Джим Батчер - Продажная шкура
— И на чьей стороне вы? — спросил я.
— Я рад бы ответить, что я на стороне правды, — честно сказал он. — Но не могу. Потерю Моргана Совет переживет, хотя и ценой некоторого хаоса, пока страсти не улягутся. — Он покачал головой. — А гражданская война гарантированно нас уничтожит.
— Значит, убийца — Морган, и с этим ничего уже не поделать? — тихо произнес я.
— Если падет Белый Совет, кто защитит человечество от тех, кто считает его своей дичью? — Он снова покачал головой. — Я с уважением отношусь к Моргану, но такого допустить не могу. В конце концов, если на одной чаше весов единственный человек, то на другой — все человечество.
— То есть когда вы завершите процедуру, заклятие укажет на Моргана, — сказал я. — Вне зависимости от того, кто это совершил на самом деле.
Индеец Джо низко опустил голову.
— Я сомневаюсь, что оно подействует. Даже с учетом Мерлинова опыта.
— А если сработает? Если оно покажет другого, настоящего убийцу? Вы сами станете выбирать, кому жить, а кому умереть — и черт с ней, с правдой?
Индеец Джо поднял на меня взгляд своих темных глаз, и голос его, хоть и сделался тише, окреп как камень.
— Однажды, Гарри Дрезден, на моих глазах погибло племя, которое мне полагалось защитить. Я не сделал этого, потому что по моему тогдашнему убеждению Совету или его членам не полагалось участвовать в политических махинациях смертных. Я не позволял себе вмешиваться до тех пор, пока не было уже поздно. Тогда я сделал выбор, кому умирать, а кому жить. Мой народ погиб из-за моих убеждений. — Он тряхнул головой. — Больше я такой ошибки не совершу.
Я отвернулся от него и промолчал.
— С твоего позволения, — произнес он и вышел из комнаты.
Блин-тарарам.
Я-то надеялся заручиться поддержкой Индейца Джо — но не принял в расчет побочных политических факторов. Не думаю, чтобы он стал мне мешать, узнай он, что у меня на уме, но и помощи от него ожидать я не мог. Чем глубже я копал, тем безнадежнее выглядела вся эта история. Если Моргана обрекут на смерть, всем кранты. И если не обрекут — тоже кранты.
Кранты, и все тут.
Черт.
Я даже не мог сердиться на Индейца Джо. Я понимал, в каком положении он оказался. Блин, да будь я членом Совета Старейшин и доведись мне оказаться на его месте, не уверен, что я не поступил бы так же. Голова снова разболелась.
Как, черт подери, мне поступить по справедливости — если ее, справедливости этой, и нет вовсе?
Глава шестнадцатая
Еще с минуту я молча смотрел на труп Ла Фортье, потом тряхнул головой и достал из кармана одноразовый пленочный фотоаппарат — из тех, что продают в торговых автоматах. Я обошел всю комнату, щелкая тело, кровавые брызги и сломанную мебель. Я отснял всю пленку, стараясь по возможности полнее запечатлеть место преступления, после чего убрал камеру в карман и вышел из покоев на галерею.
Откуда-то снизу донеслись голоса. Я приятельски кивнул Везунчику, который ответил непроницаемым взглядом, и подошел к перилам.
У столика с закусками стояли, переговариваясь о чем-то вполголоса, Слушающий Ветер и Мерлин. Где-то на заднем плане витал Пибоди, на сей раз с другим набором папок, гроссбухов и авторучек.
Я застыл, прислушиваясь. Слушать я научился уже давно — это не столько магия, сколько умение концентрироваться и отсекать посторонние раздражители.
— …выяснить истину, — говорил Мерлин, накладывая себе на тарелку миниатюрные сандвичи, нарезанный кубиками сыр и зеленые виноградины. — Уж наверняка ты не имеешь возражений против этого.
— Я полагаю, истина и так уже достаточно ясна, — негромко отвечал Слушающий Ветер. — Мы только теряем время. Нам стоит сосредоточиться на потенциальных последствиях инцидента.
Мерлин — высокий мужчина с царственной осанкой, длинной седой бородой и соответствующей седой шевелюрой — этакий эталон чародея. Он был облачен в синюю мантию, голову его венчал серебряный обруч, и на посохе белого дерева не виднелось ни одной отметки. Пальцы с зажатыми в них виноградиной застыли в паре дюймов от тарелки, и он внимательно посмотрел на Индейца Джо.
— Я приму этот совет к сведению.
Индеец Джо, Слушающий Ветер, вздохнул и поднял руки ладонями вверх.
— Мы готовы начинать.
— Позволь мне подкрепиться немного, и я подойду.
— Гхм, — подал голос Пибоди. — Право же, чародей Слушающий Ветер, я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы, пока Мерлин кушает, подписали бы несколько бумаг. У вас на столе лежат два документа, требующих вашего одобрения, и у меня с собой имеются еще три… — он переворошил стопку бумаг, которую держал в руках, — нет, четыре. Четыре документа.
Индеец Джо вздохнул.
— Ладно, — буркнул он. — Идем. — Они повернулись, поднялись по лестнице на галерею и скрылись в двери на противоположной стороне зала.
Я подождал немного и спустился.
Мерлин сидел в кресле недалеко от лестницы и расправлялся со своими сандвичами. Увидев меня, он на мгновение застыл, и вновь продолжил жевать. Забавно. Мерлин мне нравился не больше, чем прыщ на причинном месте, но мне как-то не приходилось еще встречаться с ним в быту. До сих пор я видел его исключительно в процессе руководства Советом, и в этом амплуа он оставался для меня бесконечно далеким, можно сказать, недосягаемым. Одно слово — власть.
Мне, например, и в голову не приходило, что он может есть сандвичи.
Я собирался пройти мимо, но вместо этого почему-то свернул и остановился перед ним.
Он продолжал жевать как ни в чем не бывало. Только расправившись с сандвичем, он поднял на меня взгляд.
— Пришли поглумиться надо мной, Дрезден? — спросил он.
— Нет, — тихо ответил я. — Я здесь затем, чтобы помочь вам.
Он выпустил из пальцев кубик сыра, который хотел положить в рот, и уронил на пол. Мерлин прищурился, глядя на меня с нескрываемым подозрением.
— Прошу прощения?
Я оскалился в недоброй улыбке.
— Понимаю. Поверьте, мне это произносить — все равно что теркой для сыра по деснам тереть.
Долгое мгновение он пристально смотрел на меня, потом перевел дух и откинулся на спинку кресла. Взгляд его голубых глаз был по-прежнему прикован к моему лицу.
— С какой стати мне верить, что вы действительно поступите так?
— Потому что вы сидите задницей на раскаленной сковородке, и я единственный, кто может эту сковородку убрать.
Он царственно повел седой бровью.
— Ну ладно, — признал я. — Это вышло немного двусмысленнее, чем мне хотелось бы.
— Разумеется, — буркнул Мерлин.
