Наталья Александрова - Медальон инквизитора
С этими словами он величественно удалился.
Из кухни доносилось звяканье, бульканье и другие звуки, наконец Андрей Михайлович появился в дверях, толкая перед собой сервировочный столик.
На этом столике стояли две большие чашки темно-синего фарфора, такая же сахарница, серебряная вазочка с печеньем и конфетами, старинный хрустальный графинчик с темно-золотистой жидкостью и две маленькие рюмки.
Переставив все это с каталки на круглый стол, старик сел рядом с Оксаной и приветливо проговорил:
– Угощайтесь, моя дорогая! Чай неплохой, цейлонский, заварен по старинному рецепту. А если вы не против – могу предложить вам рюмку замечательного морошкового ликера.
Чай был и впрямь на диво хорош, а когда Оксана пригубила ликер, ей показалось, что она перенеслась в осенний лес – таким живым, свежим и ароматным был замечательный напиток.
Через несколько минут все сегодняшние неприятности казались ей далекими и нереальными, они отступили на задний план. Оксана слушала Андрея Михайловича, смеялась его шуткам и с удовольствием потягивала чудесный ликер.
Вдруг старик отставил недопитую рюмку и проговорил извиняющимся тоном:
– Простите, моя дорогая, я понимаю, что вам сейчас не хочется ни говорить, ни думать о неприятном, но я хотел бы кое-что прояснить. Конечно, это не мое дело, но от кого вы сегодня убегали? Это не пустое любопытство, возможно, если я буду больше знать, я смогу вам чем-нибудь помочь.
В первый момент Оксана замялась, но затем, то ли под действием обаяния Андрея Михайловича, то ли благодаря его удивительному ликеру, она начала рассказывать о том, что случилось с ней в последние дни. Рассказала подробно, ничего не утаивая – и про странное появление человека, который назвался Андреем Логиновым, и про допрос в полиции вчера, и про то, как ее привезли туда сегодня, и про этого ненормального типа, который заявлял, что в его власти ее спасти, и требовал в обмен ее «сотрудничество». И дальше, про бандитов и пропавшие деньги, про то, как ее отпустили и она привела своих преследователей на конспиративную квартиру.
– Вот как... – проговорил старик, выслушав ее исповедь. – Значит, вы сумели сбежать из той квартирки... Представьте, мне тоже довелось в ней побывать лет тридцать назад.
– Да что вы?
– Эту квартиру давно уже используют для всяких конспиративных встреч и переговоров. Сейчас она принадлежит Конторе, прежде принадлежала другой организации, еще более серьезной. Ее ценят за то, что в этой квартире есть второй, замаскированный выход, так что из нее можно незаметно выскользнуть или, наоборот, незаметно привести кого-нибудь... Впрочем, вам это ни к чему рассказывать, судя по всему, вы только что воспользовались именно этим потайным выходом...
– А вы? Что вы делали тридцать лет назад в этой квартире? Если, конечно, это не секрет.
– Меня пригласили туда для крайне неприятного разговора... Впрочем, это только говорится «пригласили». На самом деле меня доставили туда под конвоем. От меня хотели получить показания на одного коллегу... Видите ли, я тогда занимался такой областью знаний, которая не очень поощрялась властью.
Андрей Михайлович отвернулся и помрачнел.
– Ну и как – получили? – не отставала Оксана.
– К счастью, нет. Мне удалось перехитрить того человека... Впрочем, это долгая история, и она нас сегодня не волнует. Так сказать, за сроком давности... А что же вы не пьете ликер?
Оксана действительно с любопытством слушала старика, разглядывала его комнату и забыла о своей рюмке. Она снова поднесла ее к губам, вдохнула тонкий, необычный аромат, аромат северного леса, ранней осени, душистых ягод.
Отчего-то этот аромат заставил ее вспомнить детство, дачу на Карельском перешейке, солнечное утро и незатейливую радостную песенку зяблика...
– Знаете ли вы, что Пушкин перед смертью просил морошки? – проговорил Андрей Михайлович, наблюдая за ее лицом.
– Действительно, волшебный аромат! – Оксана маленькими глотками допила ликер и полезла в карман за платком, чтобы вытереть губы. При этом из ее кармана выпал медальон и подкатился к ногам старика.
Андрей Михайлович наклонился, поднял его и с интересом стал разглядывать.
– Интересная вещица! – проговорил он наконец. – Очень интересная! Откуда она у вас?
– От матери, – ответила Оксана спокойно. – Но вообще, кажется, этот медальон давно хранится в нашей семье... Маме его передала бабушка, ей – прабабушка...
– Вот как? – голос Андрея Михайловича стал каким-то странным, взволнованным. – Знаете ли вы, какой символ изображен на крышке вашего медальона?
– Кажется, это коптский крест.
– Нет, дорогая моя! Настоящий коптский крест – это обычный прямоугольный крест, каждый конец которого разделен на три части, три излучины, символизирующие Троицу – Отца, Сына и Святого духа, а все двенадцать окончаний обозначают двенадцать первых апостолов. Этот же знак гораздо древнее...
Старик ненадолго замолчал, затем продолжил, с трудом сдерживая волнение:
– Его называют Анк, или точнее – Анх, это, возможно, древнейший символ на земле. В Древнем Египте Анх символизировал вечную жизнь, считался ключом к потустороннему миру, к загробной жизни, или, как говорили египтяне, «жизни по ту сторону пирамид». Анх составлен из двух вечных начал: светлого и темного, активного и пассивного, мужского и женского. Нижняя его, крестообразная часть обозначает мужское начало, верхняя, круглая, – женское. Анх – ключ к тайным знаниям, эмблема сокровенной мудрости, мистической власти над людьми. С этим знаком изображается страшное древнее существо Абраксас, чудовище с телом человека, головой петуха и змеями вместо ног. В тайных египетских культах Абраксас считался верховным повелителем Неба, бессмертным хранителем сокровенного знания...
– Это очень интересно, – проговорила Оксана, когда Андрей Михайлович замолчал. – Только я видела много сувениров с таким же точно знаком, привезенных из турпоездок в Египет. Там можно купить такой крест в любой сувенирной лавочке...
– Такой, да не такой! – возразил старик. – Вы сами сказали, что этот медальон давно уже хранится в вашей семье, передается от матери к дочери. То есть он – отнюдь не из сувенирной лавки. Если там же в любом магазинчике можно купить копию маски царицы Нефертити или фараона Тутанхамона, это нисколько не умаляет древность и красоту подлинной маски. Но даже не это главное. – Старик показал Оксане край медальона. – Если вы внимательно посмотрите на этот медальон, вы увидите, что по его краю древним мастером проделано множество едва заметных насечек. Я не сомневаюсь, что их триста шестьдесят пять – столько же, сколько дней в году...
