Вера Крыжановская - Заколдованный замок
Известие, что неожиданное дело удерживает барона на неопределенное время в Париже, очень обрадовало маркиза. Точно сорвавшись с цепи, он с новым увлечением стал вести прежнюю беспорядочную жизнь. Алиса оставляла его в покое, и только вид велосипеда возбуждал в ней чувство глухой вражды. Это орудие передвижения было так близко связано с оскорбительным поведением ее мужа, что казалось ей почти личным врагом.
У госпожи Лаверди царило теперь большое оживление. К ней приехали мачеха и ее сестра, госпожа де Сервиньи. Затем неожиданно прибыл ее муж с графом Нерваль, чтобы отдохнуть немного. Праздники и вечера следовали один за другим. Марион постоянно приглашала Алису, а иногда приезжала сама за ней и увозила ее, желая развлечь свою подругу, впавшую в глубокую меланхолию.
Алиса позволяла увозить себя. Одиночество иногда становилось ей положительно невыносимым, и она чувствовала какое — то влечение, в котором сама не могла отдать себе отчета, к месту, где жил Гюнтер. Ее уважение и симпатия к молодому моряку все возрастали по мере того, как она сравнивала его с легкомысленными и циничными мужчинами, с которыми ей приходилось сталкиваться. Теперь она сделалась тонкой наблюдательницей и с отвращением видела, сколько любовных интриг, измен и лжи таилось под наружностью порядочного общества, собиравшегося в гостиных Марион.
Все эти женщины, такие щепетильные и добродетельные, имели любовников. С двусмысленными улыбками передавали они друг другу юмористические истории о похождениях своих мужей. А эти мужья и отцы семейств, такие почтенные с виду и с таким неодобрением говорившие о пороках и деморализации общества, сами содержали любовниц и подавали пример этой деморализации своим женам и детям.
Алиса чувствовала себя неловко в этом обществе. Ее новые знакомые также относились к ней недоверчиво и даже враждебно, так как она никогда не сплетничала, не интриговала и не имела любовников. Жиро, убедившись, что место при Марион занято, обратил свои взоры на маркизу и начал настойчиво за нею ухаживать. Но видя, что его ухаживание принимается с ледяным презрением, тотчас оставил ее и завязал другую интригу. Один Гюнтер оставался верен Алисе, тщательно наблюдая, чтобы на нее не пала какая — нибудь тень. Молодой моряк от всей души жалел это юное существо, брошенное без всякой поддержки и руководства среди рифов и бурных волн супружеской жизни. Но он был слишком честен, чтобы воспользоваться смущенными чувствами молодой женщины, чтобы подстерегать минуту слабости или злобный порыв оскорбленной гордости. Гюнтер не хотел соблазнять Алису и увлекать ее в адюльтер, так как для этого он слишком уважал и любил ее.
Между тем, Беранже продолжал развлекаться. Будучи слишком развращен, чтобы довольствоваться одной Мушкой, иногда даже надоедавшей ему, маркиз быстро завязал интригу с одной красивой дамой, с которой встретился у Марион, так как, чтобы сохранить ввиду скорого приезда дяди известный декорум, он стал время от времени сопровождать жену к госпоже Лаверди. Алиса уловила подозрительные взгляды между мужем и этой дамой. Она не хотела следить за ними, но однажды пустой случай превратил ее подозрение в уверенность.
Как — то, она случайно нашла на бюро мужа великолепную брошку с изумрудами и предположила, что она предназначается для Мушки. Но каково же было ее удивление, когда в один прекрасный день она увидела эту брошку на госпоже Б., которая без всякого стеснения всем показывала ее, как подарок своего крестного отца.
Алиса не могла удержаться, чтобы не рассказать Марион про этот случай. Та с сожалением посмотрела на нее.
— Боже, как ты глупа, Алиса! Ты находишь подобную драгоценность и не берешь ее себе?
— Как? Взять вещь, которая не мне предназначена? Положительно, ты сама не знаешь, что говоришь, — ответила маркиза, густо покраснев и нахмурив брови.
— Напротив, это ты не думаешь о том, что делаешь. Если твой негодный маркиз желает делать подарки своим любовницам, то пусть он прячет их где — нибудь в другом месте, а не дома. Я дала урок в этом роде моему дорогому Феликсу. Я тоже однажды нашла у него великолепный браслет. Понятно, он предназначался не мне и стоил вчетверо дороже скромных подарков, приготовленных для меня. Я забыла тебе сказать, что это было накануне годовщины нашей свадьбы. Я без стеснения надела браслет на руку. Затем я побежала к мужу, бросилась к нему на шею и поблагодарила за чудный подарок, извиняясь, что нашла его раньше. Был ли он доволен!!.. Не знаю. — Марион откинулась на спинку кресла и расхохоталась, как безумная. — Но сказать он ничего не мог и браслет остался у меня.
Алиса тоже не могла удержаться от смеха. Затем, успокоившись, заметила с презрением:
— Нет, Марион! Ни за что на свете я не прикоснусь к вещи, предназначенной подобной твари. Ради этих драгоценностей они продают свое тело и душу. Было бы слишком унизительно для меня обокрасть куртизанку и проявить жадность, которая бы низвела меня до нее.
— Но она гораздо больше обкрадывает тебя, а поэтому оба они заслуживают наказания, как сообщники. Было бы уже слишком позволять так открыто грабить тебя, чтобы наряжать свою любовницу!
— Что делать! С этим надо примириться. Я ничегоне требую от Беранже, а также не стану оспаривать у его любовниц ни его особы, ни его подарков.
— Гм! Такая уступчивость может завести тебя далеко.
— Я посмотрю, до каких пор я буду в состоянии идти в этом направлении.
Таково было положение дел, когда неожиданно приехал барон де Верделе. Алиса была одна, так как Беранже, по обыкновению, был в отсутствии. Приезд бывшего опекуна очень обрадовал молодую женщину. Она от всей души любила этого прекрасного человека, заменившего ей отца. Он одарил ее как дочь и думал составить ее счастье, соединив со своим племянником и наследником. Что вышло иначе — была не его вина. Поэтому молодая женщина хотела избавить доброго старика от горького разочарования.
Но пожилой джентльмен был слишком хорошим знатоком человеческого сердца. После непродолжительного разговора он понял, что на вилле не все было в порядке. От его внимания не ускользнуло, что Алиса похудела и изменилась, и что она уклончиво отвечает на все вопросы, касающиеся ее мужа.
— Отчего, дорогое дитя мое, ты не подождала Беранже? Я вовсе не так голоден, — с улыбкой заметил он, когда доложили, что обед подан.
— Беранже не будет сегодня обедать дома, — ответила молодая женщина, отворачиваясь, чтобы отдать какое — то приказание экономке.
— Как? Где же он обедает?
— Не знаю, право! Вероятно, у господина Бертрана, — сказала Алиса, краснея.
