Эдуард Веркин - Час охоты
– А вам не кажется, что вами кто-то манипулирует? И ваша операция прикрытия плавно перетекла в собачий геноцид? Эти твари появляются все чаще и чаще, и собаки могли бы нам здорово помочь. А их уничтожают десятками. Вас это не настораживает?
Молчание.
– Я думаю, пса надо оставить. И изучить. Если это действительно бродяга…
Второй рассмеялся.
– Вы что, всерьез верите в разумных животных? У нас здесь не мультипликационная студия, к сожалению. Или к счастью. И давайте-ка без этих ваших спиритических штучек. Все просто. Это обыкновенная собака. Эта тварь попала в их дом, и собака прореагировала. Сторожевой инстинкт. Вот и все.
Они опять замолчали, и в этот раз пауза затянулась.
– Поверьте мне, что это не обыкновенная собака, – сказал, наконец, первый голос. – Я знаю. У меня большой опыт. В Департаменте лежат письма из трех университетов. Они готовы купить его за большие деньги. А вы собираетесь эту собаку убить! Вы можете представить, как она может быть нам полезна? Практически полезна!
– Как? – спросил второй.
– Этот пес знает, как пахнет это существо. Он знает его повадки. Если подобрать таких животных, как он, то можно создать отдел…
– «Секретные материалы»? – усмехнулся второй голос.
– Но мы должны как-то прореагировать… Создание подобного отдела – продиктованная временем необходимость. И я настаиваю, чтобы этот пес был изучен более тщательно и чтобы были сделаны определенные выводы…
– Это невозможно, – твердо ответил второй.
– Почему? – удивился первый.
– Вы же знаете правила. Вы же сами их составляли!
Послышался звук, будто кто-то ударил кулаком в стену.
– Хорошо, если вы не видите путей использования этой собаки, то хотя бы пожалейте ее, – сказал первый. – Просто пожалейте.
Второй промолчал.
– Надо что-то сделать, – просительно сказал первый. – Надо.
– Ничем не могу помочь, – ответил второй. – Ничем. Департамент уже вынес постановление о санации.
Стало тихо. Я слышал, как работают лопасти вентилятора и течет по трубам вода. Эти двое постояли еще какое-то время, а потом ушли.
Все понятно, подумал я. Первый хочет меня выручить. Второй боится утечки информации. У него есть инструкции. Утечка информации на самом деле опасна, это понятно. Что будут делать люди, если вдруг узнают, что среди них водятся такие твари? Это станет сильнейшим шоком для человечества. Как если бы вдруг оказалось, что все сказки про вампиров вовсе не сказки, а суровая правда жизни.
Вернулся Чеснок. Лицо у него было красное и злое. Он ничего не сказал, завалился в свой диван и включил телевизор. Больше в этот день ничего интересного не произошло. И я уже дошел почти до конца своего рассказа. Осталось совсем немного.
Я бежал по улице Роз и помаленьку выдыхался. Холуй догонял. Нет, я мог с ним разобраться, но мне для этого понадобилось бы минуты четыре, не меньше. А за четыре минуты нас догонит машина муниципальной службы, а в ней двое с духовыми трубками. Поэтому я бежал вдоль улицы, бежал не спеша, экономил силы. Холуй постепенно подтягивался ближе. Но он меня не достанет. В нужный момент я сверну в сторону леса, туда, где машина не проедет. А когда Холуй увяжется за мной и потеряется между кустами, я легко справлюсь с ним.
И все бы произошло так, как я рассчитал, но, добежав до последнего перед лесом дома, я вдруг услышал запах. Запах шел с обратной стороны холма. Крепкий, устойчивый запах. Этого запаха не должно было здесь быть. Этот запах должен был быть в дне пути отсюда…
Я остановился. Секунду, нет, даже меньше секунды я думал, а потом рванул на запах.
Это был знакомый мне с детства аромат яблок и корицы. К которому примешивалась вонь когда-то останавливавшегося в нашем городе зверинца.
Запах усиливался, я бежал быстрее. Но я уже устал. Я ведь уже не молод, мне уже семь лет. Холуй, тупая безмозглая тварь, догонял. Когда я забрался на вершину холма, он был в какой-то сотне шагов.
Впереди послышался сдавленный крик. Шерсть поднялась у меня на загривке. Я собрал последние силы и понесся вниз. Скорее всего они были на той самой полянке, где я нашел мертвого Кики.
Дыхание сбилось окончательно, ноги дрожали от усталости, сердце колотилось в чудовищном ритме, но я бежал. Я должен был успеть. Я должен был спасти Ли.
Как она оказалась здесь? Почему она не уехала на свою олимпиаду? Я не успевал думать, просто скатывался вниз. Холуй сократил отставание вполовину.
Впереди снова закричали, послышалась возня.
Я ворвался в заросли. Скорость снизилась. Продираться сквозь ветки акации было тяжело, последние ярды я проделал почти шагом. Когда до полянки осталось несколько шагов, моя передняя правая нога застряла между корнями, и я споткнулся. Холуй налетел на меня сзади. Он не успел остановиться, не удержался на ногах и выскочил на полянку.
Холуй взвизгнул. Я дернул лапу, пытаясь высвободиться. Корни не отпускали. Тогда я схватил корень зубами и перекусил его. Холуй визжал не переставая.
Я выбрался из акации.
Полянка была замазана красным. Черные пятна, черные пятна кругом. Вонь мертвечины была так густа, что резала глаза. Аромат яблок и корицы тонул в этой вони. Возле тополя лежала Ли. Я опоздал. Холуй ползал вокруг. Холуй визжал. Больше на полянке никого не было. Она ушла. Она успела уйти.
– Сюда! – услышал я голос. – Они сюда побежали…
Это были те двое, из коммунальной службы. Стрелки из духовых трубок. Надо было торопиться. Я подошел к Ли и перевернул ее на спину.
Передо мною лежала не Ли. Яблоки и корица, но это была не Ли!
Акация затрещала, и они вышли на поляну. Они стояли и смотрели на меня. Они даже не подняли свои трубки, просто стояли и смотрели.
– Мама… – сказал тот, что стрелял в меня на лестнице.
Второй шагнул назад. Холуй увидел своих хозяев и пополз к ним.
Я нырнул в кусты.
– Он загрыз ее… – ошарашенно сказал первый. – За минуту… Надо его догнать…
– Не надо, – сказал второй. – Не надо. Пусть полиция занимается… Надо уходить.
– А как же она? – Первый указал трубкой на тело.
– Она мертва. – Второй достал рацию.
Про Холуя они будто забыли.
Я наблюдал за ними сквозь листву. Они испуганно озирались по сторонам и не знали, что делать. Я не шевелился. Второй щелкнул передатчиком.
– Диспетчер, – шепотом сказал он. – Тут убийство. Женщина. Он ее убил… Еще он загрыз нашего пса… Это снова эта чертова собака… Высылайте. Все, кто может, пусть приезжают. И по радио сообщите… и вызовите кого-нибудь…
Холуй завыл и попытался лизнуть сапог первого. Тот в страхе отпрыгнул.
– Господи, чем же тут воняет… – Второй зажал нос. – Невыносимо…
