Мария Барышева - Говорящие с...
- Да он был пьян в дымину! - Эша глубоко вздохнула и скрипнула зубами. - В третьей части была технотетенька, которая умела управлять машинами на расстоянии. И если уж дешифровать его бред, то он в зале магазина видел кого-то, кто делал с техникой что-то странное и напугал его так, что сторож перерезал дома проводку, чтобы в его квартире нельзя было ничего включить.
- Итак, на данный момент, как я понял, у вас уже есть несколько подозреваемых?
- Подозреваемых! - она закатила глаза. - Господи, подозреваемых в чем?! Да и этот Егорыч - он вам вполне подходит, по всем параметрам. Так складно излагает про характеры стиральных машинок...
- Этого мало. Мне нужно что-то более конкретное, чем пространные разговоры.
- Но я не понимаю! Вы же знаете о таких людях гораздо больше... вернее, я вообще ничего не знаю! Разве вы уже не можете сделать какой-то вывод?
- Выводы должны делать вы, - сказал Ейщаров мрачно. - Он может действительно оказаться лишь просто очень хорошим мастером. Вы удивились бы, если б знали, как много людей видит в вещах не просто вещи - самых обычных людей. Вот вы сами как считаете - это он?
- Вообще-то, я не очень в этом уверена, - Эша притормозила, пропуская мальчишку с пухлым лабрадором на поводке. - Казьмин, конечно, работает довольно своеобразно... но мне почему-то не дает покоя этот демонстрационный зал. Вся эта техника была взята оттуда, предварительно простояв там немало времени. У меня нет оснований доверять словам Казьмина, поэтому я еще раз переговорила с пострадавшими, и они их подтвердили. Им ведь сообщали об этом факте во время покупки. Проблемы возникли с той техникой, которая взята из зала... словно пока она там стояла, с ней что-то случилось. Если в этом замешан Казьмин, то ему гораздо проще сотворить что-то с техникой на складе, а не в зале - ведь там он почти не бывает. А ее установкой он занимался всего несколько раз. Вы случайно не знаете, много нужно времени, чтобы... ну, сделать с вещами что-то...
- Нет, не знаю.
- Жаль. Потому что если времени нужно мало, то круг подозреваемых неестественно разрастается, вплоть до размеров города. Это ведь мог бы быть и кто угодно из покупателей... только зачем им это надо?.. Я бы скорее подумала на продавцов. Они проводят в этом зале весь свой рабочий день. И один из них - Гоша Демченко. Парень определенно с гнильцой. Может, он и устроил все это перед уходом, чтобы его бывшим работодателям пришлось несладко. А ведь какое-то время дела у магазина шли хорошо... очень даже хорошо... - она запнулась и молчала так долго, что Олег Георгиевич, не выдержав, спросил:
- Вы там?
- Да, да... - Эша взглянула на часы. - Просто... мне в голову вдруг пришла странная мысль... действительно ли все это устроено с целью подрыва репутации магазина? Или что в этом замешан некий тип, возомнивший себя повелителем кухонной техники?.. Как-то слишком уж по-детски... в том смысле...
- О чем опять задумались?
О том, на какие глупости я трачу свои молодые годы!
- Об ошибках, - пробормотала она, тихонько постукивая пальцами по рулю. - А еще - об одном добермане. Знаете, навещу-ка я с утра кое-кого в "Люкс-техно".
- Вы считаете, что это, все-таки, может быть Демченко?
- Я доверяю своей интуиции, - сообщила Шталь. - А еще, хоть вам и покажется это странным, я доверяю местным правоохранительным органам. Как я выяснила, они занимаются "Аллегро" серьезней, чем это могло показаться на первый взгляд. Гоша устроил все эти чудеса или нет, но у меня такое чувство, что Гоша здорово мне мешает.
* * *
Сергей Плешков угодил в больницу самым нелепым образом.
Во всяком случае, так считала его жена. И так она говорила всем окружающим, слегка оправившись от потрясения. Плешков же думал совершенно иначе, но первое время он был лишен возможности внятно высказать свое мнение, потому что разговаривать мог исключительно жестами. Иначе он немедленно объяснил бы всем, что он, во-первых, абсолютный реалист, во-вторых, он ничего не нажимал, а в-третьих, кое-кого за подобные вещи следует упрятать за решетку. И если первое и третье утверждение можно было подвергнуть сомнению, то во втором Сергей был абсолютно прав.
Он действительно ничего не нажимал.
Он вообще редко когда нажимал там что-либо, потому что это входило исключительно в обязанности Люды. И сегодня не собирался. Он уже поужинал и теперь размышлял о предстоящем вечере. Составляющими вечера являлись холодное пиво, футбольный матч и крикливая двухлетняя дочь, и он прикидывал, как бы распределить себя между всем этим таким образом, чтобы получить удовольствие. Юлька выпадала из общего ряда, и Сергей надеялся, что она заснет пораньше, приведя тем самым вечер в состояние абсолютной гармонии. Люда собиралась на встречу со своими подружками, точно так же скинувшими детей на попечение мужей. Она заявила, что тоже имеет право на отдых, и в другое время Сергей бы попытался оспорить это заявление, но сегодня он был целиком с ней согласен.
Поглощенный размышлениями, Сергей зашел на кухню, где как всегда царил идеальный порядок, и новая плита горделиво поблескивала белыми свежеотмытыми боками. Плиту они купили перед Рождеством, выбрав одну из самых дорогих, и Люда, настоявшая на покупке, была от нее в восторге, в отличие от мужа. Он считал, что и старая плита была вполне ничего, и то, что неплотно закрывавшуюся дверцу духовки приходилось привязывать проволокой - это были мелочи. Лично он предпочел бы купить новый монитор, но жена сказала: "Нет, или готовь себе сам на этой развалине!" - и, рассудив, что монитор готовить никак не сможет, Сергей согласился.
Подтянув сползавшие спортивные штаны, он открыл дверцу холодильника. Пиво было на месте, завлекательно поблескивая холодными боками. Улыбнувшись, Сергей пошарил глазами по полкам, и его улыбка слегка поблекла. Закрыв холодильник, он захлопал дверцами шкафчиков, и улыбка исчезла вовсе. Огорченно почесав затылок, Плешков развернулся и вышел из кухни, и в тот же момент плотно закрытая дверца духовки чуть дрогнула. Цифры на дисплее, показывавшие текущее время, мелко замигали, стремительно меняясь без всякой очередности. Черная ручка термостата духовки утопилась, медленно повернулась до упора, и в чреве духовки едва слышно зашумел газ. Бег цифр остановился, и на дисплее загорелись мерно мигающие нули, словно отзвук спокойного биения чьего-то сердца, и в такт этому биению удаляющеся хлопали задники тапочек Сергея. Остановившись перед дверью в ванную, Плешков сердито послушал доносящиеся из-за нее шум душа и неразборчивый фальшивый напев жены, потом рванул за ручку и вошел в царство горячего миндального пара. Разрисованная лилиями занавеска заколыхалась, и из-за нее раздраженно сказали:
