О чем я только думал? (сборник) (ЛП) - Шоу Мэтт

В дальнем углу комнаты виднелось влажное пятно, с которого медленно капала вода в постоянно увеличивающуюся лужу на полу.

Кап. Кап. Кап.

Его собственная кровь, скапливающаяся на краю стола, тоже капала.

Постепенно к нему возвращались чувства, и тут он понял, что лежит голый. Более того, он осознал, что Тэтчер держит его за яйца. Суровые глаза за маской Железной Леди смотрели на него, пока рука сжимала его яйца.

Он застонал от боли, а не от удовольствия.

- Для того, чтобы вытворять такое сo страной... Мы догадывались, что у тебя должны быть большие яйца, - сказал Блэр. - Ты можешь представить наше разочарование.

Дэнни не ответил, потому что не мог. Его конечности не слушались приказаний мозга, а рот - без языка - не был способен просить пощады, хотя он уже был согласен уйти в отставку, лишь бы все закончилось.

Сквозь пелену мучительной боли, в его голове промелькнула мысль о том, что даже если бы он сказал, что уволится, они бы все равно его не послушали.

Бывшие премьер-министры. Ублюдки.

Внезапно Тэтчер начала тянуть за его яички, причем она сдавливала яйца все крепче, продолжая вытягивать их из его ноющего тела. Дэнни закричал.

Некоторые из присутствующих отвернулись, не желая смотреть, как медленно, но неумолимо начала рваться кожа; звуки напоминали куриные ножки, которые отделяют от остальной части приготовленной тушки.

Крики усилились, когда - неожиданно - его яйца полностью отделились от тела.

Тэтчер повернулась и сильно пнула яйца Дэнни через весь склад, словно забивала гол.

Человек в маске Черчилля начал блевать.

Дэнни скатился со стола и приземлился на пол, из раны в промежности хлестала кровь и скапливалась под ним.

- Самое смешное, что ты сказал - а я знал, что ты шутишь, - что если стена не защитит от шотландцев... ты попросту отпилишь их часть от нашего маленького острова в надежде, что они уплывут за много миль от нас... Именно такие высказывания, даже сказанные в шутку, еще больше утвердили меня в мысли, что ты не подходишь ни для страны, ни даже для жизни.

Блэр вышел из задних рядов толпы держа ножовку в руке. Он подошел к Дэнни, но тот уже ничего не различал. Блэр наклонился и положил руку на подрагивающий живот премьер-министра.

- Ты хотя бы своим крошечным мозгом обдумал практические аспекты "пиления острова"? Твой мозг вообще задумывался о таком, хотя бы интересовался, возможно ли подобное осуществить?

Он рассмеялся.

- Самое ужасное, что я подумал, что ты можешь подобное проделать.

Блэр расположил зубцы пилы так, чтобы они находились горизонтально вдоль покрытого волосами пупка Дэнни. А затем надавил всем своим весом на пилу; он потащил ее на себя.

Зубья пилы вгрызались в плоть, как зазубренный нож в мясной фарш. Некоторые из собравшихся - по-прежнему наблюдая за происходящим - закрыли свои уши трясущимися руками, когда, наконец, крики Дэнни начали проникать в их души.

Разрезав живот, Блэр сунул руку внутрь и вытащил из живота умирающего человека желудок, проткнув его своими длинными ногтями и разорвав на части.

Блэр выплеснул содержимое желудка обратно в рот Дэнни; гротескная смесь переваренной пищи и желудочной кислоты воняла, как оставленный плесневеть протухший сыр.

Блэр насильно скормил Дэнни часть вонючей желчи, которой Дэнни пичкал людей на протяжении нескольких месяцев избирательной кампании.

Дэнни уже перестал шевелиться. Он больше не корчился в агонии, не дышал и не издавал крики, заглушаемые содержимым его собственного желудка.

Его глаза, единственная нетронутая часть тела, смотрели не мигая прямо, однако Блэр продолжал заталкивать желудок ему в рот... Из рта, по разрезанным губам Дэнни сочился желудочный сок.

Блэр, мужчина, охваченный ненавистью и богоподобным чувством, что поступил правильно, избавив мир от такого человека.

