в серых сгустках, практически исчезая, иногда туман редеет, открывая тонкий, почти прозрачный силуэт. Я хочу догнать ее, понять, что она делает и зачем чуть ли не каждую ночь появляется в Горнвилле, но та всякий раз ускользает от меня. Одна картина резко сменяла другую, сны были обрывочными и такими яркими, как вспышки молний, что в последнее время неизменно сверкали в темном небесном пространстве. Казалось, некая сила сгущалась над Горнвиллем и с каждым днем эта сила возрастала, накрывая замок непроницаемым куполом. Порой туман превращался в багровое марево. Я видела кровь, странные надписи. Слышала крики и не могла понять, то ли с моих губ срываются страшные звуки, то ли кричала таинственная незнакомка.
