Таня Хафф - Дым и пепел
Джек протянул руку мимо него, распахнул дверь и рявкнул:
— Шевелись!
Тони так и поступил.
Начинающий волшебник и два офицера полиции тесной группой пробежали между двойным рядом костюмов, размещенных на вешалках. Бессмертная каскадерша, она же носительница демонских врат, прикрывала тыл.
Это походило на концовку скверного анекдота.
Им было нужно только пригнуться.
Тони слегка боялся, что Зев или Эми последуют за ними, но у этих людей, похоже, хватило здравого смысла не поступать так.
Дверь павильона звукозаписи оказалась закрыта. Тони потянулся было, чтобы распахнуть ее, но Джек остановил его, схватив за запястье свободной от пистолета рукой.
— Не врывайся очертя голову! Сперва прислушайся.
Лия взглянула на Тони, приподняв бровь и приглашая его повеселиться вместе, потом заявила:
— Дверь звуконепроницаема. С тем же успехом можно просто вломиться туда, ни о чем не думая.
— Прекрасно. Но первыми войдем мы, — Джек показал пистолетом на себя и Данверс.
— Хорошая идея, — произнесла каскадерша, и на нее тут же в упор уставились светлые глаза констебля.
— А вы, черт возьми, кто такая?
— Лия Барнетт.
— И что?
— Я выполняю трюки.
— Позвольте мне задать вопрос по-другому. Почему вы здесь?
— Я не знаю даже того, почему здесь мы, — пробормотала Данверс.
— Хотите верьте, хотите нет, но для меня самое безопасное место — рядом с ним. — Лия показала на Тони.
— Не верю! — хмыкнул Джек.
Фостер чувствовал, что вот-вот упустит момент. Через миг он уже не сможет заставить себя войти в павильон звукозаписи. Не обращая внимания на остальных, парень рванул на себя дверь и ринулся внутрь, к месту под вратами.
Демоническая конвергенция происходила в окрестностях Ванкувера из-за Лии и древнейших чар, которые в данный момент оказались здесь. Но каскадерша не была единственным их источником в этих местах. Может, самые сильные, а уж тем более свежие чары появились здесь вовсе не из-за нее.
«Ищешь милых, свежих демонических впечатлений? Ох, ребята, мне и моим мозгам очень нужно как следует отдохнуть!»
Именно декорации, находящиеся под вратами, привели Арру Пелиндрейк в здешний мир, а потом позволили ей уйти обратно. За последние несколько недель они превращались в гостиную безутешных родителей, средневековый обеденный зал и ветеринарную клинику — во все, что можно было втиснуть в это место, не передвигая стен и не перемещая окон. Чи-Би не одобрял ненужных перестроек.
Сейчас дальняя стена декораций представляла собой одну зазубренную пробоину с болтающимися тут и там деревяшками. Честер стоял среди обломков. Один рукав пиджака был оторван, рука безжизненно болталась вдоль тела.
Босс потряс куском трубы, который недавно был частью осветительной решетки, и заревел:
— Спускайся, чтобы я мог надрать твою чешуйчатую красную задницу и отправить тебя туда, откуда ты выполз, жалкий спецэффект-переросток!
Сверху донесся пронзительный скрип терзаемого металла.
Одна большая лампа полетела вниз.
Времени полагается замедлить бег, когда приближается верная смерть. Согласно теории, которая, по мнению Тони, была полной чушью.
Лампа ударилась о разрисованный бетонный пол. Чи-Би увернулся, взмахнул трубой и отбил в сторону осколок стекла, который устремился к его ноге. Фостер едва успел понять, что он тоже должен что-то сделать. На мысли о том, какими именно будут эти поступки, времени не было вообще.
Раздался скрежет. Монстр отрывал от решетки еще одну лампу. Парню стало ясно, что он должен спустить Демона вниз. Тони протянул руку и призвал.
Тварь оказалась ростом примерно с десятилетнего мальчика, но для таких размеров была удивительно тяжелой. Столкновение на миг отшибло дух у обоих. Они вместе растянулись на бетоне, их руки и ноги перепутались в межвидовой интимности. Потом демон моргнул оранжевыми глазами и разинул пасть, слишком широкую для его лица.
«Антрацитовые зубы, блестящие и черные, напоминающие куски застывшей лавы.
Я никогда не мог запомнить, как называются такие штуки[47].
Их очень много!»
Боль вспыхнула в левом плече парня. Что-то сжало его левую ногу. Голова демона рывком мотнулась вперед.
«Блин! Зубы!»
Грохнули четыре выстрела. Тварь дернулась назад настолько, что Тони сумел высвободить левую ногу и очень сильно пнуть гадину. Демон попятился, шипя и рыча, но его хвост все еще был обмотан вокруг ноги Тони. Фостер пнул снова, целя немного ниже, и черные когти задних ног изорвали в клочья его джинсы ниже колена.
Джек выстрелил еще раз. Хвост размотался и исчез. Данверс схватила Тони за плечи и подняла его на ноги.
— Почему ты затеял борьбу с ним? — завопила Лия, присевшая за желтой раскладной кушеткой. — Нарисуй в воздухе руны!
Тони пригнулся, когда демон перепрыгнул через него и рванулся к Лии. Потом Фостер пригнулся еще ниже. Монстр перелетел через него обратно, размахивая руками и ногами. Это Чи-Би рванул его за хвост.
Демон сложился пополам, корчась, высвободился и прыгнул прямо вверх.
«Если он снова там засядет!..
Дьявол, нет ни малейшего шанса, что я вспомню нужные руны.
Поэтому придется обходиться тем, что известно».
Тони чудесным образом удержался на ногах и сделал заметку себе на память: «Энергетический выстрел, произведенный внутри здания, ослепляет.
Будем надеяться, что временно».
— Мистер Фостер!
Перед закрытыми глазами Тони танцевал узор из голубых огоньков. По крайней мере, он думал, что зажмурился.
— Да, босс.
— Это вы сделали?
— Ага.
— Вы в него попали?
— Не знаю.
— Кто-нибудь выпотрошен? — полным сарказма голосом спросила Лия.
«Похоже, никто».
— Что ж, повезло. — Сарказм не просто переполнял голос каскадерши, он переливался через край.
— Что это было? — требовательно спросил Джек.
— Вы про демона или про пиротехнический ответ Тони?
— Эй! — Фостер повернулся туда, откуда слышался голос Лии, — нам всем была бы хана, если бы тварь вернулась на осветительную решетку.
— Чертовски верно! — На сей раз подала голос Данверс.
«Приятно знать, что кто-то тебя понимает».
На запястье Тони сомкнулась чья-то рука. Быстро моргая, он почти сумел разглядеть, кому она принадлежит. По Крайней мере, он надеялся, что это человеческая ладонь.
— У вас кровь течет, — проговорила Данверс.
— Он может считать благословением, что все еще жив и способен истекать кровью. — Голос Лии теперь звучал ближе и был лишен всякого сочувствия.