- Он умер, - сказал Черчилль с расстояния в несколько футов. - Оставь его...

Блэр, усталый и покрытый грязью, уселся на пол.

Он снял маску, и присутствующие увидели не бывшего премьер-министра, а потного молодого человека, который работал в той же партии, которую возглавлял Дэнни. Следом, другой человек снял маску, и снова такой же молодой парень. Затем третий, четвертый...

Группа людей, смущенных тем, как Дэнни умер, была подкуплена для совершения самого жестокого убийства.

- Как мы справились? - спросил Блэр.

Они все повернулись к последнему представителю группы в маске. В конце комнаты стояла Тэтчер.

Сняв маску, Мэл не могла не улыбнуться.

Парни гордились ею.

Ее муж - свинья - страдал и сильно мучился, так же, как она на протяжении многих лет от его сексистских замашек.

А сколько денег они заработают за то, что помогли ей избавиться от мерзавца раз и навсегда? Эти деньги не нанесут ни малейшего ущерба некогда общему банковскому счету.

- Вы молодцы, - сказала она.

Перевод: Миша Грубий

"Член Мелвина"

Ее рот слегка приоткрылся, кончик возбужденного члена просунулся мимо полных губ, покрашенных ее любимой маркой вишневой помады. Пробравшись внутрь он заскользил по ее теплому и влажному языку и уперся в миндалины задней части горла. Она мгновенно проснулась, не проспав и больше трех часов. У неё тут же началась паника, в то время как твердый, пульсирующий пенис, отделившийся от тела у основания, продолжал втягиваться в её рот. Она попыталась закричать. Однако, из-за члена, который медленно продвигался вниз по ее горлу, сумела лишь выдавить из себя приглушенный хрип. Она начала задыхаться, пытаясь избавиться от постороннего предмета, который проникал всё глубже и глубже. Трясущимися руками она вцепилась за конец члена, но он тут же исчез в ее горле. Ее руки переместились к горлу, она продолжала с трудом дышать, отчаянно нуждаясь в кислороде, которого когда-то казалось было в изобилии. Выпуклость на ее шее былa похожа на ту, что видна на теле змеи, пожирающей только что проглоченную добычу. Выпуклость продолжала двигаться, пока твердое мужское достоинство медленно продвигалось по пищеводу девушки. Она вздохнула с большим облегчением, когда, наконец, объект очистил ее дыхательные пути, и кислород вернулся в ее организм. Все еще напуганная, она скатилась с кровати, в которую несколько часов назад рухнула в пьяном угаре, бросив свое черное платье на пол.

Когда ее охватила тупая и всепоглощающая боль, она вскочила на четвереньки, схватившись за грудь. Нахлынуло неприятное ощущение, которое возникает, когда проглатываешь слишком большой кусок пищи, который с трудом проходит желудок. С криком боли, она пересекла грязный пол спальни, разбросав всю одежду и обувь, и поковыляла к туалетному столику в дальнем углу. Онемевшие руки застучали по настольной лампе, пока не нашли выключатель. Маленькая лампочка замигала, давая более четкое изображение усталого отражения молодой девушки, смотрящее на нее с поверхности зеркала. Она издала еще один болезненный крик и снова схватилась за грудь, пока не наступило облегчение.

Все, что там было, полностью прошло внутрь.

Клаудия на мгновение замолчала, ожидая еще одну волну боли. Она ждала, нервничая и боясь сдвинуться с места. Затем, низким гулом, из глубины ее живота, вышла отрыжка, сопровождающаяся ярко выраженным сырным послевкусием. Она вздрогнула от отвращения, а затем рассмеялась, вспомнив прошедший сон, который разбудил ее. Сон об отрезанном члене, пробивающемся к ее горлу. Она покачала головой. Очевидно, в ту ночь она слишком много выпила, этому подтверждало отражение, смотрящее на нее из зеркала. Ее кожа была бледно-белой, спутанные длинные светлые волосы выглядели жирными, а темные тени для век растеклись по ее щекам. Ее взгляд на мгновение переместился на часы, стоящие у основания настольного зеркала.

3:42 утра.

Ей нужно было вставать на работу через два часа.